Никакого ответа.

— Это приемлемо для тебя? — В составе сезонных дворов Летний и Весенний являлись союзниками еще до этой войны.

Медленно, Тамлин поднял голову, его золотистые волосы были грязными и спутанными.

— Думаешь, она простит меня? — осипшим голосом спросил Тамлин. Словно он много кричал.

Я знал, про кого он спрашивал. И я этого не знал. Я не знал, желает ли она ему счастья и прощения. Если Фейра захотел бы предложить это ему. Прощение может быть подарком для обоих, но то, что он сделал…

Его зеленые глаза были пусты.

— Заслуживаю ли я этого?

Нет. Никогда.

Должно быть, он прочитал это на моем лице, потому что спросил:

— Ты простишь меня за свою мать и сестру?

— Я не помню, чтобы когда-либо слышал от тебя извинения.

Словно эти извинения смогли бы перекрыть горечь утраты, которая все еще съедала меня, затянуть ту дыру, которая навечно появилась в моем сердце.

— Я не думаю, что это что-то исправит, в любом случае, — сказал Тамлин, снова взглянув на убитого лося. — Для любого из вас.

Сломленный. Совершенно сломленный.

Вам нужен Тамлин как союзник, предупредил Люсьен моего мэйта. Возможно, и поэтому я пришел.

Я махнул рукой, огромная туша лося под коптилась, его шкура упала на пол. Еще одно мерцание силы, и аккуратно нарезанные куски мыса появились перед Тамлином.

— Ешь, Тамлин, — сказал я. Он даже не моргнул.

Это не было прощением или проявлением доброты. Я не мог забыть, что он сделал с теми, кого я любил больше всего на свете.

Но из-за Солнцестояния или от того, что Фейра подарила мне то, о чем я только мог мечтать, я сказал:

— Ты можешь уйти и умереть после того, как мы разберемся с новым миром.

Волна моей силы, и железная сковорода появилась на раскаленной печи с шипящими стейками из мяса.

— Ешь, Тамлин, — повторил я и исчез в темноте.

Морриган

Она солгала Фейре.

Почти.

Она собиралась посетить Зимний двор. Только не сразу, как она сказала. Вивиан, по крайней мере, знала, когда точно ожидать ее. Хотя они и обменивались письмами в течение нескольких месяцев, Мор так и не сказала Леди Зимнего двора, где она будет между Солнцестоянием в Веларисе и ее визитом к Вивиан и Каллиасу в их дом у горы.

Ей не нравилось рассказывать людям об этом месте. Она никогда не упоминала о нем.

И когда Мор скакала по заснеженным холмам, ощущая тепло своей лошади, Эллии, она помнила, почему.

Ранний утренний туман висел между буграми и впадинами раскидистого поместья. Ее поместья, под названием Атлвуд.

Она купила его триста лет назад для тишины и покоя, держа в нем лошадей.

Эллия преодолевала холмы с непоколебимой грацией, бежала быстро, словно западный ветер.

Мор не учили ездить верхом. Не тогда, когда рассеивание было гораздо быстрее.

Но с рассеиванием никогда не было ощущения, что она действительно куда-то едет. Как она собирается, бежит, мчится в какое-то место. Она хотела этого, и поэтому она была здесь.

Однако лошади… Мор ощущала каждый камешек на земле, по которой они скакали. Чувствовала ветер, запах трав и снега, могла видеть произрастающую стену густого леса слева от нее.

Живое. Все это было живым, и особенно, когда она ехала верхом.

Атлвуд она получила уже с шестью лошадьми, предыдущий владелец заскучал с ними. Все они были редкой и желанной породы. Они стояли, как распростертые имения и триста акров нетронутой земли к северо-западу от Велариса. Земля холмов и бурлящих ручьев, древних лесов и бушующих морей.

Ей не нравилось долгое время оставаться в одиночестве, она выносила это с трудом. Но несколько дней были иногда просто необходимы, жизненно необходимы для спокойствия ее души. И скачки на Эллии, словно омолаживали, как и любой день, проведенный на солнце.

