– Мистер Деймон, сколько лет вы были литературным агентом мистера Махендорфа?

– Шесть, – ответил Деймон.

– И вы представляли интересы мистера Махендорфа при продаже его двух первых книг?

– Да.

– Утверждают, что вы больше не выступаете в роли его представителя. Это действительно так?

– Да, это так.

– Могу ли я попросить вас рассказать суду, при каких обстоятельствах были прекращены ваши с ним отношения?

– Мне не понравилась его последняя книга. Она показалась просто отвратительной.

– Были у вас иные мотивы?

– Я предпочитал появиться в суде не в качестве ответчика, а как свидетель.

В аудитории послышался смех, и судья, призывая к порядку, стукнул молотком.

– Как вы считаете, почему у вас возникли подозрения, что в случае продолжения сотрудничества с мистером Махендорфом вы можете оказаться ответчиком?

Деймон задумался, и в его памяти возник последний разговор с мистером Греем.

– В этом случае я послужил бы проводником, кораблем или, если хотите, инструментом для продвижения в свет клеветнической книги и нес бы ответственность наравне с автором.

– Благодарю вас, мистер Деймон, – произнес адвокат. – Теперь свидетель ваш, – добавил он, обращаясь к своему коллеге, представляющему интересы противной стороны.

Адвокат печально покачал головой, и Деймон сошел с возвышения. Когда он проходил мимо Махендорфа, который что-то лихорадочно записывал, тот поднял голову и с искаженным от ненависти лицом прошипел:

– Это ты, сукин сын, вколотил последний гвоздь в крышку моего гроба. Подожди, я тебя еще достану!

– Трепещу, – усмехнулся Деймон.

Деймон заказал бармену третью порцию. Все, о чем он вспоминал, произошло три года назад. Суд вынес решение выплатить Беркли за моральный ущерб компенсацию в размере четырех миллионов долларов – два с автора и два с издателя. Суд же предписал арестовать все активы Махендорфа, а издатель порнографии объявил о банкротстве, закрыл свое дело и стал работать рекламным агентом в одном из самых одиозных журналов, где публикуются фотографии голых девочек. Махендорф пропал из поля зрения, хотя Деймон слышал, что он написал еще один роман, к которому никто не пожелал прикоснуться.

Три года – срок немалый. Но человек, сказавший: «Я тебя, сукин сын, еще достану за это», человек, не без основания полагавший, что превратился в парию в результате показаний Деймона на суде, является достойным кандидатом на включение в список профессиональных врагов.

Деймон занес имя Махендорфа на левую страницу своего блокнота.