Но с другой стороны, засветиться во время работы – это идет вразрез со всеми наставлениями дяди Вирджила. Тот, кто такое допускает, ведет себя очень непрофессионально. И очень глупо.
Дрейкос ждал.
– Хорошо, – медленно сказал Джек. – Пойдем на компромисс. Мы вырубим камеру, но выкинем из головы синтезатор.
– Мы выкинем из головы, узнает Газен или не узнает, что кто-то сюда входил?
– Если повезет, к тому времени, как он это выяснит, мы давно уже будем далеко, – заверил Джек, отталкиваясь от двери и выпрямляясь.
– Возможно, – с сомнением проговорил Дрейкос. – Но мне кажется, до сих пор нам редко сопутствовало то, что ты называешь удачей.
– Да что ты говоришь! – сухо отозвался Джек. – Но ведь когда-нибудь это должно измениться. Давай-ка завернем за угол коридора и отыщем провода, которые ведут к камере.
ГЛАВА 17
На борту «Чудо-звезды», в строго охраняемом офисе казначея, камеры были спрятаны в стенах. Здесь, посреди твердыни семьи Чукок, дизайнеры, очевидно, решили особо не мудрить. Провода, тянувшиеся от камеры, установленной в комнате Газена, проходили под потолком вдоль наружной стены его кабинета.
Большинство непрошеных гостей, в том числе и Джек, ни за что не смогли бы дотянуться до них без лестницы. К счастью, у Джека вместо лестницы имелся Дрейкос. Точнее, наоборот...
Стоя на плечах мальчика, дракон дотянулся до проводов. Аккуратный тычок когтем – и камера вышла из строя.
Справиться с замком на двери оказалось лишь ненамного сложнее. С помощью отмычки, спрятанной в ботинке, Джек открыл его за две минуты. И через пятнадцать минут после того, как Джек и Дрейкос ускользнули из комнаты ее высочайшества, они уже были в кабинете Газена.
– Хорошо, – выдохнул Джек.
Стоя у двери, он быстро оглядел комнату. Она выглядела очень, очень чистой. Газен определенно любил этот укромный уголок.
– Теперь все пойдет как по маслу.
– Пардон?
– Дальше все будет проще, – перевел Джек, пересекая комнату и садясь в кресло Газена.
Очень удобное кресло, мягкое, гладкое, роскошное... Джек почувствовал себя неловко, когда устроился в нем. Он не должен был даже прикасаться к чему-то столь приятному на ощупь, не говоря уж о том, чтобы на нем сидеть!
Джек потрясенно заморгал.
«Я не должен даже прикасаться к чему-то столь приятному на ощупь?» Да что со мной такое творится, во имя неба?
Ведь он, конечно же, имел дело с куда более дорогостоящими и роскошными вещами, чем это кресло. Куда более роскошными! Джек вспомнил, как он однажды стоял на ковре, стоившем столько, сколько Газен едва ли зарабатывает за год, посреди комнаты с подлинными картинами да Винчи и Микеланджело и древнекитайскими вазами. Что за ерунда, почему он решил, что недостоин сидеть в паршивом кресле Газена?
Потому что он раб, вот почему. И даже за то короткое время, что он играл эту роль, рабская мораль прокралась в его душу. Тихо, незаметно и куда глубже, чем он осознавал. До этой минуты.
В поселке рабов Джек часто размышлял, почему здесь никто не думает, как спастись из этого ужасного места. Греба и Гриба он мог понять – они там родились и выросли. Но это не объясняло поведения остальных.
А теперь Джек начал понимать. Как только ты к чему-то привыкаешь, это начинает казаться тебе нормальным. Нормальным, знакомым и даже в некотором роде удобным. Ты знаешь, где пролегают границы между дозволенным и недозволенным. Ты знаешь, что именно тебе разрешено, и знаешь, что именно разрешено другим. Тебе не надо думать, планировать, брать на себя какую-либо ответствен ность за собственную жизнь. Несмотря на тяжелую работу и монотонное существование, в некоторых отношениях быть рабом легко.
И очевидно, для большинства жителей колонии именно это было важнее всего.
Джек с вызывающим видом провел рукой по подлокотнику кресла, крепко прижав ладонь к материалу. Он не раб! И он не будет мыслить, как раб!
