К самой идее построения некого идеального общества Алексей относился не очень однозначно, может быть в силу того, что он неплохо знал историю таких попыток, имея неплохое образование. С одной стороны такие попытки всегда заканчивались великими потрясениями и пережить их на своём веку было удовольствием из серии "Не дай бог". А с другой у подобных мероприятий были и плюсы. Первая большая попытка построить что-то великое, опираясь на рассуждения философов была предпринята во Франции. Народу под светлыми лозунгами по типу Liberté, Égalité, Fraternité, то есть Свобода, Равенство и Братство, пустили под нож настоящее море. Необходимость, мать всех изобретений, дала миру гильотину, поговаривают даже, что её создатель в итоге был обезглавлен собственным творением. Но в итоге власть взял в свои руки Наполеон и государственная машина новой Франции начала гонять всех своих противников по Европе ссаными тряпками. Причём скорее всего бы загоняла, если бы Бонапарт не имел глупость потерять свою Великую армию в Российской империи. Но вышло, что вышло. Второй попыткой глобального социального эксперимента было построение как раз коммунизма в России. Опять пролились реки крови, в гражданской войне было потеряно больше людей, чем в Первой мировой. Но потом на сцене объявился новый сильный лидер, который сумел зажать всех в кулак и начались успехи. Была ликвидирована безграмотность, произведена электрификация, был решён вопрос с германским империализмом. А ещё в космос полетел первый спутник, первый человек, первая женщина да и восьмичасовой рабочий день тоже не с неба упал. Но в итоге всё всё равно свернуло куда-то не туда. Была ли возможность у серых человечков построить коммунизм? Онищенко считал это сомнительным, скорее всего они просто прольют реки своей крови, а соседи ухватят куски их звёздного государства. Но и шанс получить что-то великое в итоге у эделикинов был.
Впрочем об этом пусть у других головы болят. У него самого было задание. Революция нуждалась в деньгах, так что их нужно было экспроприировать. В совмещении теории с практикой пусть упражняются другие, у группы спецназа есть более конкретная цель.
-Пятиминутная готовность — раздался в наушнике голос пилота.
Шаттл, пользуясь своей незаметностью, которую давали технологии эльдри, подкрадывался к яхте. Алексей начал рефлекторно следить за шкалой внешнего давления на визоре, которая падала по мере того, как воздух уходил из десантного отсека. Снова между ним и враждебной средой был лишь бронескафандр. Да, качественный, да, надёжный, но тем не менее ситуация не могла не быть волнительной. Только и радости, что теперь у него другое начальство, а значит его вряд ли бросят болтаться куском мяса на орбите, если что-то пойдёт не так. Вскоре голос пилота раздался вновь:
-Минутная готовность.
-Открыть аппарель — скомандовал Онищенко. Дверь в космос отварилась, под ними был индустриальный мир, а на орбите летали точки кораблей, слишком далёкие, чтобы их визуально идентифицировать. Все, кроме одного. До цели было около пятидесяти метров, ничтожно малое расстояние по меркам космоса. С открытием аппарели остатки воздуха, которые не удалось откачать улетучились в вакуум. Можно было бы конечно и всё туда стравить, но выброс газа мог демаскировать шаттл, провалив миссию ещё до её начала. Алексей отдал новую команду — Отстегнуть крепления и построится.
Через пару секунд пятнадцать бойцов покинули противоперегрузочные кресла вдоль бортов и выстроились в десантном отсеке в две колоны. Все здесь были людьми опытными, на каждого было можно положиться. К тому же на эту конкретную планету все отправились добровольно, соблазнившись премиями. С такими всегда приятно работать.
-Высадка — вновь раздался голос пилота в наушнике и люди с короткого разбега начали прыгать в открытый космос.
Яхта, на которой находилась цель была пятидесяти метров длинной, а потому была надежда, что реактивными ранцами на спинах никому не придётся воспользоваться. Всё таки главным их оружием была неожиданность. Шаттл догнал судно с кормы и уровнял скорости, так что в пустоте они двигались лишь благодаря силе прыжков, делая километров по семь в час. Достаточно шустро, чтобы быстро догнать яхту, но при этом достаточно медленно, чтобы без проблем уцепиться за корпус магнитными подошвами скафандров.
