— Свенальд в Престоле, Белун — в окрестностях Немогарды, — отвечал царь Леванид. — До Свенальда добираться верхами два месяца, кораблем плыть — три недели. До Белуна же плыть с неделю, на лошади добираться — полгода.

— О’кей, парни! — Мстислав шумно выдохнул, нахмурился, почесал затылок и снова выдохнул. — Я привезу вам кого-нибудь из старцев к завтрашнему вечеру. Который из них полегче будет?

— Полегче?

— Да-да, полегче! Хорошо, я заострю вопрос иначе: который из двух старцев менее толстый?

— Зачем тебе? — Алексиос Геурон поморщился.

— А затем, что интересно! Не ты же его на себе тащить будешь по воздуху! Не уверен, что мой волшебный сапог вытянет двоих в меру упитанных мужчин. Поскольку я подрядился тут у вас, как позорный Карлсон, развозить нищих старцев с золотыми цепями, меня интересует только одно: чтобы пассажир попался полегче и посговорчивее, чтобы в салоне не курил и тучной своей фигурой окно кабины водителя, понимаешь, не загораживал!

— Лети-ка ты, Славка, лучше в Немогарду за Белуном, — усмехнулся Данила Казарин. — Разве не помнишь в учебнике истории картинку «Ярополк убивает своего брата Олега»? На том рисунке как раз воевода Свенальд изображен. Очень массивный дядька. Почти такой же толстый, как ты сам…

— И вовсе я не толстый! — взревел, багровея, Мстислав. — Человек инициативу проявил, а его толстым дразнят! Нет бы спасибо сказать… Неблагодарные. Вот я сейчас откажусь лететь и сяду на диету — будете знать.

— Господи, не ссорьтесь! — рассмеялся Алексиос Геурон. — Лучше порадуйтесь: слава Богу, у нас есть теперь все шансы остановить Чурилу и привезти на Русь новый христианский миропорядок… Я имею в виду бел-горюч камень Пучину. Если Славка каким-то образом доставит сюда еще одного, четвертого старца — или просто поможет нам установить с ним связь, — мы возьмем имперские Стати и выступим в путь…

— Мы сделаем все, что нужно: мы наденем железные сапоги и возьмем в руки посох странничества, — сказал царь Леванид. — Мы сохраним Имперские Стати и пробудим к жизни, к славным подвигам самого великого из русских богатырей!

— Есть только одна сложность, — глухо сказал Данила. Все обернулись — он стоял у окна, скрестив руки на груди и глядя в сторону.

— Есть одна сложность, — сказал Каширин. — Я не могу отдать вам скипетр и державу. Они нужны мне самому. Я не поеду с вами.

Их Императорским Высочествам Великой Княгине Марии Владимировне, Вдовствующей Государыне Леониде Георгиевне, Наследнику-Цесаревичу Георгию Михайловичу.

Айре оф Три-сет — черной бестии.

Александру Самойлову — за последний шанс.

Александру Солженицыну — взявшемуся за красное колесо.

Александру Степаненко — моему первому боссу в журналистике.

Алексею Петрову (по просьбе Данилы).

Алексею Сиверцеву (по просьбе Алексиоса).

Андрею Шитову — за целых десять месяцев в доме на Beauregard.

Андрею Шторху — за встречу на Care de Montparnasse.

Бару «Зеленый шум» на берегу Потомака.

Владимиру Кикиле — за Надежду. За рецепт «Мартышки» extra dry straight up.

Владимиру Ренну — за открытие St. Genevieve-du-Bois.

Владу Филиппову — за встречку!

В.Я.Чуксееву.

Городу Пущино-на-Оке — за Мамаев курган и г-на Пшеничного.

Грязному городу Парижу — за мягкие лавочки. За то, что не забыл 14-го года.

Даниле Мокину — Russland u: ber alles!

ДАСу МГУ — за любезно предоставленные декорации для написания пролога.

Дедушке Джо и Билли Ньюману — за хороший вечер в Опри.

Десятнику Жиле — за то, что приходит вовремя.

Джиму Бессману — за Ваш Нашвилл.

Дипломатической службе ТАСС — за крепкие традиции.

Дмитрию Воробьеву — за отсутствующих здесь дам!

Игорю Борисенко — за sixpack «Саранака» в дорогу.

Игорю Васильевичу Рябову — за йестердэй и туморроу!

Компании «Олдсмобил» — за хороший характер.

Константину Победоносцеву — наставнику короны.

Константину Денесюку (по просьбе Данилы).

Константину Малофееву (по просьбе Мстислава) — за то, что есть эта книга.

Ласте (по просьбе Мстислава) — спасибо, крошка!

Максу Личко — за веселую компанию на улице Ремизова.

Масеньке и папочке.

Моей любимой сестре Аринушке — :)

Монаху Крониду — за дружеское гостеприимство.

Москве — за то, что четвертому не бывать!

М.Ю.Васильеву — за натаску в Костерино.

Нике Дунаевой — за вакцину от медовой лихорадки.

Николаю Гоголю — за выбранные места.

О. Александру (Салтыкову).

О. Дионисию (Крюкову).

О. дьякону Андрею (Кураеву).

Одиссею Лаэртиду — узнавшему, что Чистилища не существует.

Оле Абдурахмановой — за все, чего между нами не было.

О.И.Фаризову.

Павлу Деркасову — за долготерпение.

Паше Кашину — за «Жизнь» и «Бледного Ангела».

Пивному ресторану «Арсентьич».

Питерскому пивзаводу «Балтика» — за все, что эти парни сделали для нас.

Питеру Вайсону (Тиниберу) — за никогда не бывалые четыре года в № 702.

Полковнику Васину — за новые данные разведки.

Пртп. Аввакуму — пищаль не стрелила!

Профессору Бабаеву — лучшему экзаменатору.

Сэмьюэлу Эдамсу — пивовару-патриоту.

Стасу Свердлову — за пельмени с водкой.

Улице Ремизова — и этим все сказано.

Трактиру «Хлестаков» — за утку, не долетевшую до середины Днепра.

Федору Тютчеву — великому цензору.

Федору Достоевскому — за Настасью Филипповну.

Философу Бердяеву — всего за одну фразу.

Шуре Провоторову (по просьбе моей сестры) — за красивые глаза.

Ярославе Ювенской.