— По музыке вопросы есть?

— Как ты это делаешь. Там же три голоса слышно.

— Голос раскладывается на терцию и квинту. Вот тут я кнопочку ногой нажимаю, — я показал, — и всё.

— Охренеть! Зачем тебе тогда ещё кто-то?

— Скучно одному играть, — серьёзно сказал я. — Да и импровизацию никто не отменял. Живое, оно и в Африке — живое.

— А можно попробовать? — спросил Саша Семцов.

— Сыграть? — спросил я.

— Да, не-е-е. Я понимаю… Гитару в чужие руки не дают. Спеть…

— Не вопрос. А гитара ещё одна есть. И бас. Сыграем, — спросил я, хитро сощурившись, словно приглашая «срезаться в картишки».

— Да, ептыть, — вырвалось у бас-гитариста, и он обтёр руки о тряпочку для рук. Их было много, вложенных в ящики. Любил я вытирать руки. Но и пачкался почему-то часто. Да-а-а…

— Мля-я-я… Фендер-бас, — простонал Попков.

— И у меня «Стратакастер», — похвалился Семцов.

— Извиняйте, — развёл я руками перед барабанщиком. — Амати ещё в полёте.

Я посмотрел на часы.

— Да. Только-только вылетели.

Ещё вчера с международного переговорного я связался с Джоном Сомерсетом и как лицо фонда попросил отправить заготовленный заранее груз на Парижский адрес, а следом переадресовал его тому же получателю в Москву. Так как юридическое лицо оставалось прежним французским, то платежей не добавилось и под экспотрные запреты я не попадал. А то, что в Союзе моё имущество растамаживалось по хитрой схеме, это уже другой вопрос. Я почему и не захотел создавать совместный с СССР фонд. Завезу сюда кучу всякой техники и отдам в долговременное пользование. Ха-ха! Ещё и завод по производству процессоров открою, млять! Наверное… Посмотрим. Итальянцы же построили «Автоваз» в Тольяти. Почему я не могу? Да-а-а…

Музыканты разобрали гитары. Я включил тюнер настройки, реагирующий зелёными огоньками на правильно настроенный звук. Саша Семцов и тут прифигел.

— Бля-я-я! — уже не стеснялся выражаться он. — Как в космосе. Это кто такую хреновинку делает?

— Фирма «Рэйнбоу» в Британии, — сказал я.

— Это те, кто компьютеры бытовые выпускают, — добавил студент-кибернетик. — С процессорами новейшими.

— Точно, — подтвердил я. — Они. Готовы? Настроились?

— Что тут настраиваться-то? — удивился бас-гитарист. — Даже стыдно как-то. Никакого слуха не надо.

Я хмыкнул.

— Сначала сами, без всего.

Саша нахмуренно-сосредоточенно кивнул, что-то сказал Попкову, подёргал струны. Потом ударил по ним. Короче, сыграли они неплохо. Видно было, что когда-то играли вместе. Со второго проигрыша Семцов запел начало песни. На третьем я прокрался к пульту и нажал кнопку. Ударили барабаны, голос Семцова разложился, в музыке появилось «мясо». Я чуть-чуть «поковырял» свою гитару, добавив соло.

— Пи*дец! — выразил кто-то из студентов своё отношение к происходящему.

— О*уеть! — согласился ещё кто-то.

Семцов в Попковым уставились на меня выпученными немигающими глазами.

— Это что было? — спросил Попков. — Я так никогда не играл.

— Хороший бас, — согласился я.

— Да, я инструмент в руках год не держал. Так не бывает.

— И у меня гитара сама играет, — удивлённо разглядывая свои пальцы, прошептал Семцов.

— Классно выдали! — кто-то из студентов поднял большой палец вверх. Его поддержали другие.

— Сыграй ты что-нибудь! Пока я очухаюсь. Словно загнанная лошадь, — попросил Сенцов отдуваясь.

— А ты думал, — хмыкнул я мысленно. — Со мной только так и не иначе.

— Что-нибудь? Что-нибудь? — пропел я на мотив «Пять минут».

Подошёл к пульту, потыкал в него и в драм-машину пальцами, включил ритм и подойдя к микрофону начал гитарное соло Би-Би Кинга в моей любимой «The Thrill Is Gone»[2].

— Да что же такое-то? — простонал гитарист сидя на ящике. — Это же такой соляк!

— Что за день такой волшебный? — добавил кто-то

— Мы уже третью пару пропускаем… — вставил третий.

