— И где стоит этот домик? — наконец спросил осторожный черт, справедливо полагая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, причем только для второй мышки.

— Да где-то тут рядом. Князь сказал, что первый встречный нам покажет «Чумные палаты».

Название будущего жилища не произвело на Любаву абсолютно никакого впечатления. Думаю, что в этот момент ее вообще мало что могло отвлечь от своего занятия.

— Да не болел там никто, — предупредил Солнцевский уже готовый вырваться у Изи вопрос.

— Тогда в чем подвох?

— Для нас практически ни в чем, — пожал плечами Илюха. — Просто там нечисть шалит, и поэтому жильцы долго не задерживаются.

— Кто? — ошалело переспросил Изя.

— Да родственнички твои. Ничего страшного, пойдешь, пообщаешься, перетрешь проблему...

— Всегда говорил, что профессиональный спорт вреден для умственного развития, — после некоторой паузы обреченно вздохнул Изя. — Какие мои родственники?

— Изя, не выпендривайся! Ну ты же нечисть, и там нечисть, небось договоритесь.

— Слушай, а ты быстро смог бы договориться, скажем, с негром с Берега Слоновой Кости? Ты человек, и он человек, так какие могут быть проблемы в общении с папуасом?

— При чем здесь это? — не понял Илюха.

— Да при том! — практически перешел на крик Изя. — Нечисть тоже разная бывает, и с некоторыми я не то что договориться, даже разговаривать не буду! Особенно с водяными и русалками, ты даже не представляешь, какие они сволочи.

— Так что, остальная нечисть по-русски не понимает?

— Не в этом дело, просто черти испокон веков в контрах с некоторыми представителями...

— Не капризничай, — не дал договорить черту богатырь. — Если по-русски понимают, то завязывай с расовыми предрассудками и пошли.

— Я готова! — как ни в чем не бывало сообщила Любава, и, абсолютно проигнорировав возмущение Изи, все отправились за страдающим от одиночества в конюшне Змеем.

Как известно, слово князя крепче камня, во всяком случае, почти всегда. Тут оказался именно такой случай, и действительно первый же встречный мужик рассказал, как попасть к «Чумным палатам». Однако проводить категорически отказался, даже несмотря на обещанное вознаграждение. Отказались и все остальные первые встречные.

Изя всю дорогу ныл не переставая. Все было плохо для сварливого черта: и нечисть (особенно молодая) не уважает старых традиций, и деревенские не любят городских, и, вообще, мол, куда на ночь глядя поперлись, можно было бы и утречком перебраться.

Богатырь с Соловейкой слушали брюзжание спутника совершенно спокойно и абсолютно равнодушно. Любава что-то бормотала себе под нос, а Солнцевский был занят тем, что по очереди играл со всеми головами Моти, пытаясь вырвать из цепких зубов огромную палку. А Змееныш вообще ни о чем не думал, а просто радовался незатейливой игре с обожаемым хозяином.

— Вот я и говорю, зачем на ночь глядя куда-то переться? А вдруг там вампиры! Так я категорически заявляю, что...

— Наверное, пришли, — спокойно заметил Илюха.

Перед глазами предстало довольно большое, справное хозяйство. Действительно, во дворе виднелся и амбар, и конюшня. Баня, наверное, была в глубине двора и с дороги не видна. При всей добротности «Чумных палат» бросалось в глаза запустение и неопрятность.

После некоторой заминки вся компания осторожно прошла через открытые ворота и подошла к высокому крыльцу. Неожиданно с жутким скрипом ворота захлопнулись и раздался зловещий хохот.

Как ни странно, ни житель современной Москвы, ни Соловейка ничуть не испугались, чего нельзя было сказать о позеленевшем черте.

— Ну Изя, с богом.

— Н-н-ничего умнее п-п-ридумать не мог? — вдруг начал заикаться черт.

— Ах да, извини. Ну в общем не дрейфь, если что, мы за тебя отомстим, ну и прочее и прочее. Иди.

