В душу Флинта закралось подозрение.

— В чем тут подвох?

Гном просто согнулся пополам от хохота. Казалось странным, что никто в храме его не слышит. Ни один из спящих даже не пошевелился.

— У тебя осталось не слишком много времени, Флинт Огненный Горн. Ведь ты и сам это знаешь, не так ли? Тебе порой трудно дышать, болит челюсть и левая рука… как у твоего отца незадолго до смерти.

— Вовсе нет! — возмутился Флинт. — Я поздоровее буду всех здешних гномов!

Гость только пожал плечами:

— Просто тебе стоит задуматься о том, что ты оставишь после себя. Будет ли твое имя восхваляться в песнях, или же ты умрешь бесславной смертью и канешь в забвение?

— Так в чем же все-таки подвох? — поинтересовался Флинт, хмуря брови.

— Все, что тебе нужно сделать, — это надеть шлем Граллена, — ответил гном.

— Ха! — громко хохотнул Флинт. Он постучал костяшками пальцев по лежавшему под рукой шлему. — Это точно западня!

— Вовсе нет, — возразил гном, довольно поглаживая бороду. — Принц Граллен знает, где искать Молот Караса. И как его заполучить.

— А что это за проклятие? — с сомнением спросил Флинт.

Гном лишь покачал головой:

— Опасность существует. Я этого не отрицаю, но ведь жизнь — игра, Флинт Огненный Горн. Хочешь все выиграть — нужно рисковать.

Флинт погрузился в размышления, рассеянно потирая левую руку. Заметив взгляд гнома, взиравшего на него с едва заметной улыбкой, Флинт смущенно прекратил.

— Я это обдумаю, — произнес, наконец, Огненный Горн.

— Конечно, — кивнул гость.

Он поднялся на ноги, потянулся и зевнул. Флинт тоже встал из уважения.

— Ты… ты предлагал такую сделку кому-то еще?

Гном лукаво подмигнул:

— А это мое дело.

Флинт лишь пробормотал нечто неразборчивое в знак согласия.

— А они… эти гномы… знают, что ты здесь?

Гном обвел взглядом храм:

— А что, похоже? Скверные дети! «Сделай то! Сделай это! Дай мне одно! Дай мне другое! Помоги мне его одолеть! Услышь мои молитвы, не слушай его! Я достоин! Он нет!»

Гном взревел. Подняв к небесам сжатые кулаки, он рычал все громче и громче, и от его гнева гора сотряслась до самого основания. Флинт рухнул на колени.

Гном тотчас опустил руки. Он одернул куртку, расправил кружева и погладил перо.

— Я могу вернуться в Торбардин, — проговорил он, подмигнув и хитро улыбнувшись. — А могу и не вернуться.

Ночной гость водрузил на голову шляпу, смерил Флинта взглядом темных проницательных глаз и, напевая веселый мотивчик, пританцовывая вышел из храма.

Флинт так и остался стоять на коленях.

Арман Карас, проснувшись, увидел старого гнома, ползающего по полу на карачках.

— Ты тоже почувствовал толчки? — спросил он участливо. — Не тревожься. Ничего серьезного, о таких землетрясениях мы говорим: «тарелки гремят». Ложись спать.

Арман снова улегся и скоро громко захрапел.

Флинт поднялся, потрясенный, и утер пот со лба. Он взглянул на шлем Граллена и подумал — уже не в первый раз, — каково это: быть героем. Он вспомнил о боли в плече и о смерти, он размышлял о том, что никто о нем не вспомнит. Представлял себе тарелки, гремящие в Торбардине.

Огненный Горн улегся, но так и не заснул. Он положил шлем рядом с собой, постаравшись больше к нему не притрагиваться.

Дрэй-йан мерил шагами комнату, с нетерпением ожидая, когда же явится Грэг с докладом. Привычку ходить из угла в угол и пожимать плечами он перенял у людей. Когда он впервые увидел, как, размышляя над той или иной проблемой, повелитель Верминаард, не имея сил усидеть на месте, принимался расхаживать по покоям, аурак с презрением отнесся к этому как к пустой трате энергии. Но продолжалось это ровно до той поры, когда серьезные проблемы встали перед ним самим. Теперь взад и вперед шагал драконид.

Стоило раздаться условному стуку, он голосом Верминаарда скомандовал Грэгу войти.

Вояка подчинился мгновенно и быстро захлопнул за собой дверь.

