Проходил день за днем, а Фал Сивас все так же мешал уйти мне из дома, хотя делал это так ловко, что трудно было заподозрить, что это делается сознательно. Наконец я сказал ему, что Рапас не приходит, а нужно найти его и убить, на что он кивнул в знак согласия.

— Возможно, что это и хорошо, — сказал он. — Рапас не приходит, а знает он очень много. Если я должен верить одному из вас, то скорее поверю тебе, чем Рапасу.

Я не пошел с остальными ужинать, так как собирался пойти в столовую, которую посещал Рапас и где мы договорились встретиться, когда я освобожусь.

Необходимо было сообщить Гамасу, что я ухожу, потому что он должен был открыть мне дверь. Его обращение со мной за последние дни изменилось. Он стал приветливым, это изменение заставило меня насторожиться. У Гамаса не было причин любить меня сегодня больше, чем вчера. Если я вызывал такие чувства, значит, он знал, что меня ждут какие то неприятности.

От дома Фал Сиваса я пошел прямо к столовой, здесь я спросил ее владельца о Рапасе.

— Он бывает здесь каждый вечер. Обычно он приходит в это время и всегда спрашивает, не заходил ли ты.

— Я подожду его, — сказал я и пошел к столику, за которым обычно сидел Ульсио.

Едва я успел расположиться, как вошел Рапас. Он подошел прямо к столу и сел напротив.

— Где ты прятался? — спросил он. — Я уж думал, что старый Фал Сивас покончил с тобой или держит в плену. Я как раз собирался идти туда сегодня вечером и узнать, что с тобой случилось.

— Хорошо, что я встретил тебя до этого.

— Почему?

— Потому, что тебе опасно появляться в доме Фал Сиваса. Если дорожишь жизнью, не приходи туда никогда.

— Почему ты так считаешь?

— Не могу сказать тебе, — ответил я, — но поверь моим словам и не ходи туда.

Я не хотел, чтобы он узнал, что мне уже приказано убить его. Он мог бы тогда испугаться и потерял бы для меня всякую ценность.

— Странно, — удивлялся он. — Фал Сивас всегда относился ко мне по-дружески.

Я видел, что он думает, не хочу ли я таким образом отдалить его от Фал Сиваса, но помочь ему ничем не мог. Поэтому я сменил тему.

— Как шли твои дела, Рапас, с тех пор, как мы виделись в последний раз?

— Хорошо.

— Какие новости в городе? С того времени я не выходил, а в дом Фал Сиваса не доходят никакие слухи.

— Говорят, Владыка в Зоданге, — ответил он. — Ульдак, один из лучших людей Ур Джана, был убит той ночью, когда мы с тобой виделись в последний раз. На его груди был знак агента Владыки, но Ур Джан считает, что обычный боец не смог бы одолеть Ульдака. К тому же через своих людей в Гелиуме он узнал, что Джона Картера там нет. Сопоставив эти факты, он заключил, что тот в Зоданге.

— Интересно, — заметил я. — И что Ур Джан собирается делать?

— Он хочет отомстить, — ответил Рапас. — Когда он перейдет в наступление, Джон Картер вынужден будет заняться своими делами и оставить Ур Джана в покое.

Незадолго до окончания ужина вошел посетитель и сел за свободный стол. Я видел его отражение в зеркале перед собой. Быстро взглянув на Рапаса, я заметил, что он тоже смотрит на незнакомца, слегка кивая головой. Но и без этого я узнал вошедшего. Это был один из убийц, совещавшихся с Ур Джаном. Я сделал вид, что ничего не заметил. Мой взгляд лениво скользнул к двери, привлеченный двумя вошедшими завсегдатаями. Тут я увидел нечто очень интересное: когда дверь открылась, в нее заглянул человек. Это был Гамас.

Убийца заказал только стакан вина. Выпив, он встал и ушел. Вскоре встал и Рапас.

— Я должен идти, — сказал он. — У меня важное свидание.

— Завтра увидимся? — спросил я.

Я заметил, что он пытается сдержать усмешку.

— Я буду здесь вечером, — сказал он.

Мы вышли на улицу. Рапас ушел, а я направился к дому Фал Сиваса. Через освещенные районы я шел спокойно, но, очутившись на темной улице, приготовился ко всему. Вскоре я увидел впереди фигуру, скрывавшуюся в подъезде: это был поджидавший меня убийца.

