— Спасибо конечно же. Да и забирайте, я всё сюда возвращаться не собираюсь.

— А что же так? – Поправив очки, уточнил он.

— Женюсь я скоро, планировал во всяком случае. И невеста моя ребёнка ждёт от меня, так что нам обоим будет не до игр.

— Поздравляю! Это уважительная причина! – хохотнул он. – У вас, наверное, вопросы ко мне есть, давайте отойдём в сторонку обсудим без лишних ушей.

— Вы правы, есть у меня несколько вопросов, и не только по персонажу. – Ответил я, потирая руки. Мы спустились с руин, и продолжили прогулку по ровной поверхности.

— Вам наверно интересно, откуда такой персонаж? – Задал наводящий вопрос Аертон.

— Ну, мне немного известна история. Заключенный вирт-тюрьмы получил предмет, активировавший все последующие события.

— Отчасти верно, - кивнул он, и продолжил. – Мы выбрали одного из заключенных для пробы нового сценария, Он должен был покинуть ту локацию где нашел предмет. По некоторым договорённостям. Но мой помощник ошибся в выборе, и предмет попал к человеку, который абсолютно не интересовался в тот момент квестами. Персонажу были прописаны дополнительные возможности. Так после отправления обратно в тюрьму, он должен был попасть в свою копию, снятую до телепортации. Но всё пошло не так как надо. А в этого персонажа должен был вселиться наш человек, и продолжить проверку новой сюжетной арки.

— То есть возможность пользоваться одним персонажем для нескольких человек была вручную заложена? Я думал, это просто мне повезло с такими багами.

— Правильно понимаете.

— А зачем тогда на меня открывали охоту, и закинули меня в абсолютное ничто? – Чуть повышенным голосом произнёс я.

— Вы думаете это мы? – слегка отстранился Аертон. – Тут уже постарались дети мои цифровые. Искины проявили своеволие, хоть я и рад был этому факту, поступили они плохо, и это могло сказаться на нашей репутации. За ваше молчание, вам отдельная благодарность.

— К обсуждению благодарностей мы ещё вернёмся.

— Вы так же помогли вернуться нескольким безнадёжным, угодившим туда из-за ошибок. У вас еще есть вопросы по поводу этого персонажа?

— С персонажем закончили, что будем делать вот этим? – Показал я на самоцвет инкрустированный в фолиант.

— Деинсталятор… - протянул он. – Вижу вы освоились с его использованием.

— Да, и кажется понял, как он действует.

— Любопытно послушать вашу версию.

— Когда я впервые им воспользовался, сияние было не настолько мощное как в случае с Покровителями, и мне удалось разглядеть его действие. Судя по всему, выходит, что лучи эти ускоряют субъективное время для отдельно взятого в цель существа. На моих глазах жизнь Соргенила отмоталась обратно, до момента, когда его ещё не было.

— Вы правы, Мистер Алексеев, простыми словами это можно так и описать действие этого предмета в этом мире.

— Из этого следует вопрос. Можно ли на игрока его применить? Может Сущность шестого ранга использовать его на игровом персонаже?

Аертон остановился, задумавшись от почесал бороду, заглянул в свой планшет с бумагами.

— Целенаправленно, это исключено! Случайно, может быть. Если игрок специально под луч полезет.

— Ну и главный вопрос! Что же сгорело в той проклятой капсуле? Я не спрашиваю где и как, я это сам скоро узнаю, когда выйду из игры.

— Датчик контроля игрового времени. – пробормотал он. – Точно.

— Так вот… Что вы можете предложить за сохранение этой информации?

Договорившись с Аертоном о награде, Загородный домик в экологически чистой местности, и так по мелочи, что еще может придумать Виола. Так как я отправил его решать это вопрос к ней, и только после этого я отдам самоцвет, ну или сами заберут, если не успею отвязать.

Ночевал в замке Ворона, первый и последний раз. Следующее утро для меня наступило уже в реальности.

— Максим Анатольевич, как себя чувствуете? – спросил меня незнакомый мужской голос, когда крышка капсулы открылась. – Просто моргните два раза, если хорошо и не пытайтесь пока попробовать двигаться или говорить.

Когда я кого слушал?

Стоило только попробовать заговорить, как я закашлялся.

К вечеру я увиделся с Виолой. И она всё-таки хотела меня удушить! Настолько сильно она меня обняла, откуда только сил то столько взялось у такой хрупкой девушки.

