Оноре де Бальзак
Михаил Лермонтов
В те старые времена, которые вызвали к жизни поэзию, дело шло все-таки о пользе, и при этом весьма большой пользе, связанной с тем, что вносили в речь ритм, эту силу, наново упорядочивающую все атомы предложения, вынуждающую выбирать слова, придающую мысли новую окраску и делающую ее более темной, отчужденной, отдаленной: разумеется, то было суеверной полезностью. С помощью ритма человеческая просьба должна была глубже запечатлеться в памяти богов… ритм есть принуждение; он вызывает неодолимую тягу к податливости, соучастию; не только ноги, но и сама душа начинает идти в такт, — предполагалось, что и душа богов! Ритмом, стало быть, тщились принудить их и применить к ним насилие: поэзию набрасывали на них, как магический аркан.
Фридрих Ницше
Сергей Есении,
В слове нет ничего абсолютного, мы больше воздействуем на него, чем оно воздействует на нас; его сила в образе, который мы в нем видим или в него вкладываем.
Оноре де Бальзак
Сергей Есенин
Действительно, сколь широк может быть диапазон образов в творчестве поэта, пользующегося весьма ограниченным арсеналом простых и понятных слов! Чего стоят только «забивает крышу…» или «пальцы льет волной……. Для этого требуется совсем немного быть поэтом.
Поэты и мыслители — это больные: Ватто, Вольтер, Гейне… Похоже на то, что мысль вызывает недоумение, расстройство, болезнь. Тело, по-видимому, неподходящее вместилище для души.
Жюль и Эдмон Гонкуры
Под влиянием приливов крови к голове многие индивидуумы делаются поэтами, пророками или прорицателями… Марк Сиракузский писал довольно хорошие стихи, пока был маньяком, но, выздоровев, совершенно утратил эту способность.
Аристотель
Александр Пушкин
Что такое поэт? Несчастный человек, носящий в душе тяжкие муки, с устами, так созданными, что крики и стоны, прорываясь сквозь них, звучат, как прекрасная музыка…
Серен Кьеркегор
Величье богов мертво без воспевающих уст.
Публий Овидий Назон
Человек — самое тщеславное из животных, а поэты — самые тщеславные из людей.
Генрих Гейне
Фридрих Ницше
— Доброе утро, — сказал Никифор. — Написал замечательные стихи.
— О чем? — спросил начальник литстранички. — На какую тему? Ведь вы же знаете, Трубецкой, что у нас журнал…
Начальник для более тонкого определения сущности «Гигроскопического вестника» пошевелил пальцами. Трубецкой-Ляпис посмотрел на свои брюки из белой рогожи, отклонил корпус назад и певуче сказал:
— «Баллада о гангрене».
— Это интересно, — заметила гигроскопическая персона. — Давно пора в популярной форме проводить идеи профилактики.
Ляпис медленно задекламировал:
Страдал Гаврила от гангрены,
Гаврила от гангрены слег…
Дальше тем же молодецким четырехстопным ямбом рассказывалось о Гавриле, который по темноте своей не пошел вовремя в аптеку и погиб из-за того, что не смазал ранку йодом.
— Вы делаете успехи, Трубецкой, — одобрил редактор, — но хотелось бы еще больше… Вы понимаете?
Он задвигал пальцами, но страшную балладу взял, обещав уплатить во вторник.
Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
Александр Пушкин
Тот, кто ухитряется нажить состояние на глупой книге, в такой же мере себе на уме, в какой неумен тот, кто ее покупает; однако, зная вкус публики, трудно порой не подсунуть ей какой-нибудь чепухи.
Жан де Лабрюйер
Надо презирать публику, насиловать ее, скандализовать, если при этом поступаешь согласно своим ощущениям и слушаешься велений своей натуры. Публика — это грязь, из которой лепят себе читателей.
Жюль и Эдмон Гонкуры
Уинстон Черчилль, бывший в свое время горячим поклонником Агаты Кристи, однажды сказал:
— Это женщина, заработавшая на преступлениях больше, чем любая другая, не исключая Лукрецию Борджиа.
— Где вы черпаете сюжеты для своих детективов? — спросили Агату Кристи.
— Обычно сюжеты приходят в голову, когда я мою посуду, — ответила знаменитая писательница. — Я настолько ненавижу это занятие, что каждый раз оно связывается с мыслями об убийстве.
Корреспондент: Скажите, как это получилось, что два ваши последние романа, одинаковые по объему, продаются по размой цене?
Агата Кристи: Это легко объяснимо: в том, что продается дороже, на три убийства больше.
Все жанры хороши, кроме скучного. Но скука — не жанр.
Франсуа-Мари Аруэ Вольтер
Жена одного писателя имела большой успех на званом вечере.
— Она очаровательна, — сказала хозяйка дома писателю. — А платье на ней — подлинная поэма!
— О нет, — возразил он, — всего лишь небольшая повесть. Правда, очень содержательная: два убийства, три изнасилования и четыре случая инцеста…
Сошелся с 45-летней женщиной, потом стал писать страшные рассказы.
Антон Чехов. Из записных книжек
Да и откуда взял Данте материал для своего ада, как не из нашего действительного мира? И тем не менее получился весьма порядочный ад. Когда же, наоборот, перед ним возникла задача изображения небес и их блаженства, то он оказался в неодолимом затруднении именно потому, что наш мир не дает материала ни для чего подобного.
