— Валим отсюда и начинаем искать эту пакость, если те образы, которые я рассмотрела, верны, это еще хуже духа той ведьмы, что мы упокоили, — тихо сказала она.

Мы вышли на воздух и демонесса еле слышно произнесла:

— Души похороненных здесь людей молчат, словно тут образовался астральный вакуум. Все слабые сущности в округе попросту пропали или попрятались, а это очень нехорошо.

— И кто способен на подобное? — спросил я девушку.

— Сильный демон, древнее божество, да что угодно. Меня еще на входе насторожило, что я смогла пройти на кладбище. Защиту на ограде просто стерло от потока силы.

— А какой смысл в убийстве этих несчастных?

Девушка покосилась на стоявших неподалеку полицейских и тихо произнесла:

— Кто-то заполучил книгу Соломона и сейчас попросту с ней играет, призывая в этот мир разнообразных тварей. Не знаю, кого призвали здесь, но, судя по всему, пропажа книги и вся паранормальная активность связаны между собой, и, боюсь, мое освобождение из заточения стало катализатором этого процесса.

— Ладно, пойдем, доложим Свинцову о результатах осмотра, — сказал я. — О книге будем ему говорить? — спросил я, когда мы подходили к Свинцову, который с кем-то громко ругался по телефону.

— Нет, это лишнее, — сказала девушка.

Свинцов нервно расхаживал вдоль аллеи и курил сигарету.

— Меня не ебёт, ищите, где хотите, мы тут не причем, — сказал он и убрал телефон в карман.

— Говорите, что удалось установить? — сказал полковник, заметив нас.

— Николай Степанович, явное ритуальное убийство. Души погибших призвать не удалось. В астрале сплошной вакуум. Словно кто-то буквально высосал всю силу из окружающего пространства. Думаю, когда вы проверите телефоны погибших, то узнаете, что их сюда явно заманили.

— Больше похоже на попытку организовать грамотную подставу и рассорить вас с церковниками, — добавил я.

— Вывод интересный, но, увы, его нельзя подкрепить фактами, — кивнул Свинцов. — Ладно, водитель вас отвезет домой. Если появится информация по делу, звоните Оскару Осиповичу, — сказал Николай Степанович и пошел в направлении склепа.

— Сейчас едем домой, и призывай этого Уицилопочтли, — сказал я, направляясь к машине. — Ты чего там замерла? — спросил я демонессу, которая внезапно остановилась в паре метров от машины.

— Ну, теперь-то ты мне расскажешь, что за дрянь тебе привиделась в этом склепе? — спросил я у демонессы.

— Я видела людей в форме, — сказала она.

— Давай по порядку. Ты сказала, что там какая-то дрянь гораздо хуже, чем призрак ведьмы.

— Слышал когда-нибудь про дерево висельников? — спросила меня девушка.

— Нет, не слышал, — сказал я, разводя руками.

— Если длительное время на дереве будет висеть чей-то труп, то душа навеки будет к нему привязана. Спилить такое дерево и сделать из него доски или мебель, или, что еще хуже, дом — это самое жуткое, что может случиться, — сказала девушка.

— А как к нашему делу все это относится? — спросил я девушку.

— На участке кладбища недалеко от склепа есть дуб, по всей видимости, на нем вешали людей, — сказала девушка.

— Ну и что? Там толпа призраков висельников? — спросил я задумчивую демонессу.

— Нет, просто души повешенных там людей спаялись в некую субстанцию, которая ищет и карает преступников, — сказала Халфасса, поднимаясь со стула и расхаживая по комнате.

Понаблюдав за девушкой пару минут и не дождавшись новых пояснений, я направился в комнату. Пусть демонесса побудет наедине со своими мыслями.

— Ладно, пойду, пороюсь в интернете, если что-то такое происходило в городе, то должны остаться какие-то свидетельства, — сказал я демонессе.

Я включил компьютер и попытался сформировать поисковый запрос. Что искать? Если люди были в форме, нужно для начала уточнить у демонессы, что конкретно она видела.

— Халфасса, что за люди в форме были в видении, можешь определить?

Демонесса зашла в комнату и сделала недовольное лицо.

— Ты меня совсем за дуру не держи. Форма была похожа на казачью, по крайней мере, в годы, когда я была на воле, они носили именно такую.

