— Тебе нужно куда-то спешить? — спросил я, взяв планшет.

— Да нет же, у меня сейчас полно свободного времени! Я не об этом! Это же!.. — замялась она, — я не понимаю, зачем это всё? Зачем ты меня пригласил сначала в театр, а теперь ещё, оказывается и учтиво забронировал столик в таком дорогом ресторане…

— А разве в этом есть что-то странное?

— Конечно есть! Это же прямо как… свидание… — под конец, резко покраснев, сбавила она тон, отведя взгляд в пол.

— Так это оно и есть, — спокойно ответил я, продолжая листать меню на планшете.

— Ч-что⁈.

— Не понимаю, что тебя удивляет. Для пар, вроде нашей, ведь вполне естественно ходить на свидания.

— «Для пар»?.. «Вроде нашей»?.. Т-ты… о чём это вообще⁈ С чего это мы пара⁈

— Ты это сейчас серьёзно? Мне и вправду нужно сейчас называть все эти факторы?

— Да какие ещё нахрен факторы⁈ Ты ведь не предлагал мне встречаться! Да и в любви никто из нас друг другу не признавался! — и услышав вот это, видя её покрасневшее, тем не менее очень милое лицо, я уже не смог устоять, усмехнувшись. — Да какого хрена ты ржёшь в такой ситуации, идиот⁈

— Слушай… ты что — ребёнок? — еле сдерживая смех, спросил я, отложив планшет.

И видимо, моя формулировка была слишком провокационной для неё в такой ситуации. Потому что уже в следующее мгновение она, резко вскочив со стула и рефлекторно схватив со стола свой планшет, замахнулась им на меня. И когда я, понимая, что она не шутит, уже собирался уворачиваться, она всё-таки сдержалась, положив планшет на место. Правда, к этому моменту… этот планшет уже треснул, вырубившись. Но её сейчас это совершенно не волновало.

Не обращая на это никакого внимания, она наклонилась в мою сторону и с озлобленным, красным лицом, то ли от гнева, то ли от смущения, спросила:

— То есть, по-твоему, если мы занимаемся «этим» из-за моей «болезни», то мы сразу автоматически становимся парой⁈

— Нет, конечно. Это несомненно важный фактор, но точно не главный.

— А какой же тогда главный⁈

— Наши чувства, — и после этих слов она резко растеряла весь свой гнев. — Ты же не будешь сейчас отрицать, что тогда, в машине, после твоего спасения, ты мне собиралась признаться в них? Или ты действительно думала, что я не понял, что ты тогда хотела сказать, или вовсе забыл?

— Нет конечно! — выкрикнула она, после чего, отведя взгляд, присела обратно. — Я просто думала, что тебе всё равно, и поэтому… ты решил сделать вид, будто бы ничего не было…

— То есть, ты не заметила изменения в нашем общении после этого? Например, что стоило нам убедиться, что можно спокойно переписываться, как наше общение резко возросло. Или же что стоило тебе вновь получить свободу, как мы на выходных иногда проводим чуть ли не целые дни у меня дома. Или вовсе взять, к примеру, сегодняшний вечер.

— Конечно же, я заметила! Но это же нормально… мы прошли через многое… связаны общим секретом… начинаем друг друга лучше узнавать… привязываться друг к другу… Но ведь признания в чувствах не было… Как и предложения встречаться…

— То есть, ты действительно как ребёнок.

— Да с чего это⁈

— С того, что так размышляют только четырнадцатилетние дети, которые впервые влюбляются.

— Да что за бред! То есть, по-твоему, признания в чувствах и предложение встречаться — не нужны⁈

— Именно.

— Так думают только варвары, вроде тебя! Это, чтоб ты знал, очень важные моменты и их нельзя пропускать!

— Так я всё-таки варвар в твоих глазах? — в очередной раз усмехнулся я.

— Да причём тут это, дурак! Мы сейчас вообще о другом говорим! О том, как важно рассказывать о своих чувствах, дарить их другому человеку и уметь принимать от него!

— А какой смысл говорить, если можно всё делом доказать?

— Да ТЫ!.. С тобой как головой об стену в этом вопросе!!!