Она остановила Эллию на одном из больших холмов, позволив лошади отдохнуть, несмотря на, ее протест. Она бежала до тех пор, пока ее сердце не вырывалось из груди — никогда не была послушной, как этого хотели ее разводчики. Мор любила лошадь еще больше за это.

Ее всегда тянуло к необузданным, диким вещам этого мира.

Лошадь и наездница тяжело дышали, Мор рассматривала холмы и серое небо. Она комфортно чувствовала себя в Иллирийской кожаной форме, которая нагрелась от езды. Было бы блаженством посидеть с книжкой у камина в большой библиотеке Алтвуда, а затем сытно поужинать и лечь спать пораньше.

Там далеко находился континент, куда попросил ее отправиться Рис. Уйти, поиграть в шпиона, придворного и посла, увидеть давно закрытые от всех королевства, где когда-то жили друзья… да, ее кровь призывала убежать, как можно дальше.

Но уйти, позволив Кейру поверить, что он одержал вверх над своей сделкой и Эрис…

Трусливый. Жалкий трус.

Она прогнала гнев вспыхнувший внутри, запустив руку в гриву Эллии.

Она не упоминала о нем в последние несколько дней в Веларисе. Хотела сделать этот выбор сама, понимая, как эта новость может бросить тень на все веселье.

Она знала, что Азриэль скажет нет, захочет ее отговорить. Как он всегда это делал. Кассиан и Амрен сказали бы да и Фейра разволновавшись, но тоже согласилась бы с ними. Аз разозлившись, ушел бы еще дальше в себя.

Она не хотела лишать его радости. Больше, чем уже сделала.

Но, в какой-то момент, она должна рассказать им, независимо от того, что решила.

Эллия прижала уши к голове.

Мор застыла, всматриваясь туда, куда уставилась лошадь.

В дебри слева от них, похожие больше на солому с этого расстояния.

Она потерла шею Эллии.

— Спокойно, — вздохнула она. — Спокойно.

Даже в этих лесах водились древние ужасы.

Но Мор ничего не учуяла, ничего не увидела. Усик силы, который она выпустила в лес, указал только присутствие птиц, мелких зверей и оленя пьющего из ледяной реки.

Ничего, кроме…

Там, между шипами. Небольшая часть тьмы.

Он не двигалась, словно замерла. Всматриваясь.

Такая знакомая и все же нет.

Что-то внутри Мор шептало, не прикасаться к ней, не приближаться. Даже с такого расстояния.

Девушка повиновалась.

Все еще всматриваясь сквозь деревья на ту затаившуюся тень, словно уснувшую в них.

Не такую тень, как у Азриэля, вьющуюся и шепчущую.

Совсем другую.

Наблюдающую за ней.

Лучше не волноваться. Особенно с ожидающими потрескивающим камином и бокалом вина дома.

— Давай вернемся по короткому пути, — прошептала она Эллии, похлопывая по шее.

Лошадь не нуждаясь в дальнейшем подбадривании пустилась галопом, унося их из леса и наблюдающей тьмы.

Они скачали между холмами, пока леса не скрылись в тумане позади них.

Что еще она могла увидеть в землях, в которые никто из Ночного двора не рисковал соваться несколько тысячелетий?

Вопрос звучал в каждом грохоте копыт Эллии по заснеженным холмам и ручьям.

Ответ на него отскакивал от скал, деревьев и серых облаков над головой.

Бежать, как можно дальше.

Фейра

Два дня спустя я стояла перед заброшенной студией Полины.

Исчезли заколоченные окна, свисающая паутина. Осталось только просторное и чистое помещение.

Я любовалась результатом, когда Рессина нашла меня, остановившись вниз по улице, без сомнения, направляясь из своей студии куда-то.

— Счастливого Солнцестояния, Леди, — сказала она, улыбаясь.

Я не улыбнуласьв ответ, всматриваясь в открытую дверь, в пространство за ее пределами.

Рессина коснулась моей руки.

— Что-то случилось?

Мои пальцы сжались вокруг латунного ключа в ладони.

— Это теперь мое, — тихо сказала я.

Рессина снова улыбнулась.

— Правда?

— Они… ее семья отдала мне студию.

Это случилось сегодня утром. Я посетила семейную ферму Полины, никто этому даже не удивился. Словно они ждали.