Так, ладно, «массовые казни в Ельце в начале двадцатого века». Компьютер выдал мне ответ на мой запрос довольно быстро.

— Халфасса, варианта тут два. Либо это были казаки генерала Мамонтова, захватившие город в августе тысяча девятьсот девятнадцатого года, либо немцы в период Великой Отечественной войны, — я хлопнул себя по лбу. — Слушай, а в твоем видении листва на дереве была или может, наоборот, был снег? — спросил я у девушки.

— Я бы сказала, что была осень. Шел дождь и был сильный ветер, тела на веревках раскачивались и толкали друг друга. Дерево было сплошь обвешано телами, а затем по трупам стреляли, используя как мишени, — сказала девушка.

Я застучал по клавишам и, наконец, нашел искомое.

— Смотри, — сказал я демонессе, указывая на монитор.

— Мать честная! Странно, что дерево не срубили после такого, хотя, если судить по статье, его оставили в качестве памятника, — сказал я.

— Лучше бы срубили и сожгли, а пепел залили святой водой, — сказала демонесса, рассматривая фото.

— Похоже, сами казаки фотографировали, — сказал я, указывая на фото.

— Смотри, позируют, — сказала девушка, указывая на некоторых из запечатленных на фотографии людей. — Тебе не кажется, что вот этот очень похож на Свинцова? — сказала демонесса, указывая пальцем на одного из людей на фото.

— Да, определенно, сходство на лицо.

— Смотри, тут даже подписи есть, кто изображен на фото, — сказала демонесса, когда я пролистал статью немного ниже.

— Хорунжий четвертого Донского белого конного корпуса Петр Гаврилович Свинцов, — прочитал я и удивленно уставился на девушку.

— Вот и я думаю, что этих ребят туда заманил Свинцов старший, только вот, знает ли он, какую пакость выпустил на свободу? Ведь эта дрянь не угомонится, она поднабрала силы после убийства и теперь пойдет искать потомков сотворивших с ней подобное.

— Ты все время называешь ее тварь, — сказал я, закрывая вкладку в браузере.

— Вообще, еще издревле эту дрянь называют Палачом, Висельником, Рубакой, Мясником, у этой погани куча названий и все они отражают ее происхождение. Вот представь, что на поле брани стаскивают в кучу убитых, не отделяя одних от других, а потом бросают зловонную кучу трупов гнить без надлежащего упокоения и тризны. Души, не нашедшие путь в иной мир, остаются и сплавляются в единое целое, и у них одна цель — найти и уничтожить всех потомков тех, кто обрек их на мучение. Помнишь «черную смерть» в Европе? — спросила меня девушка.

Я кивнул.

— Так вот, это малая часть того, что может произойти. Тварь будет расширять зону своей охоты. Начнет с малого: потихоньку уничтожит прямых родственников тех, кто виновен в смерти собранных внутри Палача душ.

Затем возьмется за боковую ветвь.

— Но ведь это десятки и сотни людей, — сказал я, едва не выпрыгивая из-за стола.

— Правильно мыслишь, — сказала демонесса. — В общем, у нас два выхода: или ждать, пока тварь соберет жатву и успокоится, или же встать на ее пути, — невесело усмехнулась девушка.

— Как думаешь, стоит предупредить Свинцова об опасности? — спросил я девушку.

— Сразу тварь за него не возьмется, — сказала девушка.

— Как ни крути, он сильный чернокнижник с кучей оберегов и защитных чар, сначала тварь будет искать способ разрушить его защиту, а лишь потом возьмется за его плоть.

— Но ведь ты сказала, что тварь вызревает долго, — начал было я.

— Толчком для ее пробуждения стала смерть той девочки. Эти ублюдки ее убили и, сами того не зная, совершили страшный ритуал, принесли в жертву девственницу и осквернили кладбище. Стерли все сдерживающие печати на ограде. Ты видел фото, там сплошь висят молоденькие девочки и женщины.

Представь, сколько их насиловали и глумились. Там вся округа пропитана муками и болью, а эти ушлепки мучали там эту девочку и всколыхнули в сгустке энергии под деревом самые недобрые воспоминания. Да и Палач материализовался не сразу лишь из-за того, что его сдерживали охранные чары. Церковники когда-то хорошо постарались и позаботились, чтобы тварь не вырвалась.