В полёте Алексей смотрел на цель, стараясь не отвлекаться и ровно дышать. Страх усилился, как и всегда в такие моменты. Человек всё таки предназначен для жизни на планетах, а не в космической пустоте, в такие моменты это понималось особенно остро. А ещё очень хотелось жить, дышать, вернуться домой, снова увидеть молодую жену и сына, который недавно начал ходить, выпить пива с друзьями, пройтись вечером по пригороду, вдыхая аромат деревьев, высаженных вдоль домов... А подыхать не хотелось. Все они носили шлемы с черепами, которые символизировали готовность умереть за дело революции, даром что бойцы считались наёмниками. Но одно дело пускать пыль в глаза местным, подавая пример. Совсем другое перебарывать страх в душе, особенно перед тем, что тебя уже как-то раз едва не убило.
Наконец подошвы Алексея ударились о корпус и он согнул колени, мягко гася инерцию. К счастью никто из его подчинённых не промахнулся и шаттлу не придётся лететь вперёд, чтобы подобрать неудачника. Он по прежнему будет висеть с кормы, ожидая эвакуации. Бойцы быстро собрались в группу, Онищенко знаками показал заминировать узлы связи на корпусе и установить глушилку для более слабых передатчиков. Никто не должен узнать о нападении раньше времени. Остальные же бойцы разделились на две команды и отправились к шлюзам, специалисты из их числа подняли кожухи и подсоединились к техническим портам. Времени им много не надо, а в случае если их действия всё таки будут замечены экипажем, то их скорее всего примут за глюк системы. Мало кто сходу может поверить, что на яхту на орбите кто-то попытается попасть прямо во время движения. Взломщик кивнул командиру, показывая, что всё сделано. Через пятнадцать секунд в наушнике раздался голос командира второй группы:
-Готовы.
-Подрыв антенн — подал команду Онищенко сапёру. Тот нажал на кнопку на своём наруче и противник лишился связи — Начали!
Взломщик открыл шлюз, семь бойцов тут же влезли в него, набившись как кильки в банку. Закрылась гермодверь в космос и через несколько секунд насосы дали атмосферу в камере по аварийному варианту, затем открылась дверь во внутренние помещения. Задачей второй группы был захват мостика, Алексей же вёл своих бойцов в предполагаемое местонахождение денежного мешка. Яхта была в некотором роде эксклюзивом, но созданным на базе типового корпуса. Разведка предполагала, что внутренние помещения не подверглись сильным изменениям, если не считать желания покупателя сделать их по роскошнее. Штурмовали яхту правда не "пиджаки", так что в случае чего отвечать за их ошибки пришлось бы десантникам.
Первыми на пути повстречались два ксеноса, один в одежде техника, второй в броне охранника. Вероятно перебой связи и странные сигналы от шлюзов не остались незамеченными и их отправили проверить, что же творится. Две очереди передовых бойцов поставили в жизнях двух разумных точки. Группа же продолжила движение. Через пару минут встретился заслон телохранителей перед дверью в предполагаемое обиталище мешка с деньгами, сходу его подавить не получилось, один из бойцов получил ранение в плечо. Пришлось отступить обратно за угол, а потом закидать врага гранатами, которые телекинезом направил псионик группы. Сразу после взрывов группа Онищенко рванула вперёд и короткими очередями добила выживших. Взломщик подключился к двери, но чрез тридцать секунд покачал головой. Алексей понял всё без слов и скомандовал:
-Изюбрь, устанавливай заряды.
Много времени подготовка не заняла, группа немного отошла, а затем прогремел взрыв, буквально вырезавший кусок толстой металлической двери. Термическая взрывчатка как всегда сработала выше всяких похвал. Само помещение оказалось круглой формы, центральную часть занимала огромная кровать, на которой лежало несколько дам разных биологических видов, хозяин яхты похоже был не чужд ксенофилии. Впрочем каких только извращенцев в галактике нет. Судя по поведению девочек, они были ещё и под кайфом. Самого виновника торжества было не видно.
