Появилось некое странное волнение, питающее эту мысль, но она слишком устала, чтобы пытаться исследовать источник беспокойства.

Она вернулась к реальности от ворчания котенка. В комнате было темно. Только тусклый свет озарял края дверного занавеса. Однако.., здесь был незваный гость. Она не нуждалась в предупреждении, чтобы знать, что кто-то стоит рядом с ее кроватью.

Талахасси открыла рот, чтобы криком вызвать охрану. Но тут брызги жидкости обожгли ее губы и глаза, увлажнили щеки. Она провалилась, чувствуя тошноту и головокружение, в темное ничто.

Талахасси тонула, вокруг нее была вода, и не за что было ухватиться. Волны плескались над ее головой, в то время как она боролась за воздух для легких. Она тонет! Тем не менее, волны отступили, хотя она все еще могла чувствовать их биение на своем изнуренном теле. Не море.., не вода, хотя она могла чувствовать движение и слышать звук.

Гул машины!

Мысли ее шевелились вяло, однако также пробудилась искра предусмотрительности. Постепенно пришло воспоминание о том, что случилось. Она находилась в своей постели, и затем?.. Несколько мгновений осознания, эти брызги в ее лицо…

Теперь она, конечно, не в своей постели, не в поместье.

Так где же она? Хотя, конечно, в этом же времени, подумала она со странным желанием рассмеяться, уже привыкая к невероятным переменам места действия.

Хотя Талахасси не открывала глаз (пусть те, кто находятся рядом, думают, что она все еще без сознания), она напрягла руки, чтобы понять, что они надежно привязаны к ее бокам, а бедра и ступни тщательно лишены подвижности тем же самым способом. Но никаких пут на ее запястьях и лодыжках не было — она была завернута в какой-то материал, как в кокон, хотя голову ей оставили свободной.

Итак, она пленница и на флаере. Как они улетели из ее тщательно охраняемого поместья — это вопрос. Если только они (кто бы они ни были) не прошли методически кругом, обрызгивая всех охранников и обитателей поместья из этого маленького устройства, которое так эффективно использовали на ней. За ними стояла Идайзи, в этом она не сомневалась уверена. Какими же идиотами они были, что вообще позволили ей войти.

Когда мысли Талахасси привлекли воспоминания Ашаки, она не смогла обнаружить и намека, чтобы подобное нападение совершалось когда-либо прежде. Вчера Идайзи сидела и предостерегала их… Гнев Талахасси разгорелся. Она посмела.., посмела! Память Ашаки запылала от мысли, что она осмелилась поднять руку на одного из Рода! Они должны знать, какое может быть возмездие за такое оскорбление.

Но кто эти «они» — кто кроме Идайзи, конечно, и ее слуг? Юсеркэф, возможно, и за его спиной Хасти — таинственный человек. Когда это имя всплыло в ее памяти, Талахасси поняла, что осторожность чуть было не затмилась ее гневом. Ей нужно узнать все, что можно.

Сначала она прислушалась. Двигатели ритмично гудели.

Она, должно быть, лежала прямо на полу кабины, который, как ей стало ясно, был очень холодный и жесткий. Здесь должен быть пилот и.., она попыталась вспомнить, сколько же человек сопровождало Идайзи. Она полагала, что две служанки и эта старая карга нянька. Но жена Юсеркэфа никогда не появляется без отряда своей собственной персональной охраны. Идайзи не пренебрежет этой частью престижа даже ради предположительно частного визита.

Никто из охраны не показывался в поместье. Потому, конечно, что амазонки не позволили бы этого. Даже все люди Херихора, за исключением одного адъютанта, содержались в казармах за взлетно-посадочной площадкой. Поместье было домом женщин, как и приличествовало месту проживания незамужней Дочери Великого Солнца.

Сейчас вокруг нее могло находиться полдюжины врагов, так что чем дольше они будут считать ее беспомощной и без сознания, тем лучше. Теперь, когда ее уши опознали звук двигателей, она расслышала слова, отрывистые, так что она не смогла разобрать их. Обоняние также помогало ей: она смогла уловить благоухание, слева от нее — возможно Идайзи. И с этим.., да, слабый запах тошнотворной сладости от такой же палочки, какую принцесса начала раскуривать в поместье.

