Драгомир был бы хорошим солдатом-магом для Школоманса, лишенным воображения и преданным, если бы не несчастный случай. А старшие маги, как и сам Тристан, продолжали бы охотиться за его энергией, хотя он и не подозревал об этом, хотя изначально предполагалось, что Конгрегация магов — это взаимовыгодный обмен силой. Так что, может быть, это и к лучшему, что его исключили. Но эта мысль не заставила Тристана почувствовать себя лучше.

Он не должен был соглашаться быть частью системы с самого начала, системы, где избранные творили магию, а другие были только топливом для нее, ничем больше. Тогда он не попал бы в ситуацию, когда ему пришлось бы либо высасывать из двух своих подчиненных всю энергию, чтобы победить противника, которого они были посланы захватить, либо рисковать их жизнями, не используя всю силу, в которой он нуждался для этого. Оба варианта были отвратительны, и тот, который он выбрал, не делал его хорошим человеком. Это просто заставило его страдать вместе со своей командой.

— Поверь мне, я… — начал он.

Драгомир резко оборвал его, и в глазах его мелькнула тьма. — Поверить тебе? Может быть, это и новость для тебя, но я так и делал! Это то, что я и Лазарь должны были делать, полагаясь на твои команды!

Он выглядел так, словно готов был нанести удар или проклятие — без поддержки Школоманса неподготовленное заклинание значительно ослабило бы его, но, похоже, ему было все равно.

Внезапно девушка, о присутствии которой они оба забыли, приказала голосом более властным, чем можно было предположить по ее нежному виду. — Если хочешь драться, выходи на улицу. Но я больше не буду вытаскивать тебя из полицейского участка, Драгомир. Помни об этом, прежде чем вы начнете все крушить.

Стало совершенно ясно, кто здесь главный. Очевидно, не Драгомир.

Драгомиру потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки, но он справился. — Не волнуйся, — сказал он с горечью. — Я не собираюсь его бить. Все равно это бесполезно. Что сделано, то сделано.

— Теперь ты, — она повернулась к Тристану. — Спроси, что хотел, и уходи. Мне не нужны неприятности.

— Какое заклинание ты использовал, для охраны дома Казимира Врабека? — спросил Тристан.

— Не понимаю, какое тебе до этого дело, — Драгомир поморщился.

— Ты знаешь, что твой клиент мертв?

— Я все еще не понимаю, какое тебе до этого дело.

— Я расследую это дело. Я почти уверен, что знаю, что произошло. Поправь меня, если я ошибаюсь. Ему ведь нужно было сильное охранное заклинание, не так ли? Но что именно оно будет делать? Включать сигнал тревоги? Нет, у него уже была обычная система безопасности для этого. А что же тогда? Конечно, он хотел бы отпугнуть всех возможных грабителей. Он, похоже, не любил полумер, так что ему хотелось их сильно напугать. Но что если однажды он бы забыл выключить охранное заклятие, когда входил в дом? Похоже, он умер от собственного охранного заклинания, каким бы оно ни было. Оно сработало, и теперь отключено, но его остатки все еще там, как плохой запах. В доме все еще пахнет страхом.

— Ты всегда был самым умным, да? — прорычал Драгомир. — Напомни мне, почему ты больше не работаешь на Школоманс, со всем своим умом. О. Чуть не забыл. Ты предал своих товарищей по команде. Ты, по сути, убил Лазаря. Но теперь ты — праведник, обвиняющий меня.

— Я не говорил, что считаю тебя виноватым. А ты?

— Конечно, нет. Я делал только то, о чем он меня просил. Если ему нужно было заклинание, которое напугало бы вора до усрачки, он должен был быть осторожным и всегда выключать его, прежде чем войти. Если он забыл об этом, то это не моя проблема.

Значит, дело обстояло именно так, как и предполагал Тристан.

— Драгомир, — предостерегающе произнесла девушка — в своем волнении он сболтнул больше, чем следовало, но он просто зарычал на нее, — Что? Он мертв, Ида. Никто не будет жаловаться.

— Никто бы и не жаловался, если бы Вы были более сдержанны в отношении конфиденциальной информации, — раздраженно парировала она.

