Стоял теплый день. Легкий ветерок разогнал обычную туманную дымку. Прогулка по парку могла бы стать весьма приятной, подумала Конкордия, если бы только девочки не решили воспользоваться случаем, чтобы выспросить ее об отношениях с Эмброузом.

– Мисс Глейд, а вы попросите мистера Уэллса стать вашим мужем? – спросила Феба, когда они возвращались домой.

Девочка потянула поводок, удерживая Данте, который проявил особенный интерес к какому-то дереву.

– Будь я на вашем месте, я бы не стала долго раздумывать. Может появиться еще кто-нибудь и занять место в его сердце.

– В этом я как раз не уверена, – заметила Конкордия. – Как вы с Ханной уже заметили во время нашей первой встречи в гостинице, мистер Уэллс не так уж молод. И мимо вашего внимания не могло пройти то, что еще не появилась такая женщина, которая бы привела его к алтарю. Так что особо опасаться того, что у меня может появиться соперница, не стоит.

– Да вы просто дразните нас, мисс Глейд, – сказала Теодора. – Вы прекрасно понимаете, что мистер Уэллс вам подходит как никто другой.

– Ты так считаешь? – спросила учительница. – Может, более молодой человек подходил бы мне больше.

– Едва ли вы найдете другого, более молодого человека, – заявила Эдвина. – В вашем-то возрасте.

– Спасибо тебе за то, что напомнила мне о возрасте, – парировала Конкордия.

– Мисс Глейд, может, вам стоит подарить мистеру Уэллсу букет цветов? – предложила Теодора. – Это было бы весьма романтическим поступком.

Эдвина поправила поводок Беатриче.

– Женщины не дарят мужчинам цветы, – заметила она.

– Вообще-то нет, – согласилась Теодора. – Но мистер Уэллс не похож на других джентльменов.

– Да уж, – подтвердила Конкордия, поднимаясь по ступенькам к двери особняка. – Мистер Уэллс совсем не таков, как другие.

«Эмброуз – тот человек, которого я люблю, – подумала она. – И это делает его уникальным в моих глазах. Что же мне с этим, черт возьми, делать?»

Миссис Оутс отворила им дверь и наградила их одобрительной улыбкой.

– Сразу видно, прогулка пошла вам на пользу, – проговорила она удовлетворенно. – Думаю, вы не станете возражать против чая с пирожными.

– Благодарю вас, миссис Оутс, – улыбнулась Конкордия, снимая перчатки. – Ханна уже спустилась?

– Нет, она все еще отдыхает, – ответила миссис Оутс, запирая дверь после того, как все девочки и собаки вошли в дом.

– А мистер Стоунер дома? – спросила Феба. – Он обещал рассказать нам о некоторых антикварных вещицах, которые привез из своих путешествий.

– Мистер Стоунер и мистер Уэллс ушли вскоре после вас, – сообщила миссис Оутс. – Они сказали, что их не будет некоторое время. Кажется, им необходимо найти ответы на какие-то мелкие вопросы. Но почему же вы не идете в библиотеку? Я пошлю туда Нэн с подносом.

Конкордия направилась к лестнице.

– Зайду-ка я сначала к Ханне, – сказала она. – Лежать целый день в постели – это совсем на нее не похоже. Я спущусь к вам в библиотеку через несколько минут. – И она заспешила наверх, чувствуя, как с каждой ступенькой возрастает ее тревога.

У Ханны есть некоторые проблемы, но в целом у нее отличное здоровье. Может, события последних дней так плохо подействовали на нее?

Дверь в комнату Ханны оказалась закрытой. Конкордия тихо постучала.

– Ханна! – позвала она. – С тобой все в порядке, дорогая?

Ответа не было. Встревожившись еще больше, Конкордия нажала на ручку и открыла дверь. Ханны в комнате не было. Но на аккуратно застеленной постели лежал сложенный листок бумаги.

«Дорогая мисс Глейд!

Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я вернусь домой к чаю. Понимаю, что вы с мистером Уэллсом не одобрите моего поступка, но мне просто необходимо побывать в благотворительной школе для девочек Уинслоу. Ученицам в Уинслоу трижды в неделю разрешают выходить на двадцать минут на улицу – для разминки. Сегодня один из таких дней. В стене, окружающей школу, есть небольшая дырка, скрытая кустами. Хочу пролезть в нее, чтобы повидать свою подругу Джоан. Мне надо сообщить ей, что со мной все в порядке. А то, думаю, она очень тревожится за меня.

Искренне ваша, Ханна».

Конкордия уронила руки и обвела взором миссис Оутс, Фебу, Теодору и Эдвину, которые тоже поднялись наверх и теперь толпились в дверях, с тревогой наблюдая за ней.

– Это ужасно! – промолвила молодая женщина в отчаянии. – У Ханны даже денег не было. Должно быть, она направилась в Уинслоу пешком. Неудивительно, если она заблудится.

Прикусив губу, Феба переглянулась с Эдвиной и Теодорой, а затем посмотрела на учительницу.

– Думаю, денег на кеб у нее хватило, мисс Глейд, – промолвила девочка.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивилась Конкордия.

– Вчера вечером мистер Стоунер показал нам, как открываются некоторые потайные ящики в старом ларце, который стоит в библиотеке, – объяснила Эдвина. – В одном из них мы нашли несколько банкнот и монеток. Мистер Стоунер позволил нам взять их, и мы поделили деньги между собой.

– Именно эти деньги мы ставили на кон, когда мистер Стоунер демонстрировал нам теорию вероятности, – сказала Теодора. – Когда вы с мистером Уэллсом вошли в библиотеку, Ханна как раз выиграла приличную сумму.

Эдвина выглядела потрясенной.

– Если только мисс Пратт узнает, что Ханна пыталась встретиться и поговорить с Джоан, она посадит ее в подвал, – прошептала она.

– Думаю, единственное, что мы можем сейчас сделать, – это ждать и надеяться, что Ханна скоро вернется домой, – промолвила Феба с несчастным видом.

– Вот что, я не могу предоставить все случаю, – проговорила, поднимаясь, Конкордия. – Поеду в школу немедленно. Как только вернутся мистер Стоунер и мистер Уэллс, сразу же расскажите им, что произошло.

– Когда я узнала о смерти мистера Тримли, я была потрясена до глубины души. – Положив руку на свой внушительный бюст, Ровена Хокстон вяло улыбнулась Стоунеру. – И вот теперь до меня доходят слухи о том, что он, возможно, имел какие-то отношения с человеком, который был вхож в криминальный мир! Просто поверить не могу в то, что я до такой степени ошибалась.

– Понимаю. – Стоунер взял у горничной чашку с чаем и блюдце. – Поэтому я и приехал к вам утром, как только эти слухи дошли до меня. Не хочу, чтобы вы подумали, будто ваши знакомые из высшего света отвернулись от вас только из-за того, что вы имели несчастье водить знакомство с Эдвардом Тримли.

Глаза Ровены Хокстон расширились от ужаса.

– Но я понятия не имела о его связях в преступном мире! – воскликнула она.

– Разумеется, мне это и в голову не приходило. – Стоунер несколько раз прищелкнул языком. – Но вы же знаете, как это принято у людей воспитанных. Понимание прежде всего.

– Боже мой! – Миссис Хокстон была потрясена. – Но как вы считаете, не может кто-нибудь поверить в то, что мне было известно о деятельности мистера Тримли в преступном мире?

– Я абсолютно уверен, что последствия этого дела можно будет как-нибудь смягчить, – заверил ее Стоунер.

Эмброуз спокойно стоял позади него, спиной к окну, полностью поглощенный исполнением той роли, которую он взял на себя на время визита к миссис Хокстон, – роли помощника Стоунера.

Он невольно восхищался той тактикой, которую Стоунер избрал для беседы с миссис Хокстон. Столько лет они знакомы, а ему до сих пор есть чему учиться у своего наставника.

Миссис Хокстон не сводила со Стоунера глаз.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Дело в том, – начал Стоунер, многозначительно кивнув хозяйке дома, – что я готов… м-м… скажем, исправить то ошибочное представление об этом деле, которое сформировалось или могло сформироваться у некоторых представителей высшего света.

Миссис Хокстон побледнела.