Талахасси опустилась на колени, протягивая руки к неподвижной фигурке Селы. Сперва она подумала, что старая женщина умерла, потом ее пальцы обнаружили очень слабое биение пульса.

— Помоги мне! — отдала она второй приказ. Амазонка двигалась неуклюже, как человек, исполняющий распоряжения, не понимая их. Вместе они сумели перенести Селу на постель, которую Талахасси только что покинула. Ее маленькое морщинистое лицо было очень бледным, отчасти зеленоватым, а рот слегка приоткрыт, и из одного уголка тянулась тонкая нитка слюны.

— Вина, — приказала Талахасси. — Принеси вина. — Тело Селы было на ощупь холодным. Старая женщина пребывала в шоке. Девушка натянула на нее покрывала; и когда Монига, у которой руки все еще так дрожали, что она чуть не расплескала вино, принесла ей бокал, Талахасси приподняла голову няни до уровня собственного плеча, чтобы влить ей в рот немного жидкости.

Села поперхнулась, открыла шире рот и проглотила. Ее пульс участился. Талахасси опустила ее обратно на постель, повернулась к Мониге.

— Расскажи мне, Монига, что случилось?

К счастью, амазонка, похоже, вновь обрела в какой-то степени как свое мужество, а также и разум. Теперь, когда Талахасси взглянула на нее, она вспыхнула от стыда.

— Великая Леди.., здесь.., здесь были существа… — она чуть запнулась. — Я сражалась вместе с поклявшимися-на-мече в Менкани, когда люди пустыни ворвались в форт и мы старались снова овладеть им. Я видела многое. Великая Леди, что было наполнено ужасом. Но это… Это не из нашего мира!

— В каком смысле? — спокойно спросила Талахасси, понимая, что следует действовать терпеливо.

— Когда ты спала, появились они. Они были подобны теням.., или что-то вроде завихрений в воздухе. Как я могу подобрать слова, чтобы описать то, чего никогда раньше не видела? Тем не менее, они существовали.., они, в некотором роде, были разгневаны, и их ненависть.., ее можно было ощутить!

Опять духи.

— Я сама видела эти существа, Монига. Они существуют.

И, полагаю, я знаю, чего они хотят добиться. Только у меня нет силы, чтобы дать им это.

— Великая Леди.., они собрались вокруг тебя, когда ты лежала. А когда мы попытались защитить тебя.., они… — Рука Мониги метнулась к голове. — Каким-то образом они проникли в наши разумы — с ужасными намерениями… Они хотели убить меня… Однако я выстояла против этого, Великая Леди.., я выстояла!

Затем они вызвали боль, и леди Села закричала. Я подумала, что она умерла. А когда они набросились на меня… Великая Леди, я не знала точно, как долго могла бы продержаться против них! Думаю, что я пронзительно закричала…

— Ты не могла сделать большего, поклявшаяся-на-мече.

Эти существа не могут быть уязвлены каким бы то ни было оружием, которое человек может держать в руке. То, что ты противостояла их силе, великая честь для тебя, — подбодрила ее Талахасси.

Она получила по крайней мере часть сообщения Джейты. Однако вновь пользоваться нижними путями, где парят духи, когда она считала, что на сей раз не следует ожидать ничего другого, кроме враждебного отношения с их стороны, было действительно опасно. Она расположилась поудобнее на краю постели и попыталась привести в порядок мысли. Села, казалось, спала, как и следовало ожидать. Ее лицо уже не выражало невыносимый страх. А Монига окончательно пришла в себя.

— Слушай теперь внимательно. — Талахасси понимала, что у нее нет выхода. Сообщение Джейты было весьма ясным.

Она должна любым способом выбраться из Новой Напаты, и существовала только единственная дорога — та, которая вела через эти темные коридоры внизу. — Есть вещи, которые мне необходимы, — так как я получила сообщение от Дочери Эпидемека через путь Таланта. Можешь ли ты найти и скрытно принести их мне?

— Великая Леди, приказано — значит, будет сделано, — ответила Монига, отдавая официальный салют.

— В данном случае, это — продукты — такие, какими армия пользуется в походах — в вещевом мешке и в достаточном количестве, чтобы хватило на несколько дней. А также ночной осветительный прибор с полностью заряженным элементом. Достань их так быстро, как возможно. А заодно хлеб, мясо, чем я могла бы сразу же пообедать.