Хлорус, дальняя луна, стоял высоко в небе, тускло освещая улицы Зоданги, как пыльная лампа. Мне хватало и этого света, чтобы разглядеть фигуру ожидавшего меня человека. Я точно знал, что у него на уме, и улыбался. Он думал, что я не подозреваю о его присутствии и о намерении убить меня.

Он, видимо, предполагал, что когда я пройду мимо, он выскочит и всадит меч мне в спину. Он считал это простым делом, после чего он сможет вернуться и доложить Ур Джану о выполнении приказа.

Приблизившись к подъезду, я остановился и украдкой бросил взгляд через плечо. Я хотел быть уверенным, что Рапас не идет за мной. Если я убью этого человека, не нужно, чтобы Рапас знал об этом.

Затем я продолжил путь, держась в нескольких шагах от здания, чтобы не слишком приближаться к убийце.

Подойдя к его убежищу, я неожиданно повернулся.

— Выходи, — сказал я негромко.

Человек не двигался. Казалось, мои слова превратили его в камень.

— Ты и Рапас думали, что одурачили меня. Ты, Рапас и Ур Джан. Что ж, я тебе открою тайну. Ты думаешь, что попытаешься сейчас убить Вандора, но это не так. Вандора не существует. Ты смотришь в лицо Джону Картеру, Владыке Барсума!

Я выхватил свой меч.

— Теперь выходи, чтобы быть убитым!

Он медленно выступил вперед, держа в руке длинный меч. В глазах его было изумление. Он прошептал:

— Джон Картер!

Он не выказывал страха, и я был этому рад, потому что не люблю сражаться с теми, кто боится меня: этот страх дает мне преимущество в схватке.

— Значит, ты Джон Картер, — сказал он. Он вышел на открытое место и рассмеялся. — Ты думаешь, что испугал меня. Ты первоклассный лжец, Вандор, но если бы все лжецы Барсума собрались вместе, они не испугали бы Повака.

Очевидно, он не поверил мне, и я даже был рад этому, потому что в таком случае стычка становилась гораздо интереснее.

Когда он напал на меня, я увидел, что хотя он и неплохой боец, но уступает Ульдаку. Можно было поиграть с ним немного, но мне нельзя было рисковать, потому что, оставшись в живых, он мог выдать меня.

Моя атака была такой яростной, что я скоро прижал его спиной к стене. Он был в моей власти. Я мог бы проткнуть его насквозь, но я лишь сделал концом меча разрез на его груди, потом второй — поперек. Я отступил и опустил меч.

— Взгляни на свою грудь, Повак, что ты там видишь?

Он посмотрел и задрожал.

— Знак Владыки, — выдохнул он. — Смилуйся надо мной, я не думал, что это в самом деле ты.

— Я говорил тебе, но ты не поверил мне, а если бы и поверил, то еще яростнее стремился бы убить меня. Ур Джан щедро вознаградил бы тебя за это.

— Отпусти меня, — молил он. — Сохрани мне жизнь, и я буду твоим рабом.

Я увидел, что это просто трус, и почувствовал к нему не жалость, а презрение.

— Подними меч, — приказал я, — и защищайся, иначе я убью тебя.

Внезапно, почувствовав близость смерти, он будто сошел с ума. Он обрушился на меня с яростью маньяка, и так стремительна была его атака, что я вынужден был отступить на несколько шагов. Но, отразив его ужасный удар, я пронзил ему сердце.

Невдалеке я увидел людей, привлеченных звоном стали. Мне потребовалось сделать лишь несколько шагов, чтобы скрыться в темном переулке. Кружным путем продолжал я путь к дому Фал Сиваса.

Гамас впустил меня. Он был сердечен, даже слишком. Занда ждала меня. Я извлек меч из ножен и отдал ей.

— Рапас? — спросила она.

Я говорил ей, что Сивас приказал мне убить "крысу".

— Нет, не Рапас, — ответил я. — Один из людей Ур Джана.

— Значит, уже двое, — сказала она.

— Да, — ответил я, — но помни, что ты никому не должна говорить об этом.

— Я никому не скажу, хозяин. Можешь доверять Занде.

Она стерла кровь с лезвия, затем просушила и отполировала его. Я следил за тем, как она работает, отметив, что у нее очень красивые руки и пальцы. Раньше я не обращал на нее особого внимания. Конечно, я знал, что она молода и красива, но теперь вдруг я понял, насколько она красива, и еще подумал, что если надеть на нее драгоценные украшения и причесать, она будет заметна в любом обществе.