Галар больше не предлагал помощь своей магии. Амаранта заставала его по утрам за письменным столом в библиотеке, но большую часть времени маг валялся у себя в спальне: читал, пил вино, бренчал на лютне, спал. Избегая Галара по привычке, Моран уединялась на верхнем этаже с книгой, но читала редко. Ей ничего не хотелось…

Закатное солнце, заглянув в бежевую спальню, на несколько минут сделало ее теплее и уютнее. В косых лучах света закружились пылинки, исполняя причудливый танец серых теней. «Так это же дым!» — поняла Амаранта, почувствовав знакомый шершавый запах. Апатии как ни бывало — она немедленно сбежала вниз по ступенькам.

— Это — мое! — требовательно выкрикнула она, показывая на трубку в руках Галара.

— Неужели? — лениво спросил он.

Откинув полог и с удобством устроившись среди подушек круглого ложа, Галар разглядывал трубку Киндара, поворачивая во все стороны:

— Эльфийская работа и не из Эрендола. Дорогая вещь, неожиданно найденная в твоих лохмотьях. Каюсь, я про нее совсем забыл.

— Эта трубка принадлежала моему другу!

— Не повышай голос, у меня отличный слух. Считай, что я взял ее на время. Даже не так! Мы живем вместе, какая разница, чья вещь — твоя или моя?

Моран не сразу нашлась, что сказать. Логичное утверждение Галара было в корне неверно.

— Мы живем вместе вынужденно!

— Да, ну? А мне нравится. Спускайся почаще. Нет, я не то говорю. Эта спальня красивее, оставайся здесь насовсем. Хорошо я придумал тебя выманить?

— Как это понимать? Хочешь сказать, что твой дом — и мой тоже?

— Ну, конечно.

— «Насовсем» это как? Здесь кровать одна!

— Зато большая.

— Она твоя!

— Наша.

— А ты тоже принадлежишь мне, наверное? — саркастически спросила Амаранта, — пополам с кроватью!

— В той или иной степени. Сама решай, — Галар остался серьезен.

— Отдай трубку!

— Отбери.

Моран замерла посреди комнаты. Будь на месте Галара кто угодно, она бы отобрала вещь силой, но у него было преимущество — магия. Галар с довольным видом выпустил струю дыма через нос.

— Тогда присоединяйся, Моран. Ну, решись же на что-нибудь, право, ты меня удивляешь!

Она не могла уйти и не могла остаться, а проваливаться сквозь землю не умеют даже одержимые. Амаранта присела на пушистый ковер напротив мага. Галар держал тлеющую трубку в руке, а дым эльфийского зелья приятно и знакомо щекотал ее ноздри.

— В ближайшее время мне придется тебя покинуть. Будешь скучать?

— Нисколько!

— А я, напротив, к тебе привязался, Моран. Мне будет не хватать твоего общества.

По виду, Галар не язвил. «По дороге можно убежать!» — догадалась девушка и подалась вперед, обратившись к магу с неожиданно-горячей просьбой:

— Возьми меня с собой!

— Зачем я буду тебя мучить? Я же тебе не симпатичен? Или нет?

Моран помолчала. Самое время солгать, но как это сделать?

— Дома на отсутствие моей любви ты не жалуешься.

— Я тщательно скрываю свою печаль.

Галар протянул ей зелье. Лицо мага изменилось в одно мгновение — перед Амарантой сидел Киндар, алхимик с озера Инья, убийца ария и просто друг. Они не встречались сто лет назад, но доверяли друг другу с первых слов, их объединяли две жизни — и прошлая, и настоящая. Не раздумывая, Моран скользнула к кровати и обняла Златовласку, услышав быстрые толчки его сердца.

— Что с тобой? Ты волнуешься? Ты? — удивленно шепнула она.

— А разве это странно?

Губы Киндара коснулись ее уха. Моран огляделась и увидела вокруг лишь серый дым.

— Для самого мудрого и смелого эльфа на свете — да, — улыбнулась она, — мы в Ваньяре?

— Конечно.

Она успокоено вздохнула — воображение подсказало ей скромную обстановку номера на втором этаже трактира. В новой, волшебной сказке Златовласка никогда не умрет. Киндар закашлялся.

— Эльфийское зелье нельзя выдыхать через нос. Ты неправильно пользуешься трубкой.

