— Вчера я спросил разрешение у Вадима Дмитриевича бегать по утрам. Он разрешил. Двери утром были замкнуты, пришлось искать другие пути.

— А почему у нас двери были замкнуты? Во сколько ты вылез?

— После звонка, минут через десять.

— Николай Сергеевич?

— Я это — Замялся трудовик — Сначала четвертый открыл, пока проверил их.

— А зарядку вы проводили?

— Да конечно. В коридоре, сначала там, потом на третьем — Даже мне видно, что врёт. Директор, помолчав, обращается ко мне.

— На будущее — вылезать в окно запрещаю. Если двери утром будут закрыты — подождёшь. А потом доложишь мне. Бегать можешь, хотя у нас утром для всех зарядка проводится.

— Правда? — Делаю удивленное лицо. Врага в виде трудовика все равно нажил уже — А еще вопрос можно?

— Можно.

— В случае пожара ночью, также в окно запрещено вылезать? Сгорать там? Второго выхода я не обнаружил, а первый закрыт.

Долгий взгляд. Даже не знаю, как его классифицировать. Что-то типа — откуда ты на мою голову такой умный?

— В случае пожара можно. Только специально для этого ничего поджигать не нужно. Не все такие акробаты как ты. Еще вопросы будут?

— Нет — Задницей чувствую, лучше заткнуться!

— И запомни: никаких оправданий под лозунгом — что не запрещено, то разрешено. Ты не маленький, соображаешь, за что можно получить выговор или что посерьёзней. Мы договорились?

— Да, я всё понял.

— Можешь идти. А вы Николай Сергеич — задержитесь — Да, чувствую — копать сегодня предстоит много.

К началу занятий я опоздал, в учительской тоже пусто. И куда мне? Прошелся под кабинетами, прислушиваясь. В одном голос показался знакомым. Чуть приотворив, заглядываю в щелочку. Точно, завуч. Постучав открываю. Группа не моя, старше.

— А, Лиен! Почему опаздываешь?

— У директора был.

— Решайте пример, я сейчас! — Выводит меня в коридор — Директор сказала — на мое усмотрение. Может тебе лучше в седьмой? Легче будет догнать.

— Я догоню и так, разрешите со своими одногодками. Пожалуйста!

— Давай договоримся так. До конца четверти все предметы должен знать. Перед Новым годом проведем повторное тестирование. Не сдашь — переведу в седьмой.

— Согласен!

— Тогда пойдем, покажу, где твои.

Мои оказались на уроке английского. Представив меня, главным образом учительнице — завуч ушла. Сажусь на свободное место рядом с Мойшей. Ой, извиняюсь, Богданом.

— Ты учил английский язык? — Обратилась ко мне учительница. Обратилась как бы на английском, но…. Я её с трудом понял. Китайцы и то лучше говорят. Затормозил, пытаюсь быстро решить насколько мне светить своё знание. Полагаю, она толком и не поймёт мой уровень.

— Понятно — Не дождавшись ответа, перешла она на русский. Низенькая, с короткой челкой, почти девчонка. Не сказал бы что красивая, скорее наоборот.

— Я говорю на английском — Отвечаю лаконично.

— Да? Тогда расскажи нам о себе — Иронично предлагает англичанка.

— ОК. Я родился во дворце магараджи, с детства меня окружала роскошь и богатство. У меня было двенадцать слуг, которые меня одевали и пятнадцать — которые раздевали.

Не удержался. Как я и предполагал, из моей речи никто ничего не понял, включая учительницу. У неё на лице начали появляться красные пятна. Молчит.

— Возможно у меня неправильный акцент, я учил язык в Китае, а там он отличается от общепринятого — Бросаю ей спасательный круг.

— Да, отличается — Уцепилась она за подсказку — Но в целом неплохо! Китайский язык тоже знаешь?

— Да. И испанский немного.

— Садись — Чуть охрипшим голосом. Думаю, больше меня спрашивать не будут.

Из гуманитарных предметов была история. Прошлую тему меня спрашивать не стали, а сегодняшнюю я запомнил. Но учить придется всё за прошлые годы. В седьмой не хочу! Я надеюсь и в институт попасть!

В художественный кружок приняли без разговоров. Стоило исполнить пару песен на английском. Но голос что-то подводит. Ломка началась, боюсь, заканчивается моя сольная карьера.

