– Лазарус, – сказала Минерва, – не хотите ли вы прогуляться со мной?

– Да, если ты улыбнешься.

– Нам всем сегодня не до улыбок. Но я попытаюсь. – Она коротко улыбнулась.

– Постарайся, дорогуша, ты же знаешь, что мое отсутствие будет недолгим – с точки зрения этого "сейчас". Простой калибровочный полет с близнецами.

– Да, дорогой. Так пойдем?

– Пожалуй. – Он провел рукой по ее короткой юбке. – А где твой пистолет?

– Я должна носить его? Даже когда вы со мной? Обещаю носить его все время... пока вас не будет.

– Ммм... плохой прецедент. Ладно.

Они остановились в фойе.

– Афина, дорогая, пожалуйста, скажи Тамаре, что я вернусь вовремя и помогу ей с обедом, – попросила Минерва.

– Конечно, сестрица. Подожди-ка... Тами говорит, что помощь ей не нужна, так что не торопись.

– Спасибо, сестрица. Поблагодари Тами от моего имени.

Лазарус и Минерва вышли из дома и направились к отлогому холму.

– Завтра? – спросила Минерва.

– Завтра, – повторил Лазарус. – Но что за похоронный тон? Я же говорил тебе, что, хотя для меня все это путешествие займет десять земных лет, у вас дома пройдет всего лишь несколько недель, а для близнецов и того меньше. Так зачем такая скорбь?

Не отвечая на вопрос, она проговорила:

– А сколько я проживу?

– Что? Минерва, что еще за вопрос? Недолго, если будешь пренебрегать необходимыми предосторожностями, ходить без оружия и разевать рот. Если же ты имеешь в виду ожидаемую продолжительность жизни... ну что ж, если не врут генетики, можешь рассчитывать на столько же, сколько отведено мне. Я передал тебе способность жить долго. Даже если они и ошибаются относительно генного комплекса в двенадцатой хромосомной паре, вне сомнения, ты говардианка. И поэтому без особых хлопот протянешь пару столетий. Но тебе придется проходить реювенализацию каждый раз, когда ты будешь достигать менопаузы. Не знаю, сколько ты протянешь – они с каждым годом узнают об этом все больше и больше. Во всяком случае не сомневайся – будешь жить, сколько захочешь! А сколько бы мы хотела?

– Не знаю. Лазарус.

– Что же тебя тогда угнетает, моя дорогая? Жалеешь о том, что оставила компьютер ради бренного тела?

– Ах, нет! – Минерва помолчала и добавила: – Но иногда это больно.

– Да. Иногда это так.

– Лазарус, если вы уверены, что вернетесь, почему же вы переключили привязанность Доры с себя на Лори и Лази?

– И это все, что тебя волнует? Обычная предосторожность, не более. Зачем Айре понадобилось составлять новое завещание, когда мы решили образовать Семью? Зачем все мы поместили свои завещания в Тину? Мои сестры будут распоряжаться Дорой вне зависимости от обстоятельств; они уже получили ее. Но если что-нибудь случится со мной... Ты помнишь, что я сказал много лет назад? Когда ты заявила Айре, что скорее разрушишь себя, чем будешь служить другому хозяину?

– Неужели я могу это забыть? Вся последовательность событий того дня вела к этой фразе. Лазарус, я оставила позади многие свои воспоминания, но я воспроизвела в этой Минерве все разговоры, которые вела с вами та Минерва... до последнего слова.

– Тогда ты поймешь, почему я не хочу причинять боль компьютеру, считающему себя маленькой девочкой, и не смею подвергать риску эмоционального срыва своего пилота там, среди звезд, когда жизни моих сестер будут зависеть от компьютера. Минерва, я передал Дору Лоре и Лази ради самой Доры; ей нужно, чтобы ее любили, и ей нужно кого-то любить. Неужели я мог пренебречь такой предосторожностью? Глуп тот, кто не желает учитывать в своих планах перспективу собственной смерти. Эгоистичный глупец не имеет представления о любви.

– Вы не такой, Лазарус. Вы никогда не были таким.

– Да нет, был когда-то. Просто многому научился за столько-то лет.

Минерва помедлила, прежде чем заговорить.

– Лазарус, я часто думала о Ллите.

– О Ллите? И что?

– Я действительно похожа на нее?

Лазарус молча поглядел на Минерву. Они забрались на самую вершину холма, дома внизу не было видно.

– Не знаю. Как я могу знать? Это было тысячу лет назад, а воспоминания блекнут и исчезают. Наверное, похожа. Пожалуй, да.

– Так вот почему вы не хотите любить меня? Неужели я допустила ужасную ошибку, когда захотела выглядеть как она?

– Ну, дорогая... я же люблю тебя.

– Неужели? Лазарус, вы ни разу не подарили мне этого. – Она вдруг расстегнула короткую юбку, уронила ее на траву. – Погляди на меня, Лазарус. Я – не она. Мне бы хотелось сделаться ею ради тебя. Но я не она... я... я была тогда компьютером и не знала, как поступить правильно.

Я не хотела причинять тебе боль и не намеревалась пробуждать воспоминания прошлого! Можешь ли ты простить меня за это?

– Минерва! Прекрати, дорогая! Мне нечего тебе прощать.

– У нас осталось немного времени, скоро ты уезжаешь. Можешь ли ты действительно простить меня? И подарить мне ребенка еще до отъезда? – В глазах Минервы стояли слезы, она не моргая смотрела на него. – Я хочу твоего ребенка, Лазарус. Я не буду просить дважды, но я не могу позволить тебе улететь так. По своему невежеству я решила стать такой, как она – потому что ты любил ее, – но ты можешь закрыть глаза!

– Любимая...

– Да, Лазарус?

– Айра тоже закрывает глаза? Неужели он не хочет тебя видеть?

– Нет.

– А Джастин? Или Галахад? Если ты можешь смотреть на мою обыкновенную физиономию, то я уж, безусловно, смогу смотреть на твое очаровательное личико. Кстати, в случае удачи дочка будет скорее похожа на тебя, чем на меня. Так что пошли домой.

Лицо ее просветлело.

– А чем плоха та маленькая рощица?

– Ммм. Да. Пожалуй.