— Быстрее…

Резким движением он дернул мои бедра назад, мгновенно погрузившись в меня до конца.

— Любишь быстро? — полушепотом спросил Август, едва касаясь губами уха. — Если будем быстро — нас услышат.

Мне уже было все равно. Слепое желание полностью завладело разумом. Хотелось лишь до конца отдаться наслаждению, и чтоб губы, его губы, со страстью впились в мои, или горячий влажный язык коснулся мочки уха, согретой его дыханием.

— Поцелуй меня.

Медленно двигаясь во мне, он прикусил зубами нежную кожу шеи, от чего я взвизгнула.

— Тише, — скомандовал он, прикрыв мой рот ладонью. Его язык дразняще прошелся по укушенному месту, а у меня от шеи вниз по спине пронеслись мурашки, подхлестывая растущее удовольствие. Свободной рукой Август прижал меня к себе, вбиваясь все быстрее. Я вцепилась зубами в его ладонь, без возможности самой сдерживать стоны. В один момент его прерывистое дыхание сломалось — заполнив меня до предела, он замер, и я почувствовала, как его член пульсирует во мне, изливаясь. В тот же миг захлестнуло волной оргазма, напрочь выбросило из реальности, подарив сладкую эйфорию. Я обмякла в его руках, продолжая наслаждаться близостью наших тел.

— Там кто-то есть? — послышался женский голос откуда-то сверху.

Я настолько испугалась, что перестала дышать. Август медленно вышел из меня, забирая руки с тела. Понимание того, что мы только что сотворили, громом обрушилось на меня. Разозлившись, я хотела было обругать своего похотливого инициатора, но вдруг почувствовала, как его руки нежно натягивают мои трусики обратно, затем джинсы. Я стояла как кукла, пока он не застегнул их и не набросил на меня куртку.

Когда голоса и шаги стихли, я повернулась к нему.

— Я хотела лишь поцеловать тебя, а не…

Он наклонился ко мне с довольной улыбкой.

— Тебе никто не мешал это сделать, — сказал Август, а потом вдруг повернулся ко мне спиной и принялся ощупывать щель между дверьми. — Пора отсюда выбираться.

Из его заднего кармана джинсов так заманчиво торчали наручники, что я не сдержалась. Подошла к нему вплотную, обняла, запуская руки под свитер.

— Прости, что разозлила тебя, — пробормотала я извиняющимся тоном, поглаживая рельефы мышц. — Я не хотела сидеть сложа руки, переживала за сестру. А ты так сладко спал, господин Инспектор. Не хотелось тебя будить.

— Вика, ты меня, конечно, извини, но твои ручки сейчас делают совершенно не то, что нужно. Если ты не хочешь продолжения, то лучше убери их.

— Ты на меня больше не злишься? — спросила я, продолжая пальцами изучать твердый пресс.

— Нет. Не злюсь. Так ты хочешь продолжения?

— Сегодня ночью. Сделай со мной все, что захочешь, — сказала я, отстраняясь.

В этот момент было совсем не сложно незаметно вынуть наручники из его кармана, что я и сделала. Пока Август пытался просунуть пальцы в щель, я спрятала наручники в карман своей куртки.

— Собираешься голыми руками их открыть?

— Почему бы и нет.

Сначала я не верила его оптимистичному настрою, пока не увидела, как Август, крепко вцепившись пальцами в половинки дверей на стыке, медленно стал их раздвигать. Щель увеличивалась, показывая широкий переход между этажами — бетонную плиту, а выше — просвет. Раскрыв полностью двери, Август спросил:

— Выберешься сама?

— А давай сначала ты? Потом мне руку подашь.

Он без возражений согласился и довольно быстро выкарабкался из лифта. А пока он разворачивался ко мне, чтобы подать руку, я достала наручники из кармана и просунула их между лифтом и стеной — тихонько звякнув, они полетели в шахту.

— Что это было?

— Не знаю, давай скорее руку.

На этаже, к счастью, никого не оказалось, и мы тихонько выбрались, без свидетелей. Ноги меня плохо слушались, и я, держась за поручень, еле поспевала за Августом, который шустро спускался по лестнице.