Чуть поодаль — другой запах, неопределенно отталкивающий. Однако вокруг нее все хранили молчание. Вероятно, так может чувствовать себя загнанная в угол мышь, которую караулит ленивый кот.

В гудении флаера произошло изменение; наверное, они снижались, хотя она не была в этом уверена. Затем резкий толчок — приземление. Мотор заглох. Внезапно ей в лицо пахнул ветер, принеся не свежесть бриза в поместье, а скорее комбинацию запахов, которые пробудили память самой Талахасси: это было похоже на зловонное дуновение родного мира — запах города.

Кто-то, проходящий мимо нее, слегка оттолкнул ее в сторону. Но никто не подошел, чтобы вынести ее, — пока еще нет. Очень медленно она чуть приподняла веки. Поле ее зрения было весьма ограниченным, но в него попал солдат в тускло-зеленом, а в его руках.., ларец с Жезлом!

В этот миг она едва не выдала себя. Что они вытворили в поместье, чтобы вновь завладеть этим? Возможно, они убили?.. Она испытала тошноту, когда представила такое. Если они привели и других в такое же беспомощное состояние, так же легко, как и ее, тогда вполне возможно, что за этим последовала их смерть, а сама она осталась, без ее желания, в руках тех, кому от нее мало проку.

Собственно, только одно могло иметь значение — лишь она одна в отсутствии императрицы могла держать в руках Жезл. Обладали ли они также и Ключом? Она могла предполагать, что они наверняка не пренебрегли им. Плотно закутанная в материю, она ощутила холод, когда подвела итог и получила безрадостный ответ: вероятно, полная беда. Что у нее есть для защиты? Память — частичная — умершей девушки, память, а не сила, которую та имела в своем распоряжении, и те смелость и находчивость, что были ее собственными от рождения. Жезл.., она могла держать его, это доказано. Но могла ли она управлять тем, что он олицетворял? Талахасси не знала точно, подчищалась ли эта лента с записью памяти Ашаки, прежде чем была навязана ей, но верила, что подчищалась.

Естественно — они должны были сделать это для своей же собственной безопасности. Могла ли Джейта настолько доверять Талахасси Митфорд, чтобы предоставить ей полную память ее предшественницы? Следовательно, она не могла бороться на уровне Ашаки, она могла только блефовать. А всякий блеф может быть легко раскрыт.

Снова раздался тяжелый топот. Талахасси решительно закрыла глаза. Ее, все еще лежащую ничком, резко дернули вверх. Вероятно, она лежала на носилках, так как люди не коснулись ее тела. Теперь носилки наклонились так, что она могла соскользнуть, но поверх материи вокруг ее талии имелся ремень, удерживающий от этого.

Еще раз она украдкой бросила взгляд из-под чуть-чуть приоткрытых век: огни, и за ними клочок ночного неба, а также спина с широкими плечами, обтянутыми зеленой военной формой. Все это внезапно исчезло, когда носилки, на которых она лежала, затолкнули в темное тесное помещение. И она услышала звук, подобный хлопанью двери, после чего весь свет исчез.

Заработал мотор, они опять двигались. Но здесь не было отверстий, так что она не получила никакого намека, куда ее могли везти. Странно, что она проделала эту часть путешествия в одиночестве. Затем что-то скользнуло по полу, на котором носилки так неудобно покоились, и стукнулось о стенку.

Может быть, это ларец с Жезлом? Из-за врожденного благоговения, с которым большая часть населения империи смотрела на этот артефакт, они наверняка чувствовали себя рядом с ним неуютно.

Она попыталась собрать воедино факты, которыми располагала. Без сомнения, ее насильно увезли, нагло похитили из ее собственного дома. И никто бы не осмелился на такое, если бы человек, отдающий приказы, не верил, что он, или она, непременно избежит всякого возмездия. Особа Наследницы была священной, даже несмотря на то, что в последние годы многие из древних заветов не соблюдались.