— Никто не собирается подавать жалобу, — заверил ее Тристан. — Дом будет продан, поэтому будущий владелец обеспокоен остатками страха в атмосфере. Сколько времени пройдет, пока они не исчезнут?

— Еще около месяца, — сказала она вместо Драгомира, все еще недовольно хмурясь. — Обычно заклинание должен отключить сам хозяин, даже если оно сработало на незваном госте, так что дальнейшего заражения не будет. Но это был неожиданный поворот событий. Обычно у нас не бывает таких… несчастных случаев.

В общем, это было все, что Тристану нужно было знать. Он мог бы сказать «спасибо» и уйти, но разве это не чудесное совпадение, что он встретил Драгомира именно сейчас, сразу после того, как смог кому-то признаться, несмотря на нависшее над ним проклятие? Тристану пришла в голову дикая мысль.

— Драгомир, я знаю, что ты злишься на меня, но ты должен знать, что случилось потом. Я сам не могу вам сказать — они сделали все, чтобы я не смогу этого сделать, они наложили на меня заклятие после суда…

— О, конечно. Как это удобно, — отмахнулся от него Драгомир.

— Но я знаю кое-кого, кто может.

Это застало Драгомира врасплох. — Не хочешь мне сказать? — осторожно спросил он, все еще не веря своим ушам.

И Тристан сказал.

Путь обратно к дому Шварценштейна прошел как в тумане — этот день оказался слишком насыщен событиями. Однако главная проблема решена, и это было все, что имело значение.

В сумерках маленькая улочка с виллами по обеим сторонам казалась еще более пустынной. Тристан был полностью предоставлен самому себе. Огоньки в окнах за плотными занавесками были редкими и тусклыми, и тишину нарушали лишь редкие гудки автомобиля где-то вдалеке, на другой улице под уклоном, ближе к Влтаве, но когда звук стих, все снова стало смертельно тихо. Днем Тристан думал, как хорошо здесь жить. Теперь он уже не был так уверен. С другой стороны, Шварценштейн и его соседи, вероятно, не бродили по ночам на улице.

Шварценштейн снова ждал его в библиотеке, на этот раз в кресле у камина, с еще одним массивным томом в руках. Книга по стеганографии, искусству сокрытия информации внутри другой информации.

Он выслушал отчет Тристана внимательно, но без особого любопытства. Похоже, на самом деле его интересовал только сам дом с привидениями, а не судьба его незадачливого бывшего жильца. Или, может быть, он уже знал, что произошло, и это была всего лишь проверка? Как бы то ни было, Тристан постарался изложить все как можно короче.

— Вы можете спокойно купить дом, — сказал он, в конце концов, — но я бы посоветовал подождать, по крайней мере, месяц, прежде чем пускать туда людей — строителей, если вы хотите сделать ремонт, или другую публику. Им это не повредит, но они могут почувствовать, что в доме что-то не так, и начать распускать слухи, что может быть очень неудобно. Охранное заклинание — вещь одноразовая, и оно уже израсходовано, но его призрак, так сказать, задержится там на некоторое время.

— Я полагаю, что намек на таинственную опасность будет только на пользу выставкам современного искусства, — мечтательно размышлял Шварценштейн, помешивая кочергой тлеющие угли в очаге. — Благодарю вас, Тристан. Я скажу Мейеру, что вы мне очень помогли. Что касается нашего дальнейшего сотрудничества — по пути к выходу, пожалуйста, сообщите моему секретарю ваши контактные данные. А после того, как вы осядете где-нибудь постоянно, позвоните ему, чтобы он также записал ваш адрес. Я не особенно люблю формальности, поэтому считаю наш контракт заключенным, начиная с сегодняшнего дня, но боюсь, что вам придется пройти через некоторые бумажные процедуры с моими сотрудниками из-за налогов и тому подобного. Мои адвокаты настаивают на чистоте моих записей. Мы будем называть вашу должность личным помощником, поскольку, насколько я понимаю, у вас нет официальной лицензии на магическую практику.

Тристан пожал плечами. — Прекрасно.