— Ну что? — поинтересовался Дрэй-йан, видя угрюмое выражение морды бозака. — Какие вести?

— Врата Торбардина открыты, а из-за снегопада в горах мы вынуждены были прекратить преследование рабов.

— Как неудачно! — произнес Дрэй-йан, почесав подбородок когтистой лапой.

— Снегопад усилился, ничего не видно, — оправдывался Грэг. — Драконы, и красные и синие, отказываются летать в такую бурю. Они говорят, мокрый снег налипает на крылья. Жалуются, мол, ничего не видят и теряют ориентацию, боятся врезаться в горный склон. Если нам нужны драконы, привычные к снегопадам, то стоит послать за белыми, они сейчас на юге.

— Они заняты в войне за Ледяную Стену. Даже если они согласятся помочь, на переговоры с повелителем Фил-Тхасом уйдут недели, а время не ждет.

— Эти рабы не стоят потраченных на их преследование усилий, — заметил Грэг.

— Нет, пусть себе катятся в Бездну. — Дрэй-йан злобно сощурился, жестом указывая на перевязанный черной тесьмой свиток, лежавший на его столе. — Я получил благодарность от Ариакаса за удвоение добычи железной руды.

— Ты должен быть рад этому, Дрэй-йан, — сказал Грэг, удивляясь подобной реакции аурака.

— Скажу иначе. Это Повелитель Верминаард получил благодарность. — Дрэй-йан просто выплюнул имя бывшего командира, скрежеща зубами.

— Ах, вот в чем дело, — понял бозак.

— Это была моя идея — вести переговоры с Торбардином! Я тратил свое время, умасливая этих волосатых косоглазых тайваров! А кто получает дивиденды? Верминаард! Ему шлет послания сам император, приглашая в Нераку. Ему достаются вся честь и слава! А мне-то что делать? Я не могу войти в храм Темной Владычицы под покровом этого обмана да и не хочу! Я — Дрэй-йан! Я заслужил эти похвалы, славу и почести!

— Ты всегда можешь отправить Ариакасу сообщение о смерти Верминаарда.

— Мы и ойкнуть не успеем, как он пришлет на его место человека, ту самую женщину, которую зовут Синяя Повелительница. Она спит и видит, как бы встать во главе Красной армии, и, как я слышал, презирает драконидов. Мы с тобой оба окончим наши дни, работая в рудниках!

Дрэй-йан вновь принялся шагать по комнате. Его когти проделали большущие дырки в ковре и теперь стучали по каменным плитам.

— Император снова задавал вопрос о сбежавших рабах и об этом самом Молоте. Кажется, эта штуковина не дает ему покоя. Он хочет, чтобы я, вернее, Верминаард разыскал его и принес с собой в Нераку. Где я, по его мнению, должен откопать этот треклятый молоток? Император также ждет доказательств, что рабы мертвы. Среди них якобы есть опасные враги, какие-то эльфийские убийцы или что-то вроде того.

Грэг молча наблюдал за шагающим аураком. Дракониду, разумеется, откровенно наплевать было на честолюбивые мечты Дрэй-йана, но опасения аурака были небезосновательны. До Грэга доходили слухи о Синей Повелительнице. Здесь ему неплохо жилось, и он это вполне сознавал.

— Как поступим с рабами? — спросил Грэг. — Они, вероятно, воспользуются снегопадом, чтобы проскользнуть у нас под носом и укрыться в Торбардине.

Дрэй-йан повернулся к нему оскаленной мордой:

— У нас есть войска в том районе?

— Не много, основная часть расквартирована у южной части Торбардина. Повелитель Верминаард совершил большую ошибку, напав на долину.

Дрэй-йан выругался сквозь зубы. Его план по переброске войск в долину на спинах драконов был великолепен. Он самолично руководил операцией в образе повелителя Верминаарда. И ему неприятны были любые упоминания о провале столь блестящей операции. Грэгу этого говорить не стоило.

— Люди каким-то образом пронюхали о нашем приближении! — прорычал он. — Это единственное объяснение. Хотел бы я знать, откуда им стало обо всем известно.

— Неужели ты не понимаешь, Дрэй-йан? Это вина Повелителя Верминаарда, — произнес Грэг, делая ударение на имени. — Повелитель Драконов не умеет держать язык за зубами. Он всюду похвалялся своей гениальной идеей. Об этом прослышали шпионы и успели предупредить людей, так что у тех было время скрыться. Во всяком случае, так ты скажешь императору в том случае, если он станет расспрашивать.