Наслаждайся катанием, моя дорогая, а я тем временем узнаю о тебе все.

Уверенным движением Роуз потянула один из ящиков.

Но стоило ей запустить туда руку, как оглушительно взвыла сирена и комнату заполнили вспышки ярчайшего белого света, которые не только слепили, но и обдавали жаром. Впервые за бессчетные годы Роза-в-Шляпе, когда-то Роуз О’Хара из графства Антрим в Северной Ирландии, была захвачена врасплох. Прежде чем она успела вынуть из ящика руку, он резко задвинулся. Боль оказалась нестерпимой. Она вскрикнула и рванулась, но тщетно.

Тень Роуз отплясывала высоко на стенах – и там было кое-что еще. Она обернулась и увидела, что маленькая девочка мчится прямо на нее. Вот только маленькой она больше не была. Роуз атаковала молодая женщина в кожаном камзоле с изображением дракона на пышной груди, с волосами, стянутыми синей лентой. Велосипед превратился в белого жеребца. Глаза коня, как и глаза воительницы, горели яростным огнем.

В руке эта амазонка сжимала копье.

(Ты все-таки вернулась Дэн сказал что ты можешь прийти и ты явилась)

И в ее голосе – невероятно для лоха, пусть и обладавшего огромным запасом пара, – звучала радость.

(ВОТ И ОТЛИЧНО!)

Ребенок, который оказался вовсе не ребенком, ждал ее прихода. Она не просто расставила ловушки. Ее намерением было уничтожить незваную гостью… И, учитывая уязвимость сознания Роуз в этот момент, она, вероятно, могла это сделать.

Собрав все силы, Роуз встретила атаку, но не мифическим копьем, а мощной ударной волной мысли, за которой стояли ее несгибаемая воля и многолетний опыт.

(НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ КО МНЕ! НАЗАД, МАТЬ ТВОЮ! КЕМ БЫ ТЫ СЕБЯ НИ ВОЗОМНИЛА, ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ ДЕВЧОНКА!)

Образ, в котором девочка видела будущую себя – аватар, – продолжал надвигаться, но под ударом мощной мысли слегка качнулся, и копье с треском вонзилось в ящики слева от Роуз, а не в бок, куда было нацелено.

Ребенок (она всего лишь дитя, не уставала твердить себе Роуз) развернул коня, и Роуз сосредоточилась на ящике, который удерживал ее. Она уперлась свободной рукой в стену над ним и изо всех сил потянула, не обращая внимания на боль. Поначалу ящик не хотел поддаваться. Потом чуть выдвинулся, и она вытащила запястье, расцарапанное и кровоточащее.

Но одновременно происходило что-то еще. Внутри ее головы слышался шелест, словно туда залетела неведомая птица. Это что за дерьмо?

Ожидая, что треклятое копье может в любой момент пронзить ее спину, Роуз рванулась со всей силы. Рука совершенно неожиданно высвободилась, и Роуз вовремя успела сжать кулак, потому что ящик захлопнулся со столь чудовищной скоростью, что мог отсечь ей пальцы. Ногти пульсировали, и она знала, что, когда у нее появится шанс взглянуть на них, они будут сливового цвета от кровоподтеков.

Она повернулась. Девочки не было. Комната оказалась пуста. Но странное ощущение в голове не проходило. Напротив, оно стало более отчетливым. И внезапно боль в запястье и пальцах показалась Роуз сущим пустяком в сравнении с другой проблемой. Она не одна совершила переворот, и не имело значения, что в реальном мире ее глаза были закрыты.

Эта мелкая тварь проникла в другую комнату с множеством ящиков по стенам.

В комнату, принадлежавшую Роуз. В голову Роуз.

И та из взломщика превратилась в жертву ограбления.

(ПОШЛА ВОН ПОШЛА ВОН ПОШЛА ВОН)

Шелест не прекратился, крылышки запорхали еще быстрее. Роуз справилась с овладевшей ею паникой, постаралась вернуть себе ясность мысли и сосредоточиться, что ей отчасти удалось. Этого оказалось достаточно, чтобы повернуть колесо в обратную сторону, хотя теперь оно словно сопротивлялось.

(мир, повернись)

И постепенно сводившее с ума движение внутри головы стало слабеть, а потом прекратилось, когда девочка, описав свою часть круга, вернулась туда, откуда пришла.

