— О негодяи! — прошептала королева. — Они дорого поплатятся за свою дерзость!

Затем, обратясь к д'Артаньяну, прибавила:

— Сударь, ни от кого не получала я лучших советов. Продолжайте: что нам теперь делать?

— Ла Порт, — сказал Д'Артаньян, — закончите туалет его величества.

— Значит, мы можем ехать? — спросила королева.

— Когда вашему величеству будет угодно: вам остается только спуститься по потайной лестнице; я буду ждать у выхода.

— Ступайте, — сказала королева, — я следую за вами.

Д'Артаньян сошел вниз; карета была на месте, и мушкетер сидел на козлах.

Д'Артаньян взял узел, положенный Бернуином в ногах мушкетера; в нем лежали шляпа и плащ кучера господина Гонди. Д'Артаньян накинул на себя плащ и надел шляпу.

Мушкетер сошел с козел.

— Идите, — сказал ему Д'Артаньян, — освободите вашего товарища, который стережет кучера. Затем садитесь оба на лошадей, отправляйтесь на Тиктонскую улицу, в гостиницу «Козочка», возьмите там мою лошадь и лошадь господина дю Валлона, оседлайте и снарядите их по-походному и на поводу приведите их из Парижа в Кур-ла-Рен. Если в Кур-ла-Рен вы уже никого не застанете, поезжайте в Сен-Жермен. Все это — по королевскому приказу.

Мушкетер приложил руку к шляпе и пошел исполнять полученные приказания.

Д'Артаньян сел на козлы. За поясом у него была пара пистолетов, в ногах лежал мушкет, позади — обнаженная шпага.

Вышла королева; за нею шли король и герцог Анжуйский, его брат.

— Карета коадъютора! — вскричала королева, отступая на шаг.

— Да, ваше величество, — сказал д'Артаньян, — но садитесь смело; я сам правлю.

Королева села в карету. Король и его брат вошли вслед за нею и сели по бокам.

— Входите, Ла Порт, — сказала королева.

— Как, ваше величество? — сказал камердинер. — В одну карету с вашими величествами?

— Сегодня не до этикета, дело идет о спасении короля. Садитесь, Ла Порт.

Ла Порт повиновался.

— Опустите занавески, — сказал Д'Артаньян.

— А не покажется ли это подозрительным? — спросила королева.

— Будьте покойны, ваше величество, — сказал д'Артаньян, — у меня готов ответ.

Занавески были опущены, и карета быстро покатила по улице Ришелье. У заставы вышел навстречу караул из двенадцати человек; впереди шел старший с фонарем в руке.

Д'Артаньян сделал ему знак подойти.

— Вы узнаете карету? — спросил он сержанта.

— Нет, — ответил тот.

— Посмотрите на герб.

Сержант поднес фонарь к дверце.

— Это герб коадъютора! — сказал он.

— Т-с! Он там вдвоем с госпожой Гемене.

Сержант расхохотался.

— Пропустить! — приказал он. — Я знаю, кто это.

Потом, подойдя к опущенной занавеске, сказал:

— Желаю приятно провести время, монсеньер.

— Нахал! — крикнул ему Д'Артаньян. — Из-за вас я потеряю место!

Заскрипели ворота, и Д'Артаньян, увидев перед собой открытую дорогу, стегнул изо всей силы по лошадям, которые понеслись крупной рысью.

Через пять минут они настигли карету кардинала.

— Мушкетон! — крикнул Д'Артаньян. — Подними занавески в карете ее величества.

— Это он! — сказал Портос.

— Кучером! — воскликнул Мазарини.

— И в карете коадъютора! — прибавила королева.

— Черт возьми, господин Д'Артаньян, — сказал Мазарини — вы золотой человек.

Мазарини хотел ехать немедленно в Сен-Жермен, но королева объявила, что будет ждать лиц, которым назначила в Кур-ла-Рен свидание. Она только предложила кардиналу обменяться местами с Ла Портом. Кардинал охотно согласился и пересел из одной кареты в другую.

Слух о том, что король собирался выехать в эту ночь из Парижа, распространился не без причины: десять или двенадцать человек были посвящены в эту тайну с шести часов вечера, и, как они ни были осторожны, им не удалось скрыть своих приготовлений к отъезду. Кроме того, у каждого из них было несколько близких людей; а так как ни один из отъезжавших не сомневался, что королева покидает Париж с самыми мстительными замыслами, то каждый предупредил своих друзей или родственников. Поэтому слух об отъезде облетел город с быстротой молнии.