Пролетом ниже он вспомнил о наручниках, хлопнув себя ладонью по заднему карману. Я подавила смешок и постаралась придать лицу невозмутимое выражение. Внезапно остановившись, Август развернулся — я чуть не влетела в него. Без вопросов он принялся ощупывать мои карманы, а я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться.

— Куда дела?

— Что?

— Наручники.

В ответ я сдвинула плечами. Август глубоко вздохнул, а потом вдруг крепко схватил правой рукой мою левую руку и переплел пальцы с моими.

— Даже не думай вырываться.

— Не буду. Так мне больше нравится, — улыбнулась я. Август смерил меня строгим взглядом и повел вниз по лестнице.

Спускаясь, я думала, что очень некрасиво оставлять после себя сломанный лифт. Неизвестно, когда его отремонтируют, а жителям дома придется все время подниматься пешком, пока он неисправен. И я уже собиралась отругать Августа за погнутую панель, виня и себя заодно за необдуманное использование дара… только отойти от дома нужно подальше.

Мои обессиленные ноги слишком вяло передвигались, и, ступая с последней ступеньки крыльца, я споткнулась и упала на колено. Чудом не грохнулась носом в асфальт, если бы не рука Августа…

Солнце светило настолько ярко, что асфальт показался белым, как снег. Сзади кто-то хлопнул входной железной дверью так резко, будто прозвучал выстрел. Показалось, мое сердце пропустило удар, перед глазами помутнело…

Меньше, чем в метре от меня, пуля прошила полотно снега. Я вскинула голову, поднимаясь с коленей. С галереи, опоясывающей второй этаж загородного дома, в меня целился из снайперки мужчина. Мгновенно я сорвалась с места. Почему он меня захотел убить? За что? Господи, если бы я не споткнулась, то была б уже мертва…

— Вика, ты в порядке? Вика!

Голос Августа донесся ко мне будто из другой реальности. Он присел рядом со мной, с беспокойством заглядывая в глаза.

— Ты ушиблась?

— Нет, нет, все нормально…

Поднимаясь с коленей, я одновременно была перепугана и радостна — еще кусочек, еще частичка воспоминаний вернулась ко мне. Но я до дрожи боялась представить себе, за что в меня стреляли… и чего мне стоило остаться в живых.

Когда мы с Инспектором дошли до недалеко припаркованного джипа, я вместо того, чтобы залезать в автомобиль, поманила Августа к себе и суровым голосом спросила:

— Ты так и собираешься бросить сломанный лифт?

— Позвоню на свою фирму и скажу, чтобы они возместили ущерб, — пожал он плечами, а потом наклонился ко мне и заговорщицким тоном произнес: — А сейчас мы поедем в магазин, в котором ты оставила продукты.

— Когда пропадает жена, первым всегда подозревают мужа, — сказал Август, открывая холодильник. — Но мы поедем к нему после обеда. Сначала обыщем дом.

Я оперлась о столешницу, складывая руки на груди.

— Мне кажется, мы просто теряем время…

Август отвлекся от разглядывания просроченных продуктов в холодильнике и повернулся ко мне.

— Успеем. У нас осталось двое суток. А я как никто другой умею искать людей. Найдем твою сестру.

— Ты уверен, что мы успеем?

— Если не будешь снова сбегать — то да, — улыбнулся он.

На кухне моей сестры царила идеальная чистота. Помню, раньше, когда она готовила, вся кухня выглядела так, будто на ней произошла война между томатами, капустой и мукой. И если перед ее носом во время готовки не было точного рецепта, ее стряпню невозможно было есть. Как-то я пошутила на этот счет, стоя у стола, и мне в голову чуть не прилетела деревянная доска для разделки мяса — я успела отскочить, а доска, ударившись о стену, раскололась и оставила на обоях некрасивый след. Сейчас на этом месте висит огромная картина в золотистой рамке с изображением старинной живописной улочки.

— Да тут килограммы замороженного мяса! — воскликнул Август. Я подлетела к нему, пытаясь заглянуть через широкую спину в морозилку. — И не все продукты здесь просрочены, — добавил он, поворачиваясь ко мне. — Давай, пока я буду обыскивать дом, ты приготовишь поесть. Я чертовски голоден.