Именно тогда мы с им и обсудили нюансы нашей общей легенды, по которой он с млей матерью живёт в Нью-Дели в съемной квартире, которую он оплачивает моими средствами. Я тогда уже накопил наличными двести пятьдесят тысяч фунтов, которые и передал ему. Полковник заслушав мой отчёт и планы уехал в Индию там положил деньги в банк на своё имя. Что интересно, в Индии информации о том, что семья Сомерсетов погибла в автокатастрофе в Бангладеш не поступала, так как документы были пересланы по адресу, оставленному Питером Сомерсетом при въезде в страну.

Так что, опасаясь каких либо негативных изменений в моей жизни, я отправил компьютеры, кучу софта и всякой иной «всячины» в Нью-Дели на адрес «отца» в первую очередь. А то мало ли что и как сложится в дальнейшем. Хе-хе-хе…

Вот и вызов в «Национальный совет по предпринимательству» я воспринял как тревожный звонок.

Однако пэр Англии лорд и барон Франклин Райдер, председатель «Национального совета по предпринимательству» оказался –весёлым дядькой с пышной, вроде как завитой и крашенной в золотистый цвет шевелюрой. Он носил мощные очки от близорукости и от того его глаза казались непропорционально маленькими и вместе с клювастым хрящеватым носом создавали образ необычной весёлой птицы. Однако не смотря на весёлость, у меня сразу проявилось чувство, что меня хотят склевать.

— Здравствуйте молодой человек, — поздоровался со мной первым лорд Райдер, приветствуя меня в двери кабинета, которую открыл передо мной его помощник. Мы встретились с ним почему-то в офисе какой-то фирмы по производству автомобилей. Адрес мне сообщил его помощник, когда я позвонил по указанному в приглашении номеру телефона.

— Проходите-проходите, Джон Сомерсет. Я знавал вашего прадеда. Мы с ним были очень дружны, а я был почитателем его писательского таланта.

— Странно, — подумал я, — неужели он не знает, что я не родной «правнук» Моэма?

Хотя… У этих английских аристократов трудно понять степень связей. Институт бастардов и назначенных «родными детьми», которым переходит титул и наследство существует с древних веков. А фамилия Сомерсет — очень известная. Повезло нашему разведчику, хе-хе, что его усыновил такой «член» английского аристократического общества. Или, скорее, мне повезло носить такую фамилию, а вот, повезло, или наоборот, разведчику, не известно. Да-а-а… Благодаря моей фамилии даже отпрыски высшей знати обращались ко мне уважительно и не позволяли себе пакостей. Шел второй год обучения в колледже, а меня ещё ни разу не окунали в сортир, как большинство студентов моего курса.

— Вы, действительно, выглядите очень молодо, для владельца и руководителя такой крупной по нынешним меркам компании, выпускающей микроэлектронику и компьютерные системы. Ха-ха… Как написано в вашей анкете, подготовленной мне помощником. В и вправду выпустили за два года более двадцати тысяч компьютеров на общую сумму двадцать восемь миллионов фунтов стерлингов? Так указанно в справке полученной нами из налоговой службы. Причём около десяти миллионов фунтов получено вами по статье «экспорт». Это очень достойный результат, для молодого человека, которому ещё нет и двадцати лет и который ещё обучается в колледже.

— Это правда, — успел сказать я, но лорду Райдеру, похоже не нужен был мойответ. Он продолжил:

— Основная роль нашего комитета заключается в поддержании значительного уровня акционерного капитала в крупных производственных компаниях и согласуется с «Законом о промышленности» семьдесят пятого года. Промышленность Великобритании в стагнации. Капитализация компаний скудеет.

Он так и сказал «скудеет»! Я мысленно оценил его «художественность» изложения проблемы.

— Значит будут грабить, — подумал я и не ошибся.

Лорд Райдер сразу взял «быка за рога».

— Эксперты нашего комитета считают, что та сфера бизнеса, что избрали вы, очень перспективна. Очень востребована, перспективна, но рискованная. Она не исследована и имеет множество подводных камней и множество бурных течений, норовящих такого молодого предпринимателя, как вы, выбросить на острые камни.