— Иначе говоря, я ошибся и мы не встречаемся?

— НЕТ!!! Ну «нет» в плане «да, встречаемся»!

Видя её столь милую реакцию, сдержать смех в этот раз мне уже не удалось. А она от этого только сильнее продолжила злиться, пока в один момент не начала дуться, обиженно надув щёки и показательно обиженно отвернувшись, подобно маленькому ребёнку.

Светловолосая девушка не знала, что ей делать. Разом нахлынувший гнев с обидой быстро сходили на нет, оставляя лишь одну ярковыраженную эмоцию. И эта эмоция — это, конечно же, счастье. Оно уже захлестнуло всё её сознание, но с каждым мгновением лишь продолжало с невероятной скоростью расходиться по всему её телу.

И даже осознание того, что она из-за этого выглядит, по её мнению, как полная дурочка, совершенно лишённая чувства собственного достоинства, никак ей в этом толком не помогало. Она всё так же продолжала сидеть на стуле, напротив этого парня, обиженно надув щёки, сложив руки под грудью и отвернувшись от него, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

Очевидно, таким образом она изображала обиду. И не то чтобы ей хотелось поставить его в неловкое положение, хотя и это, несомненно, тоже. Скорее, ей в этот момент хотелось выглядеть более гордой, а охватывающее её чувства безграничного счастья ей в этом ужасно сильно мешало.

Впрочем, причины обижаться у неё на него всё же были. По крайней мере, она считает, что вполне есть на что — ведь парень, сидящий перед ней, всё же наговорил такие глупости, заставил её снова выставить себя не в лучшем свете. Да и так, по мелочи, он ещё много чего наделал — например, не предупредил её о том, что они пойдут в ресторан после театра. Знай она об этом, точно бы оделась чуть иначе.

— Зачем? — спросил парень, когда, спустя некоторое время неловкого молчания, их разговор вновь продолжился и она подняла эту тему. — Тебя же здесь всё равно никто не видит.

«Так ты же меня видишь, идиот!» — прокричала она про себя в этот момент.

Тем не менее, ему она, конечно же, что-то столь смущающее не сказала. Быть может, признайся он ей в чувствах нормально и попроси он её встречаться с ней, — желательно перед этим встав на колено и взяв её за руку, — тогда бы она и сказала это. А так — точно нет. Ведь если он не собирается говорить что-то столь смущающее, то почему она должна это делать? Это просто несправедливо. Тем более, он — парень. Так что именно он должен делать ещё более смущающие вещи, а ни в коем случае не она.

— Держи, — произнёс он, выбивая её из размышления и передавая ей планшет.

Удивлённо хлопая глазами, она перевела взгляд на свой планшет и осознала кое-что. Из-за порыва чувств, она и не заметила, что сжала планшет в руке слишком сильно, ввиду чего тот сломался, а по всему его дисплею разошлись крупные трещины. На мгновение, осознавая, что она натворила и как это выглядело с его стороны, ей даже стало стыдно, однако потом:

«Это вообще он виноват! Это он меня вывел из себя!» — и с такой мыслью, хмыкнув, она резко выхватила из его рук планшет и, вновь не пересекаясь с ним взглядом, начала выбирать, что заказать.

Из-за достаточно развитого Дара, который, к тому же, весь этот месяц развивался с невероятной скоростью, она была не очень голодной, даже учитывая, что за этот день лишь завтракала. Тем не менее посещение таких мест никогда и не имело за собой цели «наесться». Тут главное — это эстетика. А потому заказывают, как правило, мало, но самые красивые и элитные блюда, чтобы не только утолить своё внутреннее желание «прекрасного», но ещё и сфотографировать это, после чего выложить «сторис» для всех своих подписчиков.

Вот только стоило ей посмотреть, что себе заказал этот парень, как она убедилась в своём мнение на его счёт: он — чёртвов варвар. Мало того, что заказал огромное количество блюд, словно месяц голодает, так ещё, в основном, это именно максимально питательные, а не эстетичные блюда. Такие не то что фотографировать не захочется, более того — даже фотографии себя, где есть эти блюда, не захочется выкладывать, ибо это попросту будет выглядеть «колхозно».