— А что отец ребенка?

— Он еще не знает.

— Когда планируешь сообщить?

— В ближайшее время. Но это ничего не меняет. Понимаешь?

— Конечно, милая. Но если человек достойный…

— Он похож на Бессараба, — хохотнула Света и, вздохнув, заметила: — Нам с тобой суждено один раз познать великую любовь, а другой — столкнуться с настоящим дуболомом. Только очередность разная.

— Есть еще третий вариант, — тихо хихикнула Лиля. — Арман. Мне с ним повезло, и ты встретишь такого же.

«Второй де Анвиль? — про себя изумилась Света. — Убереги, Господи!»

— Надеюсь на это, — заметила вслух.

Поговорив с дочерью, Лиля прошла в кабинет мужа, где Арман встречался с адвокатами.

— Лана скоро приедет и сможет явиться в суд, — бросила она устало. — Но она поселится у нас, а не в Гралье. Ваша задача оспорить любое решение суда, предписывающее ей и Эжену жить в родовом поместье.

Нужный момент представился следующим утром. Гаранин затопил баньку и уже намеревался попариться с веником, когда Света наотрез отказалась составить компанию.

— Почему? — удивился Арсений. — Тебе же нравится баня по-черному. Не знаю, как у вас в Кемерово, но на Севере говорят, что в бане вся хворь выходит. Я вон еловых и сосновых веток постелил.

отравление быстро пройдет.

— Джин, — расхохоталась Света. — Это не отравление. И мне в баню теперь нельзя. Разве что в слабо натопленную.

Он молча воззрился на нее, соображая. Гаранин ждал, что она скажет сама, но Света молчала и довольно улыбалась.

— Ребенок? — небрежно кивнул он куда-то вниз ее живота.

Света не удержавшись разулыбалась во весь рот.

— Сорвала куш, девочка? — нехорошо усмехнулся Арсений. — Думаешь, джекпот срубила?

— Нет, — легкомысленно хмыкнула она, убирая в мойку тарелки.

Он пробурчал что-то сквозь зубы и ринулся вон из кухни. Она услышала топот сначала в сарае, а потом хлопнула входная дверь.

«Сейчас вокруг всех деревень прокатится, — отмахнулась про себя Света, — пар выпустит, вернется. Тогда и поговорим».

Но она ошибалась. Гаранин постоял минуту-другую во дворе, поглядел куда-то вдаль, задумавшись, а потом быстро вернулся в дом. Стремительно подошел к ней, навис тенью.

— Радоваться нечему, куколка, — прошипел он. — Ты небось заранее знала, кто я такой, и поэтому сразу в койку прыгнула, да? Захотелось за богатого замуж?

— Да пошел ты! — вскинулась Света, выворачиваясь из некрепкого захвата.

— Не ерепенься, девочка, — рыкнул Гаранин, хватая ее за руку. Силой усадил на диван и заявил, ощерившись. — Я на тебе не женюсь, это понятно? Ребенка признаю после теста ДНК. Как родишь, сразу

отправляй моим адвокатам, выделю тебе пособие. Отсюда тебе лучше уехать. Даю неделю на сборы. Билеты, куда скажешь, куплю. Усекла?

— Мне все понятно, — холодно кивнула Света. Видать, включилась защитная реакция организма и на смену простой деревенской девчонке пришла надменная красавица, знающая себе и другим цену. А

мужчина, сидящий рядом и держащий за руку, по прейскуранту Ланы де Анвиль не стоил ломаного гроша. — А теперь послушай меня, мальчик. Можешь спать спокойно и с кем захочешь. Никакого теста я

делать не стану, за пособием к тебе не обращусь, даже когда последний кусок доедать буду. К моему ребенку ты не имеешь никакого отношения. Шантажировать тебя или сообщать кому-то о твоем

отцовстве я не собираюсь. Понял?

Гаранин поразился лялькиному взгляду, в один миг ставшему отстраненным и чужим.

— Твой план захомутать меня провалился, милая, — хохотнул он, вставая. — Наломала дров, теперь сама и расхлебывай. Я тебе не помощник.

— Естественно, — хмыкнула Света. — Трахались двое, а расхлебывать мне. Хорошая такая позиция. Настоящая мужская!

— Я предохранялся, — рыкнул Гаранин. — А вот какую подлость сотворила ты, неизвестно…

— Да ладно, Джин, — миролюбиво заметила Света, — не парься! — Она усмехнулась и добавила мягко. Слишком мягко. Будто говорила с душевнобольным.