Звонок. Очередное утро. Вскакиваю и к двери. Открывают их теперь до звонка. Но и на меня зуб затаили воспитатели. Вчера дежурил воспитатель девятой группы. Выгнал всех на улицу, на зарядку и намекнул, что это из-за меня теперь все будут по утрам на холоде торчать, вместо того, чтобы понежится еще в постели. Так что, вчера я узнал о себе много нового. Бить пока не стали, но намеки были. Я в ответ предлагал всем желающим заниматься со мной. Обещал научить чему-то. В шутку, никто все равно добровольно не захочет.

Пробежал первый круг, вижу — из-за угла появляется фигура в спортивном костюме. Интересно. Пристроился за мной. Кажется он из девятой группы. На втором круге еще один, на этот раз семиклассник. Притормаживаю.

— Вы за мной не гонитесь, бегите, как сможете. Иначе быстро сдохнете.

Побежал дальше. Круг они еще держались за мной, потом отстали. И что мне с ними делать? Какой из меня учитель? А впрочем…, дольше, чем на пару дней их не хватит. Нагрузить больше и завтра не выйдут. Закончив бег, приступаю к растяжке.

— Как кого зовут?

Семиклассник оказался Димой, а старший Русланом.

— Повторяйте за мной, но не переусердствуйте — связки порвете.

Стараются. Получается плохо, но достаточно, чтобы завтра всё болело.

— На сегодня хватит. Встретимся в душевой.

— Так вода холодная! — В один голос.

— И что? Будете вонючими до вечера ходить? — Аргументов возразить не нашлось.

Забегаю за полотенцем — все еще дрыхнут. Сегодня дежурит Маргарита, она почти на пенсии и директора не боится. На зарядку забила.

— Народ! Вы завтракать сегодня не будете? — Зашевелились.

Сегодня суббота, но день учебный. Выходной один — воскресенье и то не для всех. В город отпускают только тех, у кого нет за неделю ни одного замечания. А таких очень мало. Я тоже получил крестик. Разумеется от Сильвестра. Заявил, что я специально сломал черенок лопаты. А он и был уже треснувший, специально мне подсунул такой. Спорить с ним не стал — бесполезно.

Первый урок физика. Проходим тему, которую я и так знаю — закон Кулона. Что в нём сложного? Просмотрел весь учебник — всё знакомо. Хорошо, что закачаны учебники для всех классов. Только в конце 11 класса нашел раздел о ядерной физике. Интересно разобраться — чем отец занимался.

— Кому что непонятно? — Спрашивает физик в конце урока. Всем всё ясно, даже двоечникам. Тяну руку.

— Ли? — Удивился физик. Мой уровень для него уже не секрет.

— Почему в учебниках нет ничего о холодном ядерном синтезе? Изобрели его или нет, и что это такое?

— Интересный вопрос. Видишь ли, эту тему и в институтах изучают только в виде общей информации. До сих пор все попытки оказывались провальными или малоэффективными. Был один более успешный эксперимент с дейтерированным титаном, но практическая ценность его оказалась нулевой. Вопрос стоит не именно в холодном ядерном синтезе, а в управляемом. Вот ключевое слово! Сами понимаете, управлять термоядерной реакцией при температуре в десять миллионов градусов несколько затруднительно. Наиболее близок к решению этой проблемы был профессор Серебряков. К сожалению, он погиб, а информация о его работе оказалась утеряна.

Меня бросило в жар. К счастью звонок прервал монолог учителя. Подхожу сдавать книгу.

— Если хочешь, я принесу тебе статьи по этой теме — Предлагает физик.

— Хочу. А вы знали профессора Серебрякова?

— К сожалению, лично нет, хотя учились в одном институте. Я окончил на два года раньше. Видел его, он и тогда уже был популярной личностью, но не общались. Я тоже мечтал совершать открытия, но судьба распорядилась иначе. Меньше всего ожидал, что стану школьным учителем. Причем даже не школьным. Учить физике будущих уголовников…. Извини, тебя я не имею в виду.

— Ничего. А как он погиб? — Несмотря на волнение, продолжаю расспрашивать. Не уловил я в его голосе никакой неприязни к предателю, это меня и заинтересовало.