Аертон согласился, но всё то что запросила моя невеста, и уже после выписки, мы поедем на новоселье!

Неплохо так поигрался, хех.

— Раевский, — от души побарабанив в дверь вагончика, выкрикнула Зоя, второй режиссёр проекта, — Егор, на площадку. Бикович уже свои дубли закончил, твоя очередь, Каскад, пора зажигать вместо серба.

Егор распахнул дверь и выпрыгнул из вагончика, приземлившись в шаге от отпрянувшей от неожиданности красивой, высокой, эффектной блондинки. Ну, а какой еще могла быть любовница известного на всю страну режиссера? Причем женушка его об этой связи знала и помалкивала, пока муж выбивал из государства фонды на фильмы, ее не интересовало, кого тот трахает вечером после съемок.

— Раевский, ты скотина, — возмущенно пискнула девушка, которая едва не встала в лужу, и теперь балансировала на краю. — Вот все у тебя, ни как у людей. Если бы ты не был так похож на нашу сербскую звезду, что он хочет только тебя дублером, я бы Николаичу шепнула, что ты тут на площадке лишний.

— Мстительная ты стерва, Зоя, — процедил сквозь зубы Егор. — Как тебя еще не зарезали? Смотри, зарядит кто-нибудь патрон настоящий вместо холостого, и шлепнут тебя, как будто по ошибке. Ты дочирикаешься. Молодость, красота и благоволение режиссера — это же не вечно, а гадости ты людям делаешь ежедневно, и они обязательно про тебя вспомнят. Ладно, пошли, а то и вправду ждут, наверное, уже. Надо по-быстрому обгореть, и домой ехать, у мамы сегодня ужинаю, а я тут с вами зажигаю.

Со звездой фильма, сербом Милошем Биковичем, Егор столкнулся на краю съемочной площадки.

— О, Егор, — почти без акцента произнес серб, крепко пожимая руку каскадеру, — ты там постарайся, сцена важная, нужно красиво сгореть.

— Будет сделано, Милош, — заверил его Раевский. — Не беспокойся, выпрыгну на ходу, объятый пламенем, все будет в лучшем виде.

Они раскланялись, и Егор поспешил к режиссеру, который уже материл всех и вся, поскольку у него на площадке отсутствовал дублер звезды, а время ограничено, еще двадцать минут, и уже ничего путного снять не удастся.

— Наконец-то, — увидев Раевского, недовольно произнес Эдгар Николаевич. — Где тебя носит? Нет, я когда-нибудь тебя точно вышибу за безалаберность. Ладно, давай к машине.

Егор кивнул и направился к шикарному мерседесу гелендвагену, из которого ему предстояло выпрыгнуть и загореться. Забравшись с автоматом на пассажирское сиденье, он мысленно перекрестился, поцеловал по традиции армейские жетоны, которые приносили ему удачу, и поднял руку, показывая, что готов.

Выскочила девушка с хлопушкой, Зоя скомандовала в рацию: «Тишина на площадке», операторы запустили камеры.

— Камера один пошла, камера два пошла, камера три пошла, — последовал доклад оператора постановщика.

— Мотор, — заорал режиссер, и гелик рванул по горной дороге.

Вот контрольная точка, на которой сейчас сконцентрированы три камеры.

— Пошел, — раздался в миниатюрном наушнике команда, и Каскад, распахнув дверь, вывалился на каменистую дорогу. Тут же хлопнула пиротехника, и одежда на Раевском вспыхнула. Он потерял автомат и покатился по косогору, сбивая пламя. Его обдали из огнетушителя, и он смог подняться. Ощупал рожу, на этот раз обошлось, небольшая ссадина на скуле не в счет.

— Снято с первого дубля, — заорал Николаич, и все захлопали. — Егор, давай сюда, крикнул режиссер, надо следующую сцену обсудить, снимать завтра будем, сегодня поздно.

Егор кивнул и побрел к режиссеру. Именно в этот момент он увидел под ногой какое-то серебристое пятно неправильной формы, похожее на кляксу, и наступил в него. Нога тут же потеряла опору. Раевский пытался удержать равновесие, вот только он не просто заваливался вперед, какая-то неведомая сила тянула его к себе из серебристой мути. Он слышал даже, как вскрикнул техник, стоящий за спиной шагах в пяти. А потом небо и земля поменялись местами, и он с силой приложился затылком о камень, в глазах замелькали искры. Он застонал и сел.