Устроив носителя и поместив его в кокон тишины, Аши огляделся. Рядом похрапывали лошади: гнедая, скромная кобылка и огромный вороной конь. Обе перебирали копытами, испуганно косясь в полный шорохов густой еловый лес. Чувствовали, как простер над Сееном крылья бог смерти — животные всегда это чувствуют — не могли себе найти покоя и нервно грызи удила, вздрагивая от каждого звука.

Чадил между елок костер, пускал клубы дыма в покрытое тучами небо. У костра сидели двое. Обоих Аши уже знал — воспоминания носителей в этом мире были его воспоминаниями, а встреченных носителями людей Аши не забывал.

Сеен сильно постарел за последние годы. И если в воспоминаниях Рэми он был сильным и уверенным, то теперь походил скорее на старика. Не внешностью — на вид ему было не больше тридцати — а усталостью в глазах. Знакомой до боли. Такая появляется у людей, когда они чего-то очень долгое время боялись, а теперь устали бояться. Такая временами мучила и самого Аши, ведь даже сыновья богов подвластны человеческим чувствам. К сожалению.

Эдлай, напротив, как бы помолодел, стал спокойнее. Странные создания люди — какими бы сильными они ни были, они вянут в одиночестве и расцветают, когда кому-то становятся нужны. Слабый пока, неокрепший Арман дал Эдлаю силу, которой у него раньше не было, вплел финальный штришок в его характер. Сделал опекуна зрелым мужчиной, защитником, воином. Тем, кому теперь есть, что терять.

Аши улыбнулся и опустился на землю с другой стороны от костра. Это хорошо. Рэми в глубине души все еще помнил брата, хранил, звал его ночами, выслал к нему Лиина, спас на церемонии забвения. Глупый мальчик. Сам убежал, сам теперь и тоскует, душу рвет и беспокоится. Но с тех пор, как Арман попал под крыло Эдлая — все меньше. Тоже чует, что лучшего опекуна для брата нашли бы вряд ли.

Огонь неохотно ел сыроватые ветки, все так же чадил и раскидывал вокруг вечно меняющиеся тени. Каркнул вдалеке ворон, часто затрещала сорока, ударил крыльями бог смерти и лошади вздрогнули, захрапев и закрутившись вокруг елки.

— Давно не виделись, — начал Эдлай, подбросив огню еще немного веток. — Ты зачем меня позвал? И почему не приехал сам? Разве ты не желанный гость в моем доме? Зачем таскаешь за собой дочь и жену, будто от кого-то прячешься? И выглядишь как зверь, которого уже седмицу по лесам гоняли. Сеен, давай отвезу тебя в мой замок. Выспишься, отдохнешь, глядишь, тогда и разговор будет получше…

Не будет лучшего разговора, усмехнулся Аши, протянув ладонь к костру. Эти двое его не видели, как не видели и Рэми. И огонь… грел лишь слегка, может, даже казалось, что грел. Воспоминания… еще раз воспоминания… только ими Аши в последние века и живет. Воспоминаниями о жизни.

— Некогда мне отдыхать, — ответил Сеен, зябко кутаясь в плащ. — Да и беду на твой дом навлекать не хочу.

Аши слегка поиграл с языками огня, заставив их лизнуть кожу, и разочарованно убрал ладонь. Не время. Он пришел сюда, чтобы слушать.

— Я умею себя защитить.

— От наемных убийц вряд ли. Они везде достанут.

Аши криво усмехнулся. Сеен прав, за ошибки, увы, приходится платить. Уж Аши-то не знать…

— Даже так? — внимательно посмотрел Эдлай на Сеена. — За что тебя?

— Совет никак не может простить… ни за то, что я вернул в Кассию виссавийцев, ни за то, что помогал повелителю бороться за власть. И до сих помогаю… просто с дороги убирают, мешаю я им, не могу смотреть, как эти зажравшиеся старики получают все более власти, понимаешь?

— Понимаю… — тихо ответил Эдлай. — Верность в наше время дорого стоит. Но слышал, что ты тоже стал советником. Большая честь для нашего рода.

— Большая беда для моей семьи. С тех пор, как я вошел в совет, у нас нет ни мига покоя. Люди не любят правды, а врать я не желаю.

— Потому и бежишь?

— Не бегу… пытаюсь спастись. Повелитель пытался помочь, но против убийц не спасает даже круглосуточная охрана. Совет за меня взялся всерьез.

— Зачем ко мне пришел? — сказал Эдлай, подбросив еще немного хвороста в костер. — Говори. Чем могу, помогу. Сам знаешь.