— Правда? Поучишь меня?

Девушка поднесла к губам изогнутый мундштук и вдохнула дым, закрыв глаза. Киндар был прав — во второй раз боли не было, только покой и легкость. Следуя необъяснимой прихоти, Златовласка в точности повторил все ее действия. Моран случайно задела его волосы, распущенные по плечам. Они были иными на ощупь, чем она запомнила: не такими нежными и как будто волнистыми.

— Что не так? — шепнул он.

— Не знаю… У тебя другая прическа. Обычно ты носишь хвостик. Тебе идет.

— Какая разница?

Моран позволила уложить себя на кровать. Златовласка убрал трубку.

— Мне столько нужно тебе рассказать, Киндар!

— Только не сейчас.

Киндар не желал разговаривать — он расстегивал на ней платье, торопливо выдергивая круглые деревянные пуговицы из тесных петелек.

— У нас впереди вся ночь, Златовласка. И вообще, что ты делаешь?

— А мне не терпится, — усмехнулся Киндар.

— Почему темно?

«Я потушил свет», — беззвучно ответил он. Так фальшь стала еще заметнее. Вечно прохладные руки принадлежат совсем другому эльфу! Иллюзия разбилась вдребезги.

— Я тебя ненавижу! — закричала Амаранта отталкивая Галара и вскакивая с его постели.

— Как ты это сделала?! — одновременно с ней вскричал и обескураженный маг.

Краски засыпающего солнца потухли, и в комнате стало сумрачно и дымно. Моран застегнулась, запоздало осознавая, чем могла закончиться выходка Галара.

— Если бы не глупейшая идея поговорить со мной мысленно, я бы все равно догадалась, кто ты! Как ты посмел оскорбить его память! Хотел доказать, что не боишься моей одержимости?!

— Я лишь хотел стать тебе ближе, — объяснил Галар, стараясь держать себя в руках и оставаться спокойным.

— Обманом?!

— А ты оставила мне выбор? Так его звали Златовлаской… Еще один эльф. Вот в чем я ошибся — вы не были близки физически. Я невольно попытался переписать прошлое, а этого делать нельзя. Если бы я притворился Ханлейтом… Нет, мне самому было бы противно.

— Я не желаю тебя слышать! И видеть!

Моран побежала к лестнице, но Галар догнал.

— Неприятно, да? А мне? Я плохо старался или мало терпел твои злобные выпады? Сам Создатель возмутился бы таким поведением! Причина твоей ненависти ко мне — Хан?

— Я бы хотела никогда тебя не знать!

— Не нужно так горячиться! Если бы я умел поворачивать время вспять, клянусь, я бы отпустил Ханлейта на все четыре стороны! Но что сделано, то сделано — и теперь его судьба в руках ордена. Позволь мне загладить свою вину.

В голосе Галара прозвучало искреннее раскаяние, но слова теряли смысл одно за другим — не в силах сопротивляться эльфийской магии, Моран потеряла сознание.

Амаранта поставила на стол короля миниатюрный портрет девушки. Вещица успела потускнеть и поцарапаться — Северон выбрасывал портрет, как только замечал его присутствие. Последний раз он полетел в окно, и Амаранте стоило труда его отыскать. С портрета на Северона I, короля Эймара, смотрела юная особа благородных кровей, по мнению сестры, достойная украсить не только интерьер, но и жизнь юноши. Художник придал ее взгляду выражение наивного удивления: «Вы и вправду мой будущий супруг?» — спрашивала она.

— Ее зовут Тильда ванн… а, не важно! Тиверская принцесса — отличная партия, моя мать была родом из этой страны, — сказала Амаранта, вновь поднимая неприятную тему, — продолжив традиции, ты заслужишь одобрение и Тиверии, и Эймара в целом.

— Наша мать, — подчеркнул Северон, — я уже сотни раз говорил «нет», а ты никак не уймешься.

— Мы ведем себя неосторожно, Север. О нас говорят шепотом, и пока не начали кричать на всех углах, ты должен жениться.

— Только я?

— Да. Мне династический брак не обязателен. Я не покину страну, но твоя свобода связывает мне руки. Вместе с Феланом мы наведем порядок на юге, а репутация короля Эймара останется безупречной. Север, у тебя есть сестра, которая не боится стать плохой — не всем правителям настолько повезло.