— Это я могу достать, Великая Леди. — Монига уже шла к двери.

Когда та закрылась за амазонкой, Талахасси принялась за дело. К ней вернулась, в некоторой степени, сила, и она не должна позволять себе заглядывать вперед относительно того, на что это может быть похоже: оказаться настигнутой духами где-то в той полной темноте внизу. Нет, лучше думать о том, что следует сделать прямо сейчас.

Она порылась в комоде, где была одежда Налдамак, и отыскала то, в чем нуждалась, — форму, которую императрица носила, когда принимала парады своих войск в официальных случаях. С помощью ножниц из туалетного столика Талахасси спорола все знаки различия ранга, оставив однотонное одеяние, напоминающее то, что в ее собственном мире называли тренировочным костюмом.

Он был немного тесноват ей в груди, но она сумела застегнуть все пряжки, а ботинки, к счастью, пришлись впору, хотя стесняли ноги после свободных сандалий. Села по-прежнему спала — без сновидений, как надеялась Талахасси.

Талисманы она решила нести открыто. Но для того чтобы не уронить их, она накинула на каждый веревочные петли, привязанные к запястью. Голову она прикрыла шарфом, завязав его под подбородком. Талахасси уже заканчивала сборы, когда услышала сигнал и впустила Монигу.

С плеча амазонки свисал весьма нагруженный мешок, и она держала перед собой поднос с едой, которую попросила Талахасси. Девушка села поесть и попить, и в то же время отдавала последние распоряжения.

— Я ухожу отсюда, поклявшаяся-на-мече, через потайной путь. Организуй охрану и не допускай, чтобы леди Села испытывала недостаток внимания. Сохраняй в тайне, что я была здесь, если тебя обнаружат. И присматривай хорошенько за путем, которым я ухожу, и так, чтобы никто не смог незаметно на тебя напасть.

— Великая Леди, мне бы хотелось пойти с тобой. — Монига уже переоделась в форму, и на поясе ее висело оружие.

— Нет. Это такой путь, по которому только Жезл может вести меня. Ты окажешь огромную услугу, охраняя эту дверь.

Возможно, что, когда я вернусь, то вновь приду по этой дороге, вероятно, приведя с собой помощь. Нам нужно быть уверенными, что здесь не ждет засада.

— Великая Леди, не сомневайся, я обеспечу такую охрану!

Талахасси взвалила на плечи мешок с провизией, затем закрепила петли шнурков от Ключа и Жезла на левом запястье, а другой рукой подняла фонарь. По ее приказу Монига отвела в стороны стенные драпировки, и она вошла в потайной путь. Раздался перезвон, и она вспомнила про установленную Селой сигнализацию. Она объяснила амазонке, что это за сигнализация, и только потом отправилась вниз, во мрак.

Фонарь давал гораздо больше света, чем излучение, с помощью которого она освещала путь раньше; его луч отчетливо рассекал темноту, ярко освещая лестницу и стену. Вскоре она достигла древней замурованной двери и проползла через отверстие в это место отвратительных запахов и возможной притаившейся опасности.

Ориентируясь по планировке дворца, Талахасси повернула налево в неизвестный проход. Лестница являлась одним из секретных проходов иной эпохи, вероятно, сооруженная изначально для бегства Царственного Семейства, если бы разразилась катастрофа, как это случилось в Мероэ. Следовательно, должен существовать какой-нибудь выход за пределами города. И этот выход, она надеялась, не должен быть перекрыт барьерами, которые установил Хасти.

Как влажность, так и зловонье усилились. Она тщательно старалась выбирать путь, так как пол коридора был до такой степени покрыт слизью, что время от времени ее ботинки скользили. Луч фонаря на мгновение зацепил поднятую голову какой-то твари — либо большой ящерицы, либо змеи. Однако она исчезла, как будто свет представлял для нее угрозу.

Девушка ожидала нападения духов — в конце концов, это место хорошо подходило для их засады, — и потому была постоянно настороже, не позволяя себе расслабляться даже тогда, когда, по прошествии некоторого времени, этого так и не случилось.