Это относится к нашей Земле и её спутнику — Луне. Для исследования истории Земли в нашем распоряжении находятся данные, которых мы, например, не имеем по отношению к спиралевидным туманностям и звёздам (см. стр. 59, третья трудность космогонии). Нам известно не только теперешнее состояние нашей планеты, геология находит свидетельства и данные, дошедшие до нас из предшествующих миллионов лет. Так, например, возраст Земли, горных пород, морей или системы Земля-Луна определяются с помощью многих, независимых друг от друга методов (табл. 3).

Табл. 3 Геологические и астрономические методы определения возраста

Но не только возраст, можно реконструировать также историю Земли, по меньшей мере, земной поверхности (коры) или атмосферной оболочки. Так, сегодня доказано, что континенты образовывали первоначально всаимосвязанный блок, который распался вследствие расширения Земли, извержения масс лавы или вследствие каких-либо других сил(40). Можно охарактеризовать также происхождение, развитие и взаимодействие горных пород, морей и атмосферы.

Эти проблемы теснно взаимосвязаны с проблемой происхождения жизни(41). Из палеонтологических исследований вытекает, что живые организмы существуют на Земле, по меньшей мере, три миллиарда лет. Относительно быстро после образования земной коры, 4,5 млрд. лет назад должны были возникать предступени жизни. Тогда господствовали совершенно иные тепловые, атмосферные и геологические связи, нежели сегодня. Относительно взаимосвязей пра-атмосферы и пра-моря и о об энергетических источниках этого времени мы имеем теперь хорошую информацию.

Эти условия можно имитировать экспериментально. Удивительным образом затем довольно легко оказалось изготовить важнейшие биохимические составляющие (аминокислоты, сахар и др) и синтезировать их в белок и нуклеиновые кислоты. Эти эксперименты опирались на ту предпосылку, что абиотический синтез важнейших органических связей в условиях пра-атмосферы должен осуществляться с необходимостью. Такие макромолекулы, растворённые в "первичном бульоне", могли затем составлять различные комбинации друг с другом и «запустить» процесс биологической эволюции. Биологической эволюции посвящена особая глава.

а) Занимает ли биология особое место?

В последней главе мы рассмотрели прежде всего космос как целое. Затем мы увеличили оптику и обсудили галактики, неподвижные звёзды, планетные системы и Землю в их развитии. Эти процессы описываются физическими, в немногих случаях также химическими законами. Космология, астрономия, астрофизика, геология, — всё это физические дисциплины

В развитии органического мы сталкиваемся с новым классом законов, биохимическими и биологическими. Это отнюдь не означает, что физические законы утрачивают здесь свою значимость; они сформулированы так, что значимы для всех систем, в том числе биологических. Так, также и организмы не могут противоречить закону сохранения энергии; мышца, которая осущетсвляет работу, должна откуда-либо получать энергию (напр., из питания), точно также, как и нейрон в мозге, который посылает нервный импульс. Но физические законы должны дополняться биологическими и биохимическими законами.

Своеобразие биологии как науки основано не на том, что живые системы содержат какие-либо метафизические, недоступные науке компоненты, но исключительно на том, что живые системы настолько сложны, что для образования теорий в биологии требуются такие понятия, которых нет в теориях физики, например в квантовой механике… Совершенствование теорий в современной биологии идёт рука об руку с элиминированием таких специфически биологических понятий; однако представляется сомнительным, являются ли вообще целесообразными попытки вывести теории о живых системах огромной сложности из теорий об атоме.

(Mohr, 1967, 24f.)

К специфическим биологическим законам принадлежат следующие (Mohr, 1967,30f., Rensch,1968, Kap.3):

Жизнь есть системное свойство (см. стр.82). Для понимания явлений жизни поэтому недостаточно исследовать элементы организма, существенной является именно их связь друг с другом, структура системы.

Живые системы имеют высокий уровень структурированности. Они проявляют целесообразность, физиологически объясняемы посредством их регулятивных способностей.

Биохимические процессы регулируются энзимами (биокатализаторами). Регулирование осуществляется посредством гомеостаза, который поддерживает биологическое равновесие. Живые системы не находятся в состоянии термодинамического равновесия (= смерти); для этого они нуждаются в постоянном притоке свободной энергии. При их исследованиии поэтому должно учитываться их взаимодействие с окружающим миром.

Они — подходя кибернетически — являются открытыми системами в так называемом "текучем равновесии" (Берталанфи), несмотря на постоянный обмен веществом и энергией с окружающим миром они сохраняют квазистационарное (не статическое) состояние.

Живые системы характеризуются наследственностью. Этот принцип относится к любому делению клеток, а потому также к потомству.

Они находятся в постоянном развитии. Онтогенез ограничен во времени (т. е. все индивиды должны умереть).

Эти особенности биологических законов были постоянной опорой виталистических спекуляций, согласно которым, жизнь есть нечто сверхъестественное и недоступное разуму. Хотя этот метафизический витализм вымер в среде учёных, вопросы о своеобразии и значении биологического продхода продолжают остро дискутироваться. Как? и почему? являются типичными вопросами в физикалистских дисциплинах. Они ставятся, и на них, если это возможно, отвечают, естественно, также и в биологии. Однако тут играют роль также функциия и родосохраняющая ценность наблюдаемых свойств, структур и принципов, т. е. вопросы — для чего полезны? и как возникли?.

Типичными вопросами исследования всего органического являются вопросы — для чего, откуда и почему, другими словами: во-первых, вопрос о родосохраняющем смысле, во-вторых, вопрос о родоисторическом возникновении и в-третьих, вопрос о естественных причинах явления. (Lorenz,1941,98)

Таким образом, биологические дисциплины включают ценность выживания и филогенетическое происхождение в сферу своих объяснений. Такие объяснения содержат далее историческую (эволюционистскую компоненту).

На аналогичное различение способов объяснения нацелены пары понятий

функциональный — эволюционный

(Майр)

каузальный — системный

(Ренш)

механический — организмический

(Нагель, Эльзассер)

редукционистский — композиционистский

(Симпсон)

картезианский — дарвинистский

(Добжанский)

атомистический — целостный

(Якоб)

Это противопоставление характеризует только суть дела, оно не предполагает принципиальных различий. Различные способы объяснения не исключают, а дополняют друг друга. Прежде всего, в эволюцинистских объяснениях не принимаются телеологические аргументы.

При рассмотрении живого необходима, правда, понятийная дифференциация. Она связана с тем, что высшие живые существа (организмы) имеют конечную продолжительность жизни. Поэтому эволюционная мысль применяется двояко: для онтогенеза организма и для филогенеза вида. Для различия в особых случах мы будем в первом случае говорить о развитии (dewelopment), во втором — об эволюции (evolution). Так, в этой книге обсуждается эволюция человеческих познавательных способностей, а не их развитие у отдельных существ, что, особенно у детей, исследовал, например, Пиаже. Между онтогенезом и филогенезом существуют, естественно, важные связи, например, биогенетический закон (стр.18).