Только это было неправильно, и дело приняло слишком серьезный оборот, чтобы позволить себе такую роскошь, как самообман. Ты пришла к ней сама. И угодила в расставленный капкан. Почему? Потому что, несмотря на весь свой опыт, ты все-таки недооценила ее.

Роуз открыла глаза, поднялась и опустила ноги на ковер. Одна наткнулась на пустую канистру из-под пара, и Роуз со злостью отшвырнула ее в сторону. Футболка из Сайдуайндера, которую она надела, прежде чем лечь, пропиталась потом. От нее воняло как от свиньи. Роуз с изумлением разглядывала свою руку, покрытую синяками, ссадинами и порезами. Ногти постепенно чернели, и она подозревала, что может лишиться некоторых из них.

– Но я же не знала, – сказала она. – Никак не могла знать.

Ей были ненавистны жалобные нотки в собственном голосе. Таким тоном говорят сварливые старухи.

– Я никак не могла этого предвидеть.

Ей отчаянно захотелось выбраться из проклятого кемпера. Он мог быть самым большим и роскошным в мире, но сейчас словно ужался до размеров гроба. Она подошла к двери, опираясь на стенки, чтобы сохранить равновесие. Прежде чем выйти, взглянула на часы на приборной панели. Без десяти два. Все произошло за какие-то двадцать минут. Невероятно!

Много ли ей удалось узнать, прежде чем я избавилась от нее? Что ей теперь известно?

Роуз не могла полностью оценить размеры ущерба, но любая утечка представляла опасность. С мерзавкой следовало расправиться, и как можно скорее.

Она вышла под бледный свет луны и несколько раз глубоко вдохнула свежий воздух. Ей сразу стало лучше. Самообладание возвращалось, но она никак не могла забыть того шелеста у себя в голове. Не могла избавиться от гадостного чувства, что кто-то – лох! – роется в ее мыслях, причем в самых сокровенных. Боль была сильна, испуг от того, что угодила в ловушку, оказался еще сильнее, но острее всего она переживала унижение и незнакомое прежде ощущение, словно ее изнасиловали. Изнасиловали и обокрали.

Ты за это дорого заплатишь, принцесса. Скоро поймешь, что напрасно связалась со мной.

Кто-то двигался в ее сторону. Роуз успела присесть на верхнюю ступеньку своего кемпера, но сразу же резко поднялась – напряженная, готовая ко всему. Потом разглядела силуэт Ворона. Он был в пижамных штанах и домашних тапочках.

– Роуз, я думаю, тебе лучше… – Он осекся. – О проклятие! Что у тебя с рукой?

– К дьяволу мою руку! – рявкнула она. – Чего ради ты болтаешься здесь в такой час? Ведь знаешь, что я занята?

– Дедушка Флик, – ответил Ворон. – Энни Фартук говорит, что он умирает.

Вместо привычных когда-то ароматов сосны и сигар «Алькасар» кемпер Дедушки Флика пах дерьмом, болезнью и смертью. Собралось множество людей. Не меньше дюжины Истинных стояли рядом с кроватью старика и расположились в гостином отсеке, попивая кофе. Остальные столпились снаружи. Вид у них был испуганный и растерянный. Члены Узла не привыкли к смерти себе подобных.

– Всем разойтись, – скомандовала Роуз. – Пусть останутся только Ворон и Орех.

– Да вы посмотрите на него, – дрожащим голосом сказала Петти Китаянка. – На эти пятна! И он циклирует, Роуз! Ужас какой!

– Ничего, все образуется, – мягко сказала Роуз и по-дружески сжала плечо Петти, хотя больше всего ей хотелось выкинуть эту жирную кокни из кемпера под зад коленом. Ленивая сплетница, годившаяся только чтобы согревать постель Барри, да и то едва ли справлявшаяся даже с этим. Как подозревала Роуз, единственное, что Петти умела действительно хорошо, – это постоянно жаловаться на жизнь. И первой распускать панические слухи.

– Идите по домам, – поддержал ее Ворон. – Если ему суждено умереть, то свидетели при этом ни к чему.

– Он сдюжит, – сказал Сэм Арфа. – Жестче вареного филина наш Дедушка Флик.

Но потом он обнял Русскую Бабу, которая выглядела совершенно потерянной, и ненадолго прижал к себе.

И они стали расходиться, бросая взгляды через плечо, прежде чем спуститься по ступенькам на землю. Когда же их осталось трое, Роуз подошла к постели.