Имелись в планах заговорщиков не то, что уязвимые (тут всю конструкцию не грех уязвимой считать), скорее непродуманные аспекты. Так, что в дальнейшем делать с десантниками и командами крейсера и челноков, Смит не знал. Ликвидировать прорву народа душа не лежала. Устранить пару человек, когда нужно, даже десяток, это одно. Обычное дело. А вот пару тысяч на тот свет отправить - маньячеством попахивает. Кровавым. И отпускать вояк - не вариант, еще возьмутся партизанить. А, учитывая организованность, способны на местном уровне приличную войнушку замутить. Чего даром не надо. И содержать подобную ораву тяжело, присмотр, кормежка и прочие дела. В общем, данную проблему Смит отложил на потом. Когда и если захват произойдет.

  Однако планы планами, а реальность всегда готова преподнести сюрпризы. Непредвиденные, неучтенные. И крайне неприятные. Чем сложнее план, тем больше шансов, что он где-то пойдет наперекосяк. В справедливости данной аксиомы полковник многократно убеждался на собственном опыте. К сожалению. Простенькие задумки тем и хороши, что любые шероховатости обычно не сказываются на конечном результате. А при реализации сложных конструкций, каждая мелочь способна разнести план в клочья. И осознание подобной уязвимости заставляло полковника слегка психовать. Внешне это никак не проявлялось, Смит не сидел в кресле с прямой напряженной спиной, а вальяжно развалился, но внутри полковника изрядно потряхивало. Потроха в брюхе словно скукожились, а внизу живота противно ныло.

  И геометрически выверенные вышагивания и бормотания Анри спокойствия не добавляли. Напротив, подливали масла в огонь. Накидывали добавочный груз в натянутые сети нервов. Пилили эти сети тупой ножовкой. В связи с чем очень хотелось выпить. Дабы притушить огонь и ослабить натянутую сеть. Напиток покрепче, виски или джин. Налить на три пальца в стакан, положить кубик льда и цедить потихоньку. Напряжение сразу бы отпустило. Но нельзя. Не тот случай. Сейчас требуются трезвые мозги.

  А еще имелось желание вскочить с кресла и врезать Анри. Куда угодно, не обязательно по лицу. Лишь бы он заткнулся и перестал нарезать линии - треугольники по кабинету. Или обойтись без ударов, а элементарно связать и сунуть в рот кляп.

  Естественно, ничего подобного не произошло. Бить и связывать людей неправильно, а верных соратников - тем паче. Смит лишь поморщился, словно задев ноющий зуб, и негромко попросил:

  - Мишель, хватит мельтешить. Присядьте. У меня от ваших метаний голова кружится.

  - Как сидеть, когда... - Анри всплеснул руками, не в состоянии выразить, почему сейчас ему тяжело успокоиться. Однако остановился и принялся покачиваться с носков на пятки.

  - Я тоже на взводе и не против по кабинету побегать, но видите, кресло продавливаю, помалкиваю.

  - То вы.

  - А я особенный какой, что ли?

  Вместо ответа Анри предложил:

  - Может, я в диспетчерскую быстренько сбегаю?

  - Не стоит. Вы там сегодня уже сколько раз были?

  - Три или четыре.

  - А в обычный день?

  - Два раза. Утром, после планерки, и вечером, при сдаче смены.

  - И зачем снова туда идти? - раздраженно поинтересовался полковник. - Лишнее внимание привлекать? Чтобы сотрудники удивлялись, почему к ним зам начальника космопорта через каждые полчаса заглядывает? И что-то странное заподозрили? А то еще, не приведи всевышний, какой-нибудь ретивый безопасник не из "наших" всполошится. Не надо. Сегодня обычный день, и так он должен восприниматься работниками. Как бы дальше события не разворачивались.

  Мишель боднул головой воздух, то ли соглашаясь со словами Смита, то ли их отвергая. Судя по тому, что Анри не бросился в диспетчерскую, видимо, жест был больше утвердительный.

  - Просто сил уже нет ждать. Все давно готово, уже часа полтора, наверное. А сигнала нет.

  Почему я должен в доброго психолога играть? Кто бы меня успокоил.

  Смит взглянул на экран коммуникатора.

  - Ошибаетесь. Группы собрались на точках больше сорока минут назад. А интервал ожидания обговаривался в пределах девяноста. Пока и половины срока не минуло. Не волнуйтесь, скоро начнется. И присядьте, пожалуйста.

