Контакты между народами империи существовали всегда, в том числе научные, как бы убого с теперешней точки зрения та наука ни выглядела. Для своего времени она была наукой, а люди, развивавшие ее, были учеными.

Происходило постепенное умственное взросление человечества. От непонимания, страхов и безоглядной веры, свойственных «ползункам», к выработке первичных представлений о мире (первобытной «концепции»), а потом к пытливому накоплению доступных фактов, а затем к попыткам объяснить их в рамках своей «концепции», а потом анализ предыдущих этапов и поиск новой концепции. На этом длинном пути контакты между народами были и неизбежны и необходимы.

К последним векам Византии нарастали контакты между мусульманскими и византийскими учеными, появлялось все больше переводов. Причем не только с греческого на арабский, но и наоборот. В XII веке, к примеру, перевод астрономического трактата Абу Машара был очень популярен и лег в основу поэмы Иоанна Каматира. Известны переводы с арабского Симеона Сифа в области медицины и фармакологии, хотя до палеологовского периода переводы эти носили случайный характер.

Ближе к концу империи началось и западноевропейское влияние на византийскую науку, но оно не имело такого значения, как обратный процесс – влияние Византии на развитие культуры и науки Западной Европы. Достаточно вспомнить Георгия Гемиста Плифона, впервые познакомившего итальянских гуманистов с географическим сочинением Страбона; это знакомство в какой-то степени подготовило идею кругосветного плавания. Позже падение империи дало стимул к увеличению греческой диаспоры в Европе, когда образованная элита Византии эмигрировала на Запад, привезя сюда свои рукописи и традиции греческой образованности.

Мусульманские ученые этого периода достигли значительного прогресса в ботанике, доведя до высокой степени совершенства культуру садоводства. В зоологии немало работ было посвящено изучению лошадей. Абу Убайда написал более 100 книг, из которых более пятидесяти посвящены изучению лошадей. Аль-Джахиз из Басры заслужил репутацию великого зоолога: его книга «Китаб аль-Хайван» («Книга о животных») содержит данные о психофизиологической адаптации животных. Он был первым, кто заметил изменения в жизни птиц при миграции, описал метод получения аммиака из внутренностей животных путем сухой перегонки.

Очень серьезно занимались ботаникой испанские мусульмане. Они открыли половые различия у таких растений, как пальма и конопля. Они странствовали в поисках редких растений по своей стране и отдаленным землям. Им принадлежит классификация по способу размножения растений – растущие из семян или из черенков.

Абу Закария Яхья Ибн Мухаммед Ибн Аль-Авван, живший в конце XII века в Севилье, был автором значительного трактата по агрономии средневекового времени «Китаб аль-Филалах». В книге рассматриваются более 585 различных растений и приводятся данные по культивированию более 50 фруктовых деревьев, обсуждаются многочисленные болезни растений и предлагаются методы их лечения, представлены наблюдения о свойствах почв и о различных типах удобрений.

В гербариях Абдуллы Ибн Ахмад Ибн аль-Байтара были представлены образцы растений средиземноморского побережья от Испании до Сирии. Он дал описание свыше 1400 медицинских препаратов и сравнил их с данными, приведенными в работах 150 предшествовавших ему авторов. Написанная им книга о лекарственных растениях – важнейший труд по ботанике за весь период начиная от Диоскорида и до конца XVI столетия.

Кордовский врач Аль-Гафики (1165) собирал растения в Испании и Африке и был величайшим экспертом своего времени по лекарственным травам. Его описания растений наиболее точные среди выполненных в то время. Он давал названия на арабском, латинском и берберском языках.

Так было во всех мусульманских странах. В Кордове, Багдаде, Каире и Феце существовали специализированные ботанические сады, предназначенные для обучения и экспериментов.

Аль-Байтар служил при дворе Айюбидского короля Аль-Малика в качестве главного специалиста по травам. Из Каира он совершил путешествие в Сирию и Малую Азию и умер в Дамаске.

Аль-Дамири, умерший в Каире в 1405 году, был величайшим зоологом. Его книга «Хайят Хайварз» («Жизнь животных») представляет собой энциклопедию жизни животных, предвосхитившую труды Бюффона на 700 лет.

Арабам и персам принадлежит ряд космографических работ, включающих разделы о животных, растениях и камнях. Из таких наиболее известной была энциклопедия Закарии аль-Кайвини.

Значительное развитие ботанической науки в Испании привело к широкому распространению агрономии и садоводства. Развитие основ садоводства составило одну из прекраснейших особенностей наследия ислама, и сады Испании остаются до настоящего времени одним из лучших результатов ее завоевания мусульманами.

Теперь можно перейти к Западной Европе.

На латинском Западе, еще до того как завязались его сношения с арабами, существовали сборники правил к изучению ряда ремесел. Сборники эти имели некоторое общее сходство: это были собрания рецептов, нечто похожее на самодельные книжки кулинарных рецептов современных хозяек. Вообще внутренняя преемственная связь между техническими традициями ювелиров, живописцев, гончаров и писцов всегда была очень сильна. Однако к научному изучению природы очень долго даже не приступали.

Только в XIV и XV столетиях несколько изменилось положение, в котором находились науки о живой природе и медицина. Медицину начали изучать в школах. Новые центры ее преподавания преобразовались в университеты. В преподавании важную роль играли сочинения арабских ученых и арабские переводы византийских писателей. Изменения, внесенные в эти источники европейцами, не представляют ничего достопримечательного. И при изучении растений и животных в Европе тоже довольствовались старыми традициями Византии. Правда, иногда к ним примешивали вымыслы, вроде тех, которые наполняют «Бестиарии»: написанные на народном языке средневековые поэмы, в которых под видом четвероногих верующим напоминали о некоторых моральных уродствах.

Только после открытия Нового света и морского пути в Индию были добыты новые сведения, и в Европе пробудилась необходимая для научных исследований любознательность.

Мы писали уже в предыдущих главах: основной недостаток средневековой науки, будь то математика или естествознание, заключался в том, что она была только «книжной», то есть, когда она распространялась в массах, новые ученые не развивали ее, а пользовалась сведениями, полученными только из книг. Никаких методов для разделения истины и вымысла не было, как не было и методов для производства новых открытий и критики заблуждений.

И в Европе тоже в новых идеях недостатка не чувствовалось, но только очень немногие из ученых пытались заняться исследованиями. Но даже сознавая несовершенство научных познаний и необходимость подыскать для них твердую основу, никто ничего не мог сделать: ученые не обладали методом опытного исследования.

А вот первая половина XVI века ознаменовалась решительными успехами научной деятельности. Появление большого количества текстов от греков, бежавших из Византии от турок, добавившихся к уже переведенным, дало толчок к самостоятельной деятельности. И хотя во многом это было продолжением работ «восточных учителей» или свои работы продолжали приехавшие греки, все же европейская наука заявила о себе открытиями, уже выходившими за пределы прежней интеллектуальной сферы. Но самое главное, общество уже развилось настолько, что стали возникать новые пути научных исследований, и прежде всего в естествознании.

Одной из оригинальнейших личностей этой эпохи был ломбардец Кардано (1501–1576). После его смерти остался большой рукописный материал, заполнивший десять огромных фолиантов. Изданы эти труды были почти сто лет спустя, в 1663 году, в Лионе. Кардано брался за любые вопросы, и притом с одинаковым талантом. Несмотря на совершенно некритическое усвоение самых нелепых предрассудков своего времени, он накопил массу знаний и произвел множество исследований.