— Найлэш Моуса, — прошептал он. — Задержись.

Никогда прежде Константин не поступал таким образом, возвращаясь по Цепи Молитв к Благословенному, но положение сложилось отчаянное. Алтарь под его руками завибрировал. Несколько долгих мгновений Константин ждал, а затем услышал удивленный голос:

— Я слышу вас, ваша милость.

Тошнотворное ощущение наполнило Патриарха, гармоничное звучание благодарственных гимнов сменилось резким диссонансом. Константин изо всех сил вцепился в алтарь, чтобы удержаться на ногах.

Ему вдруг показалось, что тяжесть всего мира давит ему на плечи, лишая последних сил. Удивительная легкость, с которой он воспринимал молитвы, исчезла; он не мог пошевельнуть даже пальцем, немыслимое бремя пригибало его к земле.

Время стало растягиваться. Если раньше ежедневные молитвы пролетали мгновенно, то теперь каждое биение сердца, каждый вздох давались ему с таким огромным трудом, что казалось, будто ему приходится втягивать воздух с самых дальних окраин земли.

«Соберись», — вновь подумал он, и на лбу у него выступил пот.

Он открыл рот, собираясь заговорить, но это движение вызвало мучительную боль во всем теле. Челюсти с трудом разжались, в горле пересохло, его руки страшно дрожали. Он закрыл глаза и прошептал два слова — на него обрушилась чудовищная волна боли. Понимая, как важны эти слова, Константин вложил в них все оставшиеся у него силы.

— Береги… Терреанфор.

Как только слова сорвались с его губ, мир потемнел. Он смутно ощутил, что ударился об алтарь, и потерял сознание еще до того, как его кровь пролилась на пол базилики. Константин лежал неподвижно, залитый серебристым светом звезды, сиявшей на вершине Шпиля Сепульварты, слишком далекой в сером тумане, заполнявшем промежуток между бодрствованием и сном. Поэтому он не услышал ответа Благословенного.

— Я понял.

Гавань Ганта, Сорболд

Хотя Ганту было далеко до огромного Порт-Фаллона, расположенного в Авондерре, на восточном побережье, тем не менее его гавань по праву считалась одной из крупнейших в мире, здесь ежедневно разгружались тонны различных грузов. Сотни торговых кораблей с каждым приливом входили в гавань, надежно охраняемую военным флотом Сорболда, который стоял здесь на якоре. Каждое судно тщательно досматривали, список товаров проверяли портовые служащие, после чего кораблю либо разрешали швартоваться у причала, либо отправляли обратно в море. Только получив такое разрешение, корабль мог войти в тихую внутреннюю лагуну порта.

Анборн не раз здесь бывал. Гант стал одним из первых городов, захваченных им во время Намерьенской войны, поскольку таким образом войска лорда-маршала перекрыли важную транспортную артерию, что позволило им атаковать лиринский порт Таллоно, находящийся на северо-западе. Таллоно был укрепленным портом, построенным лирином Горллевиноло с помощью бабушки самого Анборна, драконицы Элинсинос, но к тому времени, когда лорд-маршал добрался до Ганта, в его сердце уже не осталось места для сентиментальности, им владела лишь ненависть и жажда мести.

Он сжег дотла Таллоно, а затем расправился с менее крупными портами в Минсите и Эвермере, это означало, что ему удалось полностью взять под контроль все северное побережье и часть восточного, до Порт-Фаллона. Даже тысячи лет оказалось недостаточно, чтобы избавиться от воспоминаний, которые продолжали преследовать Анборна в кошмарах.

Но теперь призраки прежних сражений перестали кружить над Гантом, как во времена прошлых визитов Анборна. В порту кипела жизнь, даже издалека, еще только спускаясь вместе с Гвидионом Наварном с холмов, он видел, как многочисленные груженые повозки выезжают за пределы порта и начинают свой путь на север и восток Сорболда. Он нахмурился и остановил своего скакуна, вспомнив, что эти дороги построили его собственные солдаты.

Гвидион Наварн, чью душу не тревожили дела давно минувших дней, с интересом разглядывал гавань.

— А у них неплохо идут дела, верно? — заметил он и широким жестом показал на десятки кораблей, стоявших у причалов, между которыми сновали люди, похожие на муравьев.