– «Как по маслу...» В твоем языке, похоже, полным-полно странных фигур речи, – пробормотал Дрейкос. – Иногда я гадаю, есть ли в нем вообще какие-нибудь правила.
– Так ведь мы не создавали свой язык по плану – как если бы просто взяли, сели и решили его придумать, – напомнил Джек; его мысли вернулись в нужное русло.
Он в последний раз сжал подлокотник кресла, подался вперед и включил компьютер Газена.
– В следующий раз, когда будем изобретать язык, мы постараемся справиться получше.
– Спасибо.
– Не за что. – Джек наблюдал, как загружается компьютер.
И все-таки, если начистоту, разве рабы вели себя хуже, чем он? Ведь он крал, мошенничал и обманывал людей, прекрасно сознавая, что ведет себя дурно. Он сам выбрал более легкий путь, умыв руки и позволив дяде Вирджилу командовать собой.
Поэтому он не имеет права чувствовать себя лучше Лисссы, Маэрлинн и всех остальных. Во многих отношениях он тоже был рабом.
И ведь его удерживал на неверном пути только дядя Вирджил, а не напичканная лазерами стена и несколько отрядов вооруженных бруммг.
– Я полагаю, ты используешь свою программу «крыса в канализации» ? – спросил Дрейкос. – Мне хотелось бы когда-нибудь познакомиться с созданием, в честь которого эту программу назвали.
Джек нахмурился, глядя на ту часть драконьей головы, что виднелась из-под рубашки. Второй раз за несколько минут Дрейкос врывался в его неприятные мысли со странным и забавным комментарием. Неужто дракон начинает нервничать? Или он каким-то образом чувствует мрачное настроение Джека и пытается его подбодрить?
– Уверен, вы с крысой взаимно очаровали бы друг друга, – сказал мальчик, придвигая кресло к столу. – И – да, именно эту программу мы сейчас применим. Если ты не хочешь вскрыть компьютер и проверить, удастся ли тебе должным образом отсортировать нули и единички.
– Нет, благодарю, – заверил Дрейкос.
На мониторе перестали сменяться загрузочные надписи и появился роскошный красочный снимок поместья семьи Чукок на фоне восходящего солнца.
– Наши хозяева такие скромники, верно? – пробормотал Джек, вглядываясь в клавиатуру.
Клавиши, само собой, были с бруммгианскими буквами.
Осторожно, чтобы не ткнуть по ошибке не в ту клавишу, Джек ввел программу «крыса в канализации».
Ничего не произошло.
Голова Дрейкоса слегка приподнялась с его плеча.
– А когда что-то начнется? – спросил дракон.
– Теоретически – примерно три секунды назад, – ответил Джек.
Он попытался ввести программу заново, проверяя каждую клавишу дважды, прежде чем на нее нажать.
По-прежнему – ничего.
– У нас проблемы, – сказал Джек дракону, вызывая страницу спецификации компьютера.
Тройная колонка бруммгианских слов пробежала поверх изображения поместья. И хотя слова были инопланетными, Джеку хватило одного взгляда, чтобы понять, в чем дело.
– Отлично, – прорычал он. – В этой чертовой жестянке не человеческая операционная система! Здесь стоит что-то бруммгианское, да к тому же устаревшее, судя по виду.
Голова дракона поднялась выше, прижав воротник к шее Джека.
– Трюк с «крысой в канализации» работает только на человеческих операционных системах?
Джек уронил руки на колени.
– Именно так.
– А почему ты не ожидал, что тут будет инопланетная система? В конце концов, это же бруммгианский компьютер.
– Конечно, но Газен-то – человек.
Оттолкнувшись от стола, Джек забросил ногу на ногу. Короткая вспышка боли пронзила его бедро, напомнив об одном из небрежных пинков ее высочайшества.
– Да и кто в наши дни пользуется не человеческими операционными системами?
Дракон выстрелил языком в сторону компьютера.
– Семья Чукок, вероятно, – ответил он.
– Да, – согласился Джек.
Он вытащил из тайника комм-клип и включил его.
– Дядя Вирдж?
– Я здесь, – отозвался голос компьютера. – Ты в порядке, парень?
– Я жив, – хмуро ответил Джек. – Для раба это очень даже неплохо. Где ты?