— Да пошла ты, — проревел он и заметался по комнате.

Света заметила, как побелело перекошенное лицо, а на скулах заиграли желваки.

— Я не собираюсь за тебя замуж, — устало бросила она. — Не волнуйся так. Даже в мыслях не держала. Полюбились и хватит. Ну какой же из тебя муж,

— Это ты сейчас так говоришь, — поморщился он. — Я тебе по носу щелкнул, и ты по-другому запела. Только запомни — ты до моих денег не доберешься,

Вернее, иди попарься, пар все проблемы смоет.

Сенечка? Гуляи дальше, мальчик! красавица!

— А что, много денег? — хмыкнула она. — Что-то я твоей фамилии в списке Форбс не встречала. Подавись своими деньгами, машинами и билетами на проезд. Мне от тебя сейчас ничего не нужно, да и в будущем не понадобится.

— Вот и отлично, — пробурчал Арсений, направляясь к выходу.

— Этот разговор между нами последний, и больше мы к нему возвращаться не станем. Ты отказался от ребенка, и мы ставим на этом точку. Поэтому, на будущее, даже если ты, передумав, проползешь на коленях от Москвы до Кемерово и обратно, я не изменю решение. Усек?

— Яволь, мадам, — осклабился Гаранин. — Сама посуди, ну какой из меня рыцарь на белом коне?

— Да из тебя и конь не очень-то, — криво усмехнулась Света.

Гаранин расхохотался и предложил, дурачась:

— Может, ты предпримешь что-нибудь…

— Нет, — пресекла Света. — Это даже не обсуждается.

— Тогда все, — отрезал Арсений и вышел из дома.

Вернулся он поздно вечером, когда она, искупав Олеську, читала ей сказку. Света делала паузу, а Олеська бойко вставляла знакомое слово на французском.

— Я в зале лягу, — скривился Гаранин, заглядывая в зимовку. — Ты скажи, когда уезжать соберетесь, я провожу до Зарецка.

— Не переживай, мальчик, — хмыкнула Света. — Тебя наши дела не касаются.

Ему хотелось заорать, что, пока она в его доме, его касается все. Хотелось открутить ей голову. Как же все хорошо складывалось, а она все испортила! А он расслабился в объятиях компанейской девчонки, а оказалось, что ей от него нужны только бабки! Арсений не спал всю ночь. Ворочался с боку на бок, пытаясь унять дикую злость. Ему даже пришло в голову позвонить отцу посоветоваться, но в последний момент, отругав себя за слабость, Гаранин кинул телефон на стол и сосредоточился на мыслях о работе. Его сморил неглубокий сон, и глаза распахнулись сами собой, когда в комнате послышалось какое-то движение. Арсений повернулся на звук и увидел Олеську, достающую с полки карандаши и новый альбомчик, купленный в Зарецке.

— Ты что-то хочешь? — пробормотал он, глядя на нечесаную девчонку в красных колготках и белой майке. Огромные голубые глаза наивно воззрились на него.

— Нет, — мотнула головой Олеська. — Нарисовать картинку хочу. Тебе в подарок. Ты посмотришь на нее и улыбнешься.

— Рисуй, — через силу пробормотал он, а про себя подумал: «Было бы все так просто». Девчонка убежала к своей вероломной опекунше, а Гаранин, не желая встречаться со Светой на одной кухне, быстро собрался и отправился на гору к людям другой расы.

Юрка с Сергеем как раз накрывали на стол, когда он ввалился. Мрачный и злой, будто медведь-шатун.

— Давай с нами завтракать, — предложили ребята, выставляя только-только испеченный хлеб, масло и творог, купленные в Крушинино.

— Знал бы, что ты к нам на огонек заглянешь, торт бы испек, — ехидно бросил Сергей и, перехватив хмурый взгляд гостя, осведомился невзначай: — Со Светой поругались?

— Расстались, — коротко бросил Гаранин, садясь за стол, упирающийся прямо в панорамное окно. — Хорошо у вас, — пробормотал он. — Вся округа как на ладони. Красота!

— Гляди-ка, — хмыкнул Юра Бойко, ткнув пальцем в сторону Крушинина. — Вояки за коим лешим в наши края прилетели?

Арсений перевел взгляд и заметил небольшой военный вертолет, зависший над поселком, а потом плавно приземлившийся прямо на берег озера. Чуть поодаль от лавки Михеича.