— Браво! — похвалил я в очередной раз Лорда Райдера мысленно. — Учись, студент, как лохов разводить надо.

— Вы, я знаю, взяли кредит. Под весьма низкий процент, но всё же — это кредит. Наш комитет следит за рискованными сделками, подобными вашей и вытягиваем потерявшие остойчивость компании из пучин невзгод и неприятностей. Только за год мы помогли пяти крупным компаниям, попавшим в затруднительное положение с выплатой кредита. Например — компанию «Феранти». Фирма была известна работой в области электросетевых систем и оборонной электроники. Она выпустила и продала компьютер «Ferranti Mark 1» ещё в пятьдесят первом году. Потом она превратилась в банкрота и мы в семьдесят пятом году практически национализировали её, выкупив шестьдесят пять процентов акций компании. Слышали про такую?

Я покрутил головой.

— Недавно Британия выкупила чтобы поддержать убыточные компании «Cambridge Instrument Company» и «Sinclair Radionics». Первая выпускает медицинское оборудование, вторая — радиоприемники, калькуляторы и научные приборы. Эта компания самая молодая. Вроде вашей. Знаете её?

Эту компанию я «помнил» и понимал, что наши «наручные калькуляторы» не позволят ей подняться. Да и многим таким ориентированным на поддержку Британского ВПК компаниям, и старичкам, и новичкам, я как кость в горле. Как тот острый камень в водных потоках, об который разобьются корабли, лодки и лодочки Британской электронной промышленности. И не только Британской. Хе-хе!

Своим новаторством я выбиваю из под их ног табуретку на которой они стоят. Табуретка и так шаткая, а ещё я с топором. Теперь в принципе я понял, к чему клонит лорд Райдер. И понял ещё, что, вполне возможно они и создали «Национальный совет по предпринимательству», целью которого являлась поддержка и удержание на плаву предприятий Британской промышленности, была создана под меня? Но я только в семьдесят пятом году только появился в Лондоне. Не может такого быть. Не может быть такого, что они испугались меня. Хрень полная! Но, однако — факт.

— Нет! Какой семьдесят пятый⁈ Появился я в Лондоне в семьдесят четвёртом! Надо же, какие водовороты жизнь крутит, теряю ощущение хода времени. Прав лорд Райдер. Тогда — да. Могли они протестировать мои музыкальные примочки, синтезатор и микшерский пульт, могли. Протестировали, «о*уели» и поняли, что их промышленности наступает «пендыр»⁈ Ха! Тогда сейчас поступит предложение, от которого я не смогу отказаться.

Лорд Райдер весело щурясь смотрел на моё лицо и отслеживал мою реакцию на его слова.

— Вижу, что до вас доходит смысл сложившейся, я бы сказал, критической, ситуации. А я бы хотел задать вопрос, кто вы, мистер «Джон Сомерсет»? Но не задам. По вашему происхождению всё предельно ясно, а вот по вашему умственному развитию совсем не ясно.

— Блять! И что им далось моё умственное развитие⁈ — подумал я, вздыхая, но промолчал.

— В школе вы не блистали, Джо Сомерсет. Ни по одному предмету. А тут, вдруг проявили себя, как настоящий учёный, и я больше скажу — прогрессивный учёный и специалист в радиотехнике. Прямо инженер-радиотехник, какой-то. Вы где-то учились после школы?

Лорд помолчал, теперь ожидая ответа, но молчал и я. Имел право. Истинного англичанина никто не заставит говорить, если он не хочет. А тут кто-то позволяет себе задавать мне некорректные вопросы… Ну и что, что лорд…

Пауза неприлично затянулась. Лорд вздёрнул брови и улыбнулся.

— У вас крепкие нервы и хорошие манеры. Вам нужно заняться политикой. Вы не лейборист?

— Я — анархист, — сказал я.

— Да? — удивился Райдер. — А! Молодость! Я в молодости был коммунистом. Это пройдёт и тогда приходите к нам, лейбористам. Это мы перед выборами в парламент в феврале семьдесят четвёртого года приняли партийный манифесте на котором заявили о правительственной поддержке усилий предпринимателей в развитии зарождающейся электронной и компьютерной промышленности Великобритании.