Лорд-маршал кивнул, но с его лица не сходило угрюмое выражение.

— Вот только какие это дела? — буркнул он.

Он перевел взгляд дальше, к выходу из порта, где стояли корабли военного флота.

Вся внешняя гавань ощетинилась специальными причалами для военных кораблей. Анборн насчитал дюжину таких пирсов, и возле каждого было пришвартовано по боевому кораблю. Но и дальше, за пределами порта, стояли на якоре суда военного флота.

— О Единый Бог, — пробормотал он.

Гвидион Наварн обернулся к своему наставнику. Юноша с наслаждением вдыхал свежий морской воздух, его радовала деловая активность в порту, особенно после бесконечных пустынных ландшафтов, угнетавших его на протяжении всего путешествия по южным степям. Вот почему его поразило застывшее лицо героя намерьенов.

— Что-то не так, лорд-маршал? — вскинулся он, и ветер с моря вдруг показался ему холодным.

Анборн слегка развернул свою лошадь направо, чтобы получше изучить весь порт. Он долго смотрел вниз, а потом оглянулся на холмы, по которым они спустились к морю.

— Во время Намерьенской войны здесь располагался мой штаб, из Ганта велись все наступательные морские операции, — наконец ответил он. — У нас был флот, который уничтожил большую часть западного Тириана, а также прибрежные районы Авондерра, находившиеся к северу от Гвинвуда. Я, как ты знаешь, командовал армией отца против войск матери, и на суше нам сопутствовал успех, потому что мы имели значительное численное превосходство, да и вооружение у нас было лучше. Но до тех пор, пока Ллаурон не решил, что больше не может воевать, и не сбежал от Энвин, он оставался очень серьезным противником — нам никак не удавалось одержать решающую победу в морских сражениях. Ллаурон уничтожил бы наш флот, если бы мы не владели Гантом, где стояла большая часть наших кораблей. — Лорд-маршал прикрыл ладонью глаза, чтобы защититься от солнца. — Но даже в те дни в гавани находилось гораздо меньше боевых кораблей, — со вздохом закончил он.

Гвидион сглотнул, но ничего не сказал. Здешний воздух вдруг показался ему горьким на вкус, в горле запершило, словно туда попал песок.

Анборн заерзал в седле, пытаясь что-то разглядеть в горах.

— Насколько я помню, там должен быть удобный наблюдательный пункт, — промолвил он и перевел взгляд на вереницу фургонов, которую сопровождали солдаты в кожаных доспехах.

Помимо этого, солдаты, растянувшись в цепь, стояли вдоль ведущей к столице дороги протяженностью не в одну сотню миль. Караван без лишней спешки двигался вверх по склону, по одному из древних трактов, но тем не менее в недалеком будущем должен был достаточно близко проехать от того места, где остановились разведчики.

— Пожалуй, нам лучше спрятаться, пока нас не заметили. Мне кажется, наше присутствие здесь нежелательно.

Они пришпорили своих лошадей и поскакали в направлении перевала, постепенно поднимаясь в горы и удаляясь от порта. Вскоре они уже скрылись среди скал. Когда они выехали на небольшую ровную площадку, Анборн осадил коня и нетерпеливо подозвал Гвидиона.

— Помоги мне спуститься с этого проклятого седла, — проворчал он, отстегивая ремни.

Гвидион быстро соскочил с лошади и поспешил к генералу, чтобы ему помочь. Оказавшись на земле, Анборн оттолкнул руку юноши и весьма сноровисто подполз к самому краю площадки. Он поманил к себе Гвидиона, и тот улегся рядом с ним на живот.

Забыв обо всем, они долго наблюдали за происходящим внизу.

Спустя около часа они заметили, как более двух дюжин торговых судов подошли к внешней границе порта, но, что удивительно, их сопровождали военные корабли. Суда очень быстро досмотрели и направили дальше, в лагуну, и, как только корабли встали у причалов, началась разгрузка. Товары сразу переносили в фургоны, но все происходило совсем не так, как в Порт-Фаллоне, где товары приходилось сортировать, — ведь они принадлежали разным купцам, которые тут же их разбирали.