А скрыл факт покушения Антон по элементарным меркантильным причинам. Посягательство на жизнь курсанта Бюро - серьезное преступление, не жалкая кражонка с заводского склада, пусть и боеприпасов. Узнай комиссия о столь тяжком проступке завербованного агента, последствия стали бы непредсказуемыми. Тут бюрократическая машина вполне могла проехаться по интересам курсанта, куратора и преподавателей. Дали бы делу ход, отправили Отвертку на каторгу, и лишился бы Ветров перспективного личного агента и бонусов в виде успешной вербовки.

  Однако отбрехаться от нападок Бертольда и не проколоться получилось. Антон успешно защитил "полевку". Хотя вышел из аудитории распаренный и взмыленный, словно бежал пятикилометровый кросс по пересеченной местности. Взмыленный, но удовлетворенный. Комиссия мало того, что полевую практику зачла с высокой оценкой, но вдобавок рекомендовала последующее обучение курсанта Ветрова с углубленными занятиями сразу по двум направлениям - следственному и агентурному. Что тяжело, но почетно.

  Помимо Ветрова, защищались еще одиннадцать практикантов, причем двое - из группы "Три-бета". Те, кто раньше других с "полевкой" разобрался. На удивление, ими оказались не привычные учебные лидеры, "отличники", а заурядные середняки: Мережко и Хейда. Именно Ян был единственным курсантом, отстрелявшимся раньше Ветрова. Мережко и встретил Ветрова в коридоре после защиты. Встретил банальнейшим, затасканным донельзя:

  - Ну что?

  - Порядок, отбился.

  - Поздравляю!

  - Аналогично, - вяло вернул алаверды Ветров.

  - Бот сильно приставал?

  - Не очень, - сказал Антон. - В меру собственной нудности, чуть больше, чем обычно.

  - А мне плешь прогрыз до черепа. Достал вопросиками, иезуитская рожа. И чего придирался? У меня задача стояла: в техслужбу грузового терминала космопорта внедриться, негласную проверку провести и нарушения выявить. Что я и сделал. Внедрился, провел. И нарушения выявил, да еще какие. На неучтенный канал контрабанды лекарственных и психотропных веществ вышел. Два гаврика в терминале этим делом занимались. И я все снял, зафиксировал, жуликов слил, доклад написал. И представил красиво, разложил по полочкам. Не доклад, а конфетка. Хоть ленточкой перевязывай. И тема перспективная. Если покопаться глубоко, глядишь, и до чего-нибудь поинтереснее добраться можно. Вплоть до наркоты. Не одними же таблеточками гаврики промышляют. Следи за ними, потом бери с поличным, оформляй и в суд дело отправляй. Но то дело кадровых сотрудников. А я и моя "полевка" тут каким боком? Что я еще должен был делать, скажи?

  Ветров пожал плечами. Было видно, что Мережко собрался излить наболевшее, нажаловаться на судьбу и злого куратора. Выслушивать сетования однокурсника в планы экса не входило. Напротив, хотелось побыстрее сорваться в город на встречу с Дианой, чтобы унять терзающую душу тревогу. О том, что практические задания у курсантов группы были схожими, Антон и раньше догадывался, а знать подробности чужой "полевки" ему ни к чему. Лишняя информация.

  Ян, вообще, зря языком трепал, курсантам в Академии настойчиво прививали привычку "секретиться", любовь к конфиденциальности. И не поощряли желание поделиться с товарищами деталями персональных задач. А за разглашение подробностей полевой практики могли и наказать. Едва ли высшей мерой - исключением, но и по головке не погладили бы. Понятно, стучать на Мережко Антон не собирался, но у особистов в Академии средств и способов получения сведений хватало. Например - элементарная прослушка. Так что разговаривать с Яном по поводу "полевки" у Ветрова резона не было вдвойне. Но и посылать Яна с его жалобами в... места нехоженые было бы не очень правильно - зачем портить отношения с однокашником, будущим коллегой? Плодить неприятелей не стоит, врагов и без того в достатке. Потому Антон избрал тактику пассивного общения. Не поддерживать беседу, не поддакивать, лишь выслушивать. Молча. Авось выскажется, остынет и отстанет. Однако Мережко хватало и пассивного участия. Он не отставал.

  - Вот и я говорю. Что тут сделаешь? Жуликов самостоятельно вязать? Так у меня полномочий нет. И смысл? За ними тогда уже не проследишь, на серьезную делюгу не раскрутишь. А этот... завел шарманку. Почему не использовали агентурные возможности? Где план и реализация вербовочных мероприятий? - передразнил Мережко Бота.