  Анри вздохнул, будто принимая на себя суровое наказание, и направился к своему рабочему месту - за большим столом, оснащенным панелью управления. Но добраться до него не успел.

  Парившие над столешницей развернутые голографические экраны мигнули, огоньки на части панелей погасли, а довольно урчавшая установка климат-контроля и замолкла. Мишель замер, словно угодил в стазис-поле, а в кабинете воцарилась тишина. Ненадолго. Спустя двенадцать секунд довольное урчание возобновилось.

  У Смита на языке вертелись десятки фраз, тянуло брякнуть, что-то разухабистое, типа: "Понеслась коза к обрыву!". Или "Поперли черти в сковородку!". И едко полюбопытствовать, не обгадился ли месье Анри от переизбытка чувств.

  Однако пугать и высмеивать Мишеля полковник не стал, ограничился сакраментальным:

  - Поехали.

  События развивались без эксцессов. По плану. По крайне мере, судя по поступающим сообщениям и докладам. По большей части, сведения от штурмовых и "троянских" групп приносились в кабинет Анри доверенными "гонцами" лично. Осуществлять связь полностью в дистанционном режиме Смит побоялся. Зона стабильности. Несмотря на шифрование - кодирование, вероятность перехвата не исключена. Вдруг кто-то из безопасников или контрразведчиков отследит большой трафик по определенных каналам и тревогу забьет. По гамбургскому счету, такой вариант помешать захвату не должен, но мало ли. Лучше подстраховаться. А в кабинете у Мишеля никто ничего не перехватит. Не увидит и не услышит. Местная безопасность регулярно проверяла его на предмет посторонних приборов наблюдения, а Смит дополнительные глушилки установил.

  А том, что к заместителю начальника космопорта зачастили сотрудники разных отделов и секторов, ничего криминального нет. И для службистов - параноиков. Сбой в энергосистеме, отказ некоторых систем, выброс газа, потеря сознания сотрудниками - более чем обоснованные поводы, чтобы бегать к господину Анри с докладами. Чрезвычайное происшествие, как ни крути. Естественно, можно и по комму информацию сообщить, но личный доклад в подобной ситуации выглядит органично.

  Принимая сообщения, Смит вносил изменения в специальный файл, раскрытый в коммуникаторе. Складской сектор, генераторная, помещения управления боевыми системами, залы досмотра и ожидания, диспетчерские, ремонтный сектор - на экране комма Смита зоны космопорта приобретали приятную глазу зеленую расцветку. Что свидетельствовало о перехвате контроля людьми полковника. Пока все шло гладко. Ни внятного сопротивления, ни потерь. Нет, травмы и повреждения имелись. Кое-кто из персонала космопорта при отключении сознания и падении лоб расшиб, кому-то из работяг, находившихся на свежем воздухе в момент распыления вещества и вздумавших бузить, бока намяли, но обошлось без крайних мер. И летальных исходов. А свои и царапин не получили. Кто-то бы обрадовался, но бывший инквизитор, напротив, напрягся. Слишком гладко. Опыт подсказывает, что какой-нибудь серьезный затык может вылезти. Но пока поносило.

  Через полчаса после короткого сбоя энергообеспечения на виртуальной схеме комма космопорт почти полностью полыхал изумрудными красками. Угрожающе красным светились лишь грузовой терминал и зоне, где располагались помещения департамента информационной поддержки. Допустим, там могли произойти обычные задержки, но в такое счастье Смит не верил. Опыт и чутье зудели о том, что опасения по поводу проблем осуществятся. Недаром и одна из красных зон совпадала с предварительно определенным в ходе планирования уязвимым местом операции, где полковник предпочел подстраховаться.

  Дверь с шелестом отъехала в сторону, в кабинет зашел очередной докладчик и стянул с лица дыхательную маску. Абрамян. За грудиной у Смита екнуло. И, почудилось, главный орган системы кровообращения ухнул в область кишечника. А то и ниже. Абрамян отвечал за координацию действий штурмовых отрядов, и его появление в кабинете Мишеля планом не предусматривалось, но сердце сжалось по другой причине. Выражение лица заштатника не предвещало ничего хорошего. Кислая физиономия - затасканный, но самый подходящий образ. Классический. Хоть молоко на морду лей и кефиры производи.