- Это точно. Главное в засаде меткость стрельбы. Первым залпом необходимо положить восемь хунхузов. Дальше как получится. Но лучше один выстрел, один мертвый хунхуз. Да и нам троим, надо будет окопы отрыть так, чтобы мы вам помогали огнём, благо небольшая возвышенность местности здесь позволит нам перекрыть противоположный вход-выход из седловины. - Отметился в обсуждении Леший.

     - А я вам говорил, что Ермак придумает, как нам бандитов к ногтю прижать! - сияя как самовар, заявил Ромка.

     - Стоп! - Отреагировал я на эту реплику. - Какой Ермак? Мой позывной, Тоха.

     - Не серьёзный какой-то позывной, тем более и мой дед, когда я ему рассказывал о наших занятиях, так же как дед Уса атамана Ермака неоднократно вспоминал и про твоё происхождение от него. - В разговор степенно вступил младший Шохирев. - Поэтому я за то, чтобы у тебя позывной был 'Ермак'. А то я - Шах, а ты - Тоха.

     Раздавшиеся после этих слов возгласы казачат, показали, что они все поддерживают предложение Шаха. Отказываться от такого подарка я не стал. Мой позывной из жизни в будущем ко мне вернулся, пусть пока только в кругу нашего учебного подразделения.

     Вскоре вернулись Шило и Сыч, которые нашли метрах в ста от брода и метрах в сорока от тропы в глубине леса небольшой овраг с ручейком, где мы смогли с комфортом разместиться. Напоили лошадей, привязали их к импровизированной коновязи из веток густого кустарника, расседлали, почистили, подвесили на морды торбы с овсом. Теперь можно позаботиться и о себе. Разожгли 'полинезийский', практически невидимый со стороны костёр, проведя перед этим необходимые земляные работы, и приготовили на нём в двух походных отрядных котлах кулеш и чай. Для ночлега нарубили лапника от растущих недалеко от оврага сибирских елей, на который уложили попоны и оставшиеся плащ палатки. Оборудовали, таким образом, два спальных места: одно на меня, Лиса, Лешего и второе на четырех человек. Одна четвёрка в дозоре, одна четвёрка спит. Нам троим, по общему решению казачат, было дано распоряжение спать всю ночь и не дёргаться, так как завтра у нас троих самая сложная задача.

     Поужинали, Шило со своей тройкой и, присоединившийся к ним Дан, пошли менять третью тройку Шаха и Тура, которые всё это время стояли в дозоре, метрах в десяти-двадцати по периметру от нашей стоянки по одному на все четыре стороны света. Сменившаяся четвёрка также поужинала, и мы всемером завалились спать. Не смотря на заверения казачат, ночью вставал два раза. Проверял посты. Часовые несли службу бдительно. Крепко заснул только под утро.

     Утром, ещё в сумерках, подъем. Заморозка не было, но роса легла сильная, поэтому, кто не в дозоре, небольшая разминка, потом разогрели остатки вчерашнего кулеша и вскипятили чай, завтрак, смена дозора. Пока те завтракали, оседлали и взнуздали лошадей. Их решили оставить здесь же в овраге, кроме троих, на которых мы должны были выманить хунхузов на засаду. Если на броде через ручей хунхузов не положим, то уходить оставшимся в живых лучше пешим через лес. Большая вероятность оторваться от преследования и добраться до станицы. А если победим, то дойти до лошадок, можно сказать - только раз шагнуть.

     Ещё солнце полностью не взошло, а наша засада уже была готова. Окопы вырыты, замаскированы, казачата в них разместились. Им теперь в течении часа, чуть больше или меньше ждать и мысленно отрабатывать огонь по противнику в своём секторе обстрела. Не завидую им. Долгий мандраж перед первым боем их ожидает. Лишь бы не перегорели.

     Я в последний раз оглянулся назад, сканируя взглядом затаившихся в окопах казачат. Даже зная, где они находятся, рассмотреть что-либо было не возможно.

     'Если всё удачно сложиться, - подумал я, - то на выходе получим писец врагам и их отчизне, а мы все в белом и на коне. Тьфу, тьфу через оба плеча, чтобы не сглазить'.

     Дав шенкеля Чалому, двинулся за Лисом и Лешим. Минут через двадцать, пройдя на лошадях около двух вёрст неторопливым шагом, остановились перед поворотом тропинки и спешились.