  Антон мог бы много чего сказать про агентурные возможности и вербовочные мероприятия, но промолчал. Ян - взрослый мальчик, сам про них в курсе. Да и не подавать же реплики и ломать собственную тактику вежливого молчания из-за такой ерунды. А то невольно подкинешь дровишек в костер, Мережко еще больше вдохновится. И так раздухарился.

  - Представляешь?! А где я ему агентов возьму? Рожу, что ли? Этих гавриков-контрабандистов я бы ни в жизнь не вербанул, там волки матерые. Только что зубами не лязгают. Один - безопасник с двадцатилетним стажем, мне в отцы годится, а второй - мелкая сошка, вроде, но мутный сильно. Я пробил по базам: пять раз его пытались под статью засунуть - ни разу не удалось. То ли связи крутые, то ли уже давно завербован. И кем-то очень серьезным. Представляешь, чем для меня ситуация пахла?

  Ветров слушал Яна вполуха, но слово "пахла" заставило подобраться. Зацепило, напомнив о запахе опасности, исходящем от "демонов". И вдруг Антона озарило. Будто щелкнуло в голове. И не знание-понимание постаралось, и не экстраординарная интуиция, а что-то, с одной стороны, более привычное, заурядное, а с другой - эфемерное. Родилась идея, в общем. Точнее - получила развитие показавшаяся глупой догадка о том, что "демоны" ищут неприятеля, уничтожившего оболочку, по запаху. Не по альфа-бета-омега- излучению, не по остаточным следам придуманных хренмюзонов и хрюбозонов, а именно по запаху. По запаху воларита. Условно выражаясь, естественно. Ведь неизвестно, имеется ли у Чужих обоняние в принципе. Но какой-то орган или прибор позволял "демонам" фиксировать наличие воларита в организмах людей. В этом Ветров не сомневался.

  Полковник Смит рассказывал Антону, что у людей проживавших на планетах Аномального Пояса обязательно обнаруживались маркеры воларита в крови. И чем больше человек проводил времени на Лауре или Вулкане, особенно вблизи месторождений и без использования средств защиты скафандрового типа, тем выше устанавливалось содержание вещества в организме. У тех, кто провел больше года Лауре, поголовно обнаруживали маркеры в крови. А Ветров, если позволено так выразиться, проволаритился знатно. По уши. Два года на службе отмотал, причем рядом с месторождениями. И фонил для Чужих наверняка ощутимо.

  Правда, у беглых инквизиторов по поводу маркеров воларита в крови имелась еще одна гипотеза, в правильности которой Антон сильно сомневался. Радулеску и Смит полагали, что содержание воларита в организме каким-то неведомым образом делает невозможным искусственный сердечный приступ. По нехитрой схеме: нет вещества в крови - "демоны" сердечный приступ на раз-два сообразят, а если есть - то не сумеют. И примеры из собственного расследования приводили. У них в Центральном аппарате БФБ несколько лет назад паразиты кучу сотрудников уделали. И, в основном, народ полег от сердечных приступов. Здоровенькие майоры и капитаны. А те жертвы, кто на планетах Аномального Пояса воларитом "пропитались", тоже пострадали, но не от проблем с кровяным насосом загнулись. Просто исчезли. Испарялись вместе с одеждой и документами.

  Однако на сей счет у экса было свое мнение. Кардинально отличное от гипотезы Смита и Радулеску. И подтвержденное горьким опытом. Почему-то изрядная "пропитка" воларитом не спасла Антона при встрече в муниципальном парке с Чужим в оболочке пузатого мужика. Лишь тень той острой боли в левом подреберье, едва не разорвавшей сердечную мышцу, заставляет вздрагивать. И бросает в холодный пот. С Ветровым не случались инфаркты, инсульты, гипертонические кризы и прочие сердечно-сосудистые "радости", сравнивать не с чем, но то, что Антону пузан чуть не остановил "моторчик" - сто сорок шесть процентов. И если бы не слепой бросок клинком из хвоста свордера... патологоанатомы зафиксировали бы смерть от сердечного приступа. Так что, полковник с капитаном тут явно ошиблись. А вот то, что "демоны" воларит каким-то макаром чуют - похоже на истину. И садятся на хвост Антону, скорее всего, именно "по запаху".