Новая пленница была очень красивой девушкой. Она рассказала Дее Торис, что много лет тому назад покинула двор своего отца, джеддака Птары, и ушла в добровольное странствие. Ее звали Тувия, принцесса Птары. Потом она спросила Дею Торис о ее имени, и когда услышала его, то упала на колени и начала целовать ее связанные руки. Тут она рассказала, что еще в это утро видела Джона Картера, принца Гелиума, и его сына Картериса.
Вначале Дея Торис не могла ей поверить, но, наконец, когда девушка рассказала ей обо всех чудесных событиях, случившихся с ней со времени встречи с Джоном Картером, и передала все то, что Джон Картер, Картерис и Ксодар сообщили ей о своих приключениях в стране перворожденных — Дея Торис поняла, что это не мог быть никто иной, как принц Гелиума. — Кто же еще, — сказала она, — на всем Барсуме мог бы совершить такие подвиги, кроме Джона Картера? — А когда Тувия рассказала Дее Торис про свою любовь к Джону Картеру и про его верность избранной им принцессе, Дея Торис не выдержала и разрыдалась, проклиная Зат Арраса и жестокую судьбу, вырвавшую ее из Гелиума всего за несколько дней до возвращения ее возлюбленного супруга и сына. — Я не осуждаю тебя за то, что ты любишь его, Тувия! — сказала она, — я верю, что твое чувство к нему искренно и чисто: за это говорит откровенность твоего признания.
Флотилия продолжала идти на север, почти до самого Гелиума. Но прошлой ночью, поняв, что Джон Картер от них ускользнул, они опять взяли курс к югу. Вскоре после этого в нашу каюту вошел сторож и потащил меня на палубу.
— В стране перворожденных нет места для зеленокожей! — сказал он и одним сильным ударом сшиб меня с палубы. Очевидно, такой способ казался ему наиболее удобным, чтобы освободить судно от моего присутствия и одновременно убить меня.
Но милостивая судьба пришла ко мне на помощь, и я отделалась всего легкими ушибами. Когда я падала, сердце мое сжалось от ужаса, при мысли, что я разобьюсь, так как в течение всего дня флотилия летела в тысяче футов над почвой. Но к моему крайнему удивлению я упала на мягкую массу растительности не более, чем в двадцати футах от палубы судна! Киль корабля должен был почти задевать в это время почву.
Всю ночь пролежала я неподвижно. Следующее утро принесло объяснение этой счастливой случайности, спасшей меня от ужасной смерти. Когда взошло солнце, я увидела обширную панораму морского дна с цепью холмов, лежащей передо мной. Я упала на высочайшую вершину горного хребта.
В нескольких милях от меня поблескивал большой канал. Достигнув его, я к своей радости узнала, что он принадлежит Гелиуму. Здесь мне достали тота. Остальное вам известно.
В течение нескольких минут никто не сказал ни слова. Дея Торис — во власти перворожденных! Я содрогнулся при одной мысли об этом; но вдруг во мне вспыхнул старый огонь непобедимой веры в себя.
Я выпрямился и, подняв меч, дал обет найти мою принцессу, спасти и отомстить за нее. Тотчас же в воздухе блеснули сотни мечей, и сотни воинов, вскочив на стол, поклялись отдать мне свои жизни и состояния. Мой план был уже составлен.
Я поблагодарил каждого из преданных друзей и, оставив Картериса с гостями, удалился в аудиенц-зал с Кантос Каном, Тарс Таркасом, Ксодаром и Хор Вастусом для совещания с ними.
Здесь мы долго обсуждали подробности экспедиции. Ксодар готов был поклясться, что Исса изберет обеих — Дею Торис и Тувию — чтобы они служили ей в течение года.
— На этот период времени они, по крайней мере, в сравнительной безопасности, — сказал я, — и мы будем знать, где их искать.
Вопросы снаряжения флота для выхода в Омин были переданы на рассмотрение Кантос Кана и Ксодара. Они пришли к заключению, что необходимо немедленно взять в доки те суда, которые мы выберем для экспедиции. Ксодар взялся приспособить их для воды и снабдить водяными пропеллерами. Наш черный друг уже много лет занимался ремонтом захваченных в плен военных судов с целью приспособить их для плавания в водах Омина, и поэтому был хорошо знаком с конструкцией пропеллеров, непроницаемых переборок и всяких других приспособлений.
