Я подхватил окровавленный мешок и направился к дороге, стараясь не делать резких движений, кто знает, что на уме у этого отморозка. Незнакомец молча шагал позади меня. Когда мы выбрались к освещенному светом фонаря участку, я бросил осторожный взгляд через плечо. В руках человек держал обрез двухствольного ружья, а на лице у него была черная маска.

— Шагай давай, что пялишься? — прикрикнул мужчина, — Надо торопиться, пока не нагрянули полицейские, раздался его тихий скрипучий голос.

Я аккуратно кивнул, соглашаясь с собеседником.

— Давай бегом, — последовала его команда.

Спустя десяток секунд я подбежал к машине и открыл ее. Человек в маске, не дожидаясь приглашения, сел на переднее пассажирское сидение. Странно, думал, он меня грохнет сразу у машины, но, похоже, у него иные планы.

Трясущимися руками я вставил ключ в замок зажигания и завел двигатель.

Включил дворники, чтобы смахнуть снег со стекла.

— Аккуратно трогайся с места и не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, — предупредил меня человек хриплым голосом.

Я включил фары и выехал на дорогу, впереди блеснули мигалки полицейского уазика.

— Спокойно, едем им навстречу, — сказал мой пассажир, стягивая с лица маску.

Старик лет семидесяти с короткой седой бородой и абсолютно белыми короткими волосами. Заметив мой изучающий взгляд, старик поудобнее уселся и опустил оружие на уровень пояса.

— Если думаешь резко затормозить и понаблюдать, как я впечатаюсь в лобовое стекло, то зря надеешься, — сообщил он мне хриплым голосом, — Палец у меня на курке, поэтому веди аккуратно и ровно, без резких ускорений.

— Понял, — буркнул я, выкидывая из головы идею о том, как завладеть оружием незнакомца.

От собеседника шел неприятный запах дешевых сигарет и чего-то противно кислого, от чего я даже поморщился. Старик, заметивший мою скорченную физиономию, неожиданно произнес:

— Не встречал раньше тебя среди прислужников. Недавно в городе? — осведомился он у меня.

— Я не прислужник, — сказал я, наблюдая, как навстречу медленно едет полицейский автомобиль.

Машина поравнялась с нами, один из сотрудников мазнул равнодушным взглядом по нашим рожам и отвернулся.

— Теперь давай выкладывай, нахрена ты грохнул этого вампира? — сказал старик, принимая более удобную позу, но не убирая оружия.

— Мне пришлось ее убить, она выпивала жизни стариков и я видел, как она сожрала ту кошку.

— Мда, и это меня еще называют жестоким, вот оно — поколение компьютерных игр. Кто твой хозяин? Не могу понять, чье клеймо у тебя на ауре, но, судя по нему, твой хозяин не из местных.

— А вы вообще кто? — задал я вопрос, внутренне ожидая, что старик меня просто пристрелит.

Но, к моему удивлению, выстрела не последовало. Старик, еще раз осмотрев меня, произнес:

— Зови меня Старым, все так зовут.

— Хорошо, — кивнул я, — Куда мне ехать? — спросил я у Старого.

— Едем к тебе домой, хочу пообщаться с твоим хозяином и узнать, кто вам выдал лицензию на этого вампира?

— Никто не выдавал, мы сами, — сказал я.

— Значит, вам же хуже, только церковь дает лицензии на устранение таких тварей, а ты вмешался в мою охоту. И теперь я не получу своих денег, — возмущенно произнес старик.

— А нахрена вы ей голову отрезали? — раздраженно бросил я в ответ на претензию моего нового знакомого.

— Ты мне тут не скалься, рули давай, и повнимательнее, а то, знаю я вас, молодых да быстрых, — прервал меня старик, — А голову положено предоставить конклаву, как доказательство выполненного контракта. Да и положено вампирам башню рубить, а то может встать из могилки и дел наворотить.

— Понятно, а что за конклав такой? — поинтересовался я.

— Слишком ты любопытный для прислужника, — сказал Старый.

— Еще раз повторю, — сказал я, тяжело вздыхая, — я не прислужник.

— Ну, тогда я — мать Тереза, — усмехнулся человек.

В машине воцарилось молчание, которое изредка прерывалось звуком переключения передач. Минут через пять мы выехали к светофору и повернули на Новолипецкую.