— Ну и хрен с ней. Отработаем. Такое редко бывает, чтобы пиво, орешки и музон, — сказал и засмеялся четвёртый. Его поддержали счастливым и расслабленным смехом ещё некоторые студенты. И я их понимал. Мне самому было «кайфово». Особенно после «чумового» соло Кинга, которое я не только выучил «от и до», но и разбавил своими «фишками».

С удовольствием присев на ящик и присосавшись к банке с пивом, я выдохнул.

— А вот для горла пиво не желательно. Лучше коньяк.

— Ха! — выдохнул, чуть не подавившись пивом, бас-гитарист. — Коньяк — всяко лучше! А что, есть?

Я улыбнулся, почувствовав хватку советских студентов.

— Есть, но пить здесь не будем. И не сегодня. Сегодня мы просто знакомимся.

Я обвёл взглядом студентов.

— Пить крепкие напитки нужно с проверенными людьми. Думаю, ещё дойдём и до них. Но не сегодня и не здесь.

— Пиво — тоже хорошо. Мы не певцы, — сказал то-то и все рассмеялись.

Пива у меня было много и туалет был рядом с гримёрками. Попросив соблюдать чистоту и порядок показал его студентам. Все продолжали оттягиваться по пиву и курить прямо на сцене, благо, что вентиляция работала исправно и тянула со сцены всё, не особенно тяжёлое, а мы с музыкантами продолжили играть.

Сыграли почти весь Битлз[3] почти не тормозя. Некоторые песни сыграли по несколько раз, чуть переиначив. Я начинал, ребята подхватывали, подпевали очень в тему. Да, по другому и быть не могло. Не понятно как это происходило, но все, кто со мной начинал играть, практически не «лажали».

— Сука! — сказал кто-то в перерыве. — Словно на концерте Битлов сидим.

— Просто охренительно.

— Жаль девчонок тут нет. Они бы приторчали. Особенно от «Мишель»[4].

— А «Ван дэй»?

— А «Би хэппи»?

— А «Иф ай гив май хат»?

— А мне «Кэнт бай май лов» нравится.

— А мне «Клоуз ё айз».

— А мне до этого дня Битлз вообще не нравился. А теперь я в шоке.

— Девчонки приторчали бы от самого Пьера, — произнёс кто-то очень разумно и не сильно громко.

Студенты переглянулись.

— Да и наш Сашок с Николенькой со своими фирмеными гитарами словно светятся. Хана нам, ребята. Всех девчонок уведут.

— Ха! Всех⁈ В МГУ? Их тут тысяч тридцать будет. Хрен сотрется, пока перепробуешь!

Так они обсуждали нас, пока мы отдыхали. Ну… Отдыхали-то ребята. Меня чтобы вымотать, надо постараться. А шутка на счет «стёртого хрена» мне понравилась. О том, что нас ожидают тучи поклонниц я как-то не подумал.

— Надо, кстати, — подумал я, — в магазин беспошлинной торговли завезти побольше презервативов. Явно будут пользоваться повышенным спросом. Хе-хе… Поставить тут в фойе автомат с презервативами! Хе-хе! Вот будет хохма! Выгонят тебя, тогда, из Союза ссаными тряпками. Пьер, мать твою! Э-э-э-х! Не поймут. Блять! Себе поставлю! Тут в клубе. Ха-ха! Тогда уже и бордель открывай! Изыди, сатана!

Я мысленно, не смотря на то, что атеист, со словами: «господи прости меня грешного», перекрестился. Есть Бог или нет, я не знаю, а вот, что тёмные силы существуют — не сомневался.

— Где девчонки, ребята, там блядство, — сказал я громко. — И это я не только о сексе. Если здесь появятся девчонки, то они всё внимание будут перетягивать на себя. И это не в укор им. Природа у них такая. А если на них не будут обращать внимание, они будут скандалить и всё равно к себе внимание привлекут. Поэтому на кораблях в древности и не было женщин. Где они, там свара.

— Пьер, вы не любите женщин? — с любопытством спросил Семцов, хитро сморщившись.

Я открыто улыбнулся. Ещё не хватало, чтобы меня в «антагонизме» заподозревали.

— Женщин я люблю. И даже по нескольких сразу. Я про работу. Если работаем, то женщин нет, отдыхаем, то с ними. Отделяем, так сказать, мух от котлет.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся кто-то. — Котлеты мы сами любим.

— Вот-вот, — кивнул головой я.

— А мы, что, уже работаем? — спросил Николай Попков.

— Мне вы подходите. Принимайте решение сами.

— А что делаем? — спросил Семцов.

— Пока делаем танцы. Потом у меня есть русские песни. Читали в постановлении? Можем осуществлять концертную деятельность. Как-то так… Так что делайте ставки, господа-товарищи. Кто со мной — тот герой.