— Потому что не только меня будут пытаться достать, но и всю мою родню, тебя в том числе.

— Я умею за себя постоять.

— Против убийц выстоять сложно, Эдлай.

— Я и не думаю выстаивать против убийц, — усмехнулся дозорный. — Я делаю так, чтобы их ко мне не посылали. Душу врагов первыми. И тебе того же советовал.

— Это не так просто.

— Не просто, — еще более мрачно усмехнулся Эдлай. — Но на твоем месте я бы не убегал, а сделал бы свою смерть более невыгодной, чем свою жизнь.

— У тебя будет возможность попробовать, — усмехнулся Сеен. — Я назначил преемника в случае своей смерти. Угадай кого?

— Сеен, даже не думай…

— Поздно ерепениться, Эдлай, доверять кроме тебя мне больше некому. И я искренне надеюсь, что этого не понадобится, что я успею, как ты говоришь, задавить советников. Тебе надо лишь беречь Армана.

— А что Арман? — пожал плечами Эдлай. — После того, как на него покушались на церемонии забвения, я собрал всех глав семейств северного рода и поставил их перед выбором. Либо глава с плеч, каждому, либо клятва верности.

Умно, еще раз усмехнулся Аши. Если теперь кто-то из рода попытается убить Армана, каждое семейство потеряет трех сильных людей. И никто не знает, каких. Боги для людей всегда непредсказуемы и всегда бьют в самое больное место.

— Понимаю, — криво улыбнулся Сеен. — Теперь понимаю, к чему такие сложности. Армана не будут убивать, Арману всего лишь дадут умереть. И будет лучше, если ты не вмешаешься.

— Сеен! — прошипел Эдлай. — Этот мальчик — мой воспитанник, не забывай.

— Воспитанник, которому не дадут умереть. И, может, если Армана еще раз поставят под реальную угрозу, он должен будет появиться.

— Кто он?

А разговор-то становился интересным, и теперь Аши начинал понимать, почему заклинание затянуло его на эту поляну. Рэми застонал за спиной и сразу же успокоился, когда Аши послал в его сторону немного магии. Эдлай, будто что-то почувствовав, на миг пронзил носителя внимательным взглядом. «Ну-ну, дозорный, уж если я захочу, чтобы Рэми остался невидимым, он им останется».

— Наследник Виссавии, — тихо ответил Сеен, заставив Эдлая вздрогнуть.

Аши неосознанно облизнул губы. Ну, ну, это становится даже интересным.

— Эррэмиэль мертв, — выдохнул Эдлай. — А ты, мой друг…

— А если нет? — тихо ответил Сеен. — Виссавийцы очень хорошо чувствуют смерть близких, так почему никто не увидел черной тени над Рэми? Даже вождь, с которым мальчик поссорился перед своей смертью? Почему, скажи, виссавийцы вдруг «ослепли» и «поглупели»? Почему не искали убийцу? Может, потому что их богиня не хочет, чтобы искали… и боги, при желании, легко нас делают глухими и слепыми? Виссавия сестра наших богов, если бы угробили ее горячо любимого наследника, ты представляешь, что тут бы было? А не было ничего. Лишь ненадолго Элизар вывел виссавийцев из Кассии. Рэми хотел спрятаться, и его богиня ему помогла.

Его богиня…

Аши вновь улыбнулся. В тот миг, когда Рэми отказывался от собственной силы, он разбудил Аши впервые. И это не боги, это Аши, когда Рэми дал ему власть, заставил всех поглупеть. Это Аши нашел связывающую Рэми и Виссавию нить судьбы, приполз к тетке на поклон и упросил дать носителю передышку, объяснил, что иначе Элизар сведет Рэми с ума. Высшие маги сильны и хрупки одновременно. Высшие маги чувствуют мир сильнее, потому быстрее, чем обычные люди, срываются.

Их надо беречь, а смертные… приносят им лишь боль.

— Если это так, то сам не боишься идти против богов? — выдохнул Эдлай, разрывая тягостную паузу.

— Против виссавийской богини? Нет, не боюсь. Она надо мной не властна. — Аши дернулся, прикусив губу. Богиня не властна, зато он властен. Знал бы Сеен, на что сейчас нарывается. — Но если наследник действительно жив, он очень даже будет интересоваться судьбой Кассии. Из-за его обожаемого брата, Армана.

Умен, чего уж там. Почуял главную слабость Рэми, ею хочет и воспользоваться.