— Странный у тебя след на ауре, как будто клеймо, я не встречал таких печатей раньше, — снова произнес Старый.

— А я не встречал еще пенсионеров, которые с ружьем партизанят среди гаражей, — решил я подколоть собеседника.

— Партизанить, говоришь, — задумчиво произнес человек, — Можно и так назвать.

— Мы приехали, — сообщил я спутнику, заворачивая к дому, — Учти, ей может не понравиться, что ты с ружьем, поэтому, советую убрать оружие.

— Я сам решу, ты давай, двигай, — спокойным голосом произнес Старый, когда мы выбрались из машины.

— Сейчас, машину закрою и пойду, сказал я.

Старый наблюдал за мной с определенной долей опаски, видимо, он видел, что у меня есть нож, вот только толку? Нож против дробовика совсем не канает.

Я прошел на порог дома и открыл дверь. Надеюсь, он не пристрелит Халфассу, как только её увидит. Надо дать девушке понять, что я под прицелом, только вот как?

Старый тихо прошел за мной следом. Девушка встретила меня в прихожей и с интересом принялась рассматривать старого, а затем произнесла:

— Смотрю, ты притащил домой верного пса конклава, вот не сиделось тебе спокойно. Гони его прочь, как-нибудь без церковных прихлебателей разберемся, — бросила она, когда раздался выстрел.

Девушку швырнуло через половину коридора и впечатало в дверь кладовки. Я попытался было спрятаться в другой комнате, но понимал, что безнадежно опаздываю. Старый уже наводил ружье на меня, когда Халфасса ловким ударом подсекла ноги противника. Очередной заряд дроби угодил в стену, но часть, все же, задела меня, и я, схватившись за бок, повалился на пол. Падая, я ухватился за оружие и попытался выдернуть его из рук старика.

Старый с перекошенным от злобы лицом ударил меня кулаком, и я отлетел к стене.

Атака демонессы была куда более удачной, чем моя, несколько сильных ударов, и бесчувственное тело старика рухнуло на землю. Демонесса развернулась ко мне и с ее одежды с тихим шорохом осыпалась расплющенная дробь.

— Тащи веревки, у нас сегодня необычный гость, и радуйся, что он не грохнул тебя раньше, чем это сделают твои враги.

— Не могу, — простонал я, лежа на полу и чувствуя, как сознание меня покидает.

— Демоны ада, — пророкотала демонесса и, вкинув руки вверх, пробормотала какую-то тарабанщину, — Так-то лучше, — произнесла она, но, заметив, что кровь не остановилась, решительно подошла к старику и мощным ударом пробила ему грудную клетку.

Рука девушки появилась из тела старика, сжимая его сердце, которое судорожно сокращалось.

— Открой пасть, — произнесла она и принялась разжимать мою челюсть.

Мои слабые попытки сопротивления не были замечены, и девушка затолкала сердце прямо мне в глотку.

Соленый вкус влажной и противной человеческой плоти наполнил мой рот и я попытался выплюнуть эту мерзость обратно, но демонесса, наложив ладонь поверх моего рта и прижав меня к полу, начала произносить что-то на неизвестном мне языке.

— Не вздумай, — произнесла она, когда заметила, как я пытаюсь исторгнуть из себя человеческую плоть, — Картечь с заговором на крови, поэтому, иного выхода, кроме как сожрать его сердце, у тебя нет.

Сознание начало ко мне возвращаться и я, сделав нечеловеческое усилие, проглотил ком в горле.

— Вот и молодец, я и так тебе изрядно помогла, уменьшив его до разумных пределов, — сообщила она, — А теперь тащи веревку, надо будет допросить его дух, а я пока придержу его душу, чтобы она не упорхнула, — сообщила девушка, руки которой налились призрачным зеленоватым светом.

— Кто это? — спросил я демонессу, которая одной рукой обшаривала тело старика, а второй делала какие-то сложные пассы.

— Это экзорцист из церковного конклава, в данном случае, наемный, — девушка продемонстрировала мне небольшой медный медальон.

Я, кряхтя и пошатываясь, поднялся с пола. Раны на моем боку не было. Лишь слегка розоватая кожа, да изрядная дыра в одежде подтверждали, что мне не померещилось.