— А вы? — удивился Изя.

— Двое дерутся, тьфу ты, не так. Двое базарят, третий не мешай. Ну сам посуди, зачем мы с Любавой будем мешать встрече родственников, пусть и дальних? Мы тебя тут подождем.

В этот момент вдруг громко хлопнули ставни на окне и все тот же противный хохот повторился.

— Видишь, тебя уже зовут, — нашелся Илюха. — Ты наверняка в прошлой жизни ужастики любил, так вот тут представилась возможность не посмотреть, а поучаствовать в одном из них. Может, потом еще и в Голливуд сюжетик загонишь.

— Я туда один не пойду.

— А куда ты денешься? — с этими словами бывший борец как пушинку приподнял черта, не обращая внимания на его бурные протесты, поднес к приоткрытой двери и дружеским пинком отправил на стрелку с дальними родственниками. Изя, конечно, попытался выбраться, но надежно подпертая чуркой дверь не давала субтильному Изе даже шанса.

Между тем Илюха с Любавой устроились на широкой скамье и принялись ждать, чем закончится попытка мирных переговоров. Вначале было тихо, потом вдруг повторился зловещий хохот, что-то громыхнуло, и душераздирающий вопль Изи ознаменовал момент начала стрелки.

— Может, поможем? — робко поинтересовалась Соловейка.

— Ты что, не доверяешь Изе? Да он кого хочешь уболтает!

— Это в том случае, если ему дадут что-то сказать, — справедливо заметила Любава.

Оба дружно и глубоко вздохнули.

Дальше в основном продолжался все тот же грохот пополам с воплями. Причем отличить, орал это Изя или кто-то другой, совершенно не представлялось возможным. Вдруг неожиданно все стихло.

— Все, — философски подвела итог Любава.

Илюха вздрогнул, поднялся со скамьи, быстро подошел к двери и прислушался. Дом отозвался только небольшим скрипом и странным бормотанием. Солнцевский отбросил в сторону чурку и был чуть не убит резко открывшейся дверью. На пороге стоял, хотя немного потрепанный, но при этом абсолютно живой и невредимый Изя.

— Выпить есть? — не обращая внимания на урон, принесенный богатырю дверью, торопливо поинтересовался черт.

Тут, надо признать, он застал Илюху врасплох, и тот дал слабину, вытащив из кармана заветную флягу, предусмотрительно наполненную на пиру.

— Годится, — обрадовался Изя и, вырвав ее из рук, так же резко закрыл дверь.

— Ты что-нибудь поняла? — спросил Солнцевский, возвращаясь на насиженное место рядом с Любавой.

— А что тут непонятного? — пожала плечами та. — Разговор пошел в нужном русле. Вам, мужикам, главное — повод выпить найти, а остальное уже неважно. Будем ждать.

Илюха хотел было возразить, но, немного поразмыслив, передумал.

Когда вечер уже почти уступил права ночи, Солнцевский не выдержал:

— Да что же это такое? Мы тут сидим, волнуемся, а он...

С этими словами богатырь решительно направился в дом. Соловейке ничего не оставалось, как последовать за ним. Ну в самом деле, не сидеть же одной в темноте, как курице на насесте!

Картина, которую увидели вошедшие, была достойна кисти художника-сюрреалиста, и называлась бы она наверняка так: «Ты меня уважаешь?»

За большим столом, в центре разгромленной горницы сидели в обнимку уже знакомый нам Изя и странный маленький старичок с волосатыми ушами и крючковатым носом. Собутыльники уже давно перешли на «ты», обсудили женщин, власть и вплотную подошли к решению вечного как мир вопроса вопросов: «Так уважаешь или нет?»

Еще немного постояв, Илюха с Любавой выяснили, что «да, уважают». Причем окончательно и бесповоротно. По собственному опыту Солнцевский знал, что этот этап может затянуться очень надолго.

— Кхе, кхе, — корректно прервал беседу нечисти богатырь. — Не помешаем?