Первою вслед за каретой королевы приехала карета принца; в ней находились г-н Конде с супругой и вдовствующая принцесса, его мать. Их обеих разбудили среди ночи, и они не знали, в чем дело.

Во второй карете были герцог Орлеанский, герцогиня, их дочь и аббат Ла Ривьер, неразлучный фаворит и ближайший советник герцога.

В третьей, наконец, прибыли г-н де Лонгвиль и принц Конти, зять и брат принца Конде. Они подошли к карете короля и королевы и приветствовали ее величество.

Королева заглянула в карету, дверцы которой остались открыты, и убедилась, что она пуста.

— А где же госпожа де Лонгвиль? — спросила она.

— В самом деле, где же моя сестра? — спросил принц Конде.

— Герцогиня нездорова, ваше величество, — ответил герцог де Лонгвиль, — и поручила мне принести ее извинения вашему величеству.

Анна бросила быстрый взгляд на Мазарини, который ответил ей едва заметным кивком.

— Что вы на это скажете? — спросила королева.

— Скажу, что она осталась заложницей у парижан, — ответил кардинал.

— Почему она не приехала? — тихо спросил принц у брата.

— Молчи! — ответил тот. — У нее, наверное, есть на то основания.

— Она губит нас, — сказал принц.

— Она нас спасет, — ответил Конти.

Кареты подъезжали одна за другой. Маршал де Ла Мельере, маршал Вильруа, Гито, Вилькье, Коменж съехались одновременно; явились также и оба мушкетера, ведя на поводу лошадей д'Артаньяна и Портоса. Последние тотчас же сели на коней. Кучер Портоса сменил д'Артаньяна на козлах королевской кареты, а Мушкетон занял его место и, по известной читателю причине, правил стоя, подобно древнему Автомедону.

Королева, которую все время отвлекали разные мелочи, искала глазами д'Артаньяна, но гасконец, со свойственной ему предусмотрительностью, уже скрылся в толпе.

— Отправимся вперед, — сказал он Портосу, — и запасемся хорошим помещением в Сен-Жермене, потому что никто о нас не позаботится. Я очень устал.

— А меня страшно клонит ко сну, — ответил Портос. — И подумать только, что дело обошлось без малейшей стычки. Право, эти парижане просто дураки.

— Лучше сказать, что мы ловко провели их, — сказал д'Артаньян.

— Пожалуй.

— А как ваша рука?

— Лучше. Но как вы думаете, теперь они от нас не ускользнут?

— Кто?

— Ваш чин и мой титул?

— Думаю, что нет, готов даже поручиться за это. Впрочем, если о нас забудут, я напомню.

— Я слышу голос королевы, — сказал Портос. — Она, кажется, хочет ехать верхом.

— О, ей, может быть, и очень хочется, но только…

— Что?

— Кардинал не захочет. Господа, — продолжал д'Артаньян, обращаясь к двум мушкетерам, — сопровождайте карету королевы и не отходите от дверец. А мы поедем вперед подготовить помещение.

И д'Артаньян поскакал вместе с Портосом в Сен-Жермен.

— Едемте, господа! — сказала королева.

Карета королевы тронулась, а за нею потянулись остальные экипажи и более пятидесяти всадников.

В Сен-Жермен прибыли без всяких происшествий. Выходя из кареты, королева увидала стоявшего у подножки принца Конде, который, сняв шляпу, протянул ей руку.

— Какой сюрприз ожидает парижан завтра утром! — сказала Анна Австрийская, и лицо ее так и сияло.

— Это война, — ответил принц.

— Ну что ж, война так война. Разве победитель при Рокруа, Нордлингене и Лансе не с нами?

Принц поклонился в знак благодарности.

Было три часа ночи. Королева первая вошла в замок; все последовали за нею. В ее свите было около двухсот человек.

— Господа, — сказала, смеясь, королева, — располагайтесь в замке, он просторен, места хватит на всех. Только нас сюда не ждали, и мне сообщили сейчас, что здесь всего три кровати; одна для короля, другая для меня…