     - Через двести метров за поворотом, - начал я последний инструктаж и постановку боевой задачи перед боем, - лёжки дозорных хунхузов, справа и слева от тропы. Леший ты с лошадьми остаешься здесь, мы с Лисом через лес по дуге заходим в тыл дозорным и берём их в ножи. Надеюсь, Лис, тренировки, как снимать часовых, когда они стоят, сидят, лежать не забыл?

     - Не забыл, Ермак, - ответил Лис, покусывая от волнения нижнюю губу.

     - Не трусись, Лис. Я знаю, ты всё сделаешь нормально. На тренировках, часовых ты снимал лучше всех. А то, что будешь убивать человека? Когда то всё равно придется начинать. - Я сделал паузу, а потом продолжил. - Может быть именно этот хунхуз, которому ты глотку перережешь, насиловал девчонку и именно под ним она умерла. В общем, убей эту скотину.

     От моих слов в глазах Ромки Селевёрстова стало разгораться пламя ненависть, да и Вовка Лесков, который смотрел в сторону лагеря хунхузов, вслушиваясь в лес, непроизвольно сжал рукоятку кинжала, висящего на его поясе, так что костяшки побелели.

     - Как снимаем часовых, выходим на тропу. - Продолжил я. - Леший шагом доводишь нам лошадей. Потом уступом на рысях скачем к лагерю хунхузов, я первый, второй Леший, третий Лис. Останавливаемся на тропе перед поляной, не перекрывая друг другу сектор обстрела. Лис стреляешь первый, тут же разворот и намётом назад к броду. Леший стреляешь вторым и за Лисом. Я вас прикрываю. Переходим брод, лошадей чуть дальше в лес и возвращаемся в свои окопы. Думаю, разрыв по времени в две-три минуты будет. Должны успеть, а дальше работаем по плану действий в засаде. Вопросы?

     Лис и Леший отрицательно мотнули головой.

     - Тогда действуем.

     Засада удалась. Как и планировали, дозорных сняли чисто и без шума. Ромке только пришлось пощёчин надавать, чтобы он пришёл в себя, пока Леший подгонял к нам коней. Потом поляна с базой хунхузов. Почти одновременные выстрелы Лиса и Лешего. Попали оба. А я всё ждал и искал главаря хунхузов. Чуйка просто орала, что его надо убить. Наконец, через растянувшееся казалось как бесконечность время, а на самом деле через три-пять секунд от силы после первых выстрелов, он показался из самого большого шалаша. Мне показалось, что мы даже успели встретиться взглядами, и он усмехнулся, глядя в прорезь целика моей винтовки. Выстрел. Я одними ногами развернул Чалого, одновременно перезаряжая винтовку и дав шенкеля и громко свистнув, рванул с места галопом по тропе, догонять Лиса и Лешего.

     Проскакав метров триста, оглянулся назад. За мной метрах в двухстах охлюпкой скакало только два хунхуза, причем только у одного в руках был карабин, чем был вооружён второй, рассмотреть не смог. Леший и Лис скакали метрах в пятидесяти впереди меня. Не воспользоваться такой ситуацией было бы грех, тем более высоко над головой пропела вражеская пуля. Развернувшись через левое плечо в седле назад, я вскинул винтовку к плечу и поймал в прицел фигурку хунхуза, который перезаряжал карабин. Выстрел. Чёрт! Промах. Перезарядка. Свист хунхузской пули, звук её удара в дерево.

     Чуть сбавив скорость галопа Чалого, вновь поворачиваюсь назад. Приклад в плечо, прицел, выстрел. Хунхуза выносит из седла. Теперь можно особо не торопиться. Перезарядка. Останавливаю Чалого, разворачиваюсь и вижу попытку второго хунхуза, развернуть своего коня. Выстрел. Преследователей на тропе метров на пятьсот назад не видно, да пока и не слышно. Вновь развернув Чалого, бросаюсь догонять ребят.

     Времени перейти ручей, загнать в лес лошадей и залечь в окопы нам троим, хватило с избытком. Оставалось только ждать погони. Моя детвора, слава богу, не нужной самодеятельности не проявила. Как лежала тихо в окопах, так и продолжала лежать. Никто не высунулся, пока мы форсировали водную преграду и штурмовали песок выхода из седловины. Когда мы залегли в свои окопы, старшие фланговых групп Шах и Тур, криком гагары сообщили, что у них всё в норме. Молодцы. Для молодого, не имеющего пока реального боевого опыта бойца дисциплина в таких ситуациях куда важнее умений, которые с опытом придут. Ещё один плюс ребятам.