Мы рассчитали, что потребуется не менее шести месяцев, чтобы закончить наши приготовления, ввиду того, что надо было держать проект в величайшей тайне от Зат Арраса. Кантос Кан был уверен, что честолюбие последнего сильно возбуждено и что он метит в джеддаки Гелиума.
— Я сомневаюсь даже, — добавил Кантос Кан, — будет ли он рад возвращению Деи Торис. Это Приблизит к трону другого. Когда ты и Картерис сойдете с его пути, ничто не помешает ему добиться звания джеддака, и ты можешь быть уверен, что когда Зат Аррас станет у власти, ни один из нас не будет в безопасности!
— Я знаю слово, — промолвил Хор Вастус, — которое преградило бы ему путь раз и навсегда!
— Какое же? — спросил я.
Он улыбнулся.
— Я только шепну его здесь, но наступит день, когда я буду стоять под куполом храма "Возмездие" и кричать его громко на радость толпы, стоящей внизу.
— Какое же это слово? — спросил Кантос Кан.
— Джон Картер — джеддак Гелиума, — произнес Хор Вастус медленно и тихо.
Улыбки радости осветили лица моих верных друзей, у всех загорелись глаза и вопросительно обратились ко мне, но я покачал головой.
— Нет, друзья мои! — сказал я. — Я благодарю вас, но этого не следует делать. По крайней мере, сейчас, пока мы доподлинно не узнаем, что Тардос Морс и Морс Каяк ушли навеки. Если я буду здесь, то пойду с вами и буду следить, чтобы народ Гелиума свободно избрал следующего джеддака. Тот, кого он изберет, сможет рассчитывать на мою преданность и поддержку; но я не буду искать этой чести для себя. Но пока Тардос Морс по-прежнему джеддак Гелиума, а Зат Аррас — его заместитель.
— Как тебе угодно, Джон Картер! — сказал Хор Вастус. — Но… что это такое? — прошептал он, указывая на окно, выходившее в сад.
Едва сказав это, Хор Вастус уже выскочил на балкон.
— Вот он! — Возбужденно закричал он. — Стража! Там внизу! Стража!
Мы стояли за ним, и все успели заметить фигуру человека, быстро пробежавшего через маленький кусок газона, и скрывшегося в кустах позади.
— Он был на балконе, когда я увидел его! — закричал Хор Вастус. — Скорее! Догоним его!
Мы побежали в сад и вместе со стражей тщательно обыскали каждый куст, но не нашли никаких следов ночного грабителя.
— Что ты скажешь об этом, Кантос Кан? — спросил Тарс Таркас.
— Это шпион, подосланный Зат Аррасом. Он всегда прибегает к таким способам!
— Он передаст много интересного своему господину, — прибавил, смеясь, Хор Вастус.
— Надеюсь, что он слышал только наш разговор относительно нового джеддака, — промолвил я тревожно. — Если он подслушал наши планы спасения Деи Торис, это приведет к гражданской войне. Зат Аррас станет мешать нам, а в данном случае я не потерплю помехи! Тут я пошел бы против самого Тардос Морса, если бы это оказалось нужным. Даже, если это погрузит весь Гелиум в кровавую распрю, я не оставлю своего намерения спасти принцессу. Ничто не остановит меня, кроме смерти, и если я умру, клянетесь ли вы, друзья, продолжить мои поиски и привести Дею Торис назад ко двору ее деда?
— Клянемся! — воскликнул каждый из них и поднял свой меч в знак клятвы.
Затем было решено что корабли, требующие ремонта, будут отправлены в Хастор, гелиумский город, расположенный к юго-западу. Кантос Кан полагал, что доки в Хасторе, кроме своей регулярной работы, смогут через некоторое время привести в порядок по меньшей мере шесть военных судов. Как главнокомандующему флота, ему будет нетрудно затребовать эти суда для ремонта и затем содержать обновленный флот в отдаленных частях государства, пока мы готовимся к экспедиции на Омин.
Наша конференция закончилась поздно ночью, зато каждому были розданы определенные обязанности и общий план был разработан до мельчайших подробностей.
Кантос Кан и Ксодар следили за ремонтом судов. Тарс Таркас должен был войти в сношения с тарками и выяснить, как там народ отнесется к его возвращению из долины Дор.
