— Сегодня утром поступило сообщение о другом странном преступлении. В похоронном бюро в Вудленд-Хиллз. Кто-то надругался над одним из тел. Возможно, подражатель. Я оставила для тебя папку с документами. Ну, я побежала, а то опоздаю на следующий рейс... Будешь звонить?

— Конечно, буду. Даже не сомневайся. От меня так просто не отделаешься.

Джамилла махнула мне рукой и зашагала прочь подлинному коридору.

Провожая ее взглядом, я чувствовал себя прескверно.

Джем.

Через десять минут после ухода Джамиллы, спешившей в Сан-Франциско, у моего стола появился Кайл. Сейчас он напоминал потрепанного временем профессора лет сорока с лишним, который только что выполз из своего кабинета в библиотеке, просидев в нем несколько дней кряду за изучением пыльных талмудов.

— Ну что, разгадал загадку? — спросил я. — Если да, я улечу сегодня же. Дома на меня за то, что я пропадаю черт знает где, и так все зуб точат.

— Я не разгадал эту чертову загадку, — ответил Кайл, зевая. — А голова у меня уже трещит. Такое чувство, что в ней образовалась дыра и что-то из этой дыры постепенно вытекает.

Он потер висок костяшками согнутых пальцев.

— Ты еще не поверил в существование вампиров? Или хотя бы тех, кто себя за них выдает?

На губах Кайла появилась кривая полуулыбка.

— А я всегда верил в вампиров. С тех самых пор, как еще ребенком жил в Виргинии, а потом в Северной Каролине. В вампиров, в привидения, в зомби, в прочих адских тварей, которые так любят разгуливать по ночам. Все южане верят в подобные вещи. Таково, наверное, наше наследие. Кстати, самыми реальными нам кажутся призраки. Я серьезно думаю, что они существуют. И мне очень бы хотелось проснуться вдруг и понять, что весь кошмар, которым мы сейчас занимаемся, — просто сказка о привидениях.

— Кто его знает? Может, здесь не обходится и без призраков. Одного призрака я видел собственными глазами буквально несколько дней назад. Его имя Мэри Элис Ричардсон. Эти ублюдки убили ее и повесили на дереве, очевидно, в разгаре одного из своих сатанинских праздников.

Примерно в девять мы с Кайлом наконец-то вышли из участка в надежде где-нибудь неподалеку перекусить и, может, выпить по паре кружечек пива. Перспектива провести вечер в компании Кайла радовала меня. В голове кружили гнетущие мысли: обрывки чувств, подозрения и общая паранойя, вызванная нынешним делом. А еще, естественно, мрачные думы о Дирижере. Он мог позвонить мне или послать факс либо электронное письмо в любой момент.

По пути в отель мы завернули в небольшой бар под названием «Ноул», показавшийся нам местечком вполне подходящим для еды и беседы. Когда я работал вместе с Кайлом, мы нередко ужинали вместе.

— Ну, как тебе тут живется, Алекс? — спросил Кайл, сделав первый глоток пива. — Все в порядке? Пока держишься? Знаю, ты терпеть не можешь быть вдали от Наны и детей. Жаль, что все так получается.

Я чересчур сильно устал за сегодняшний день, чтобы вступать с ним в спор.

— Как выразился однажды Тайгер Вудз, «сегодня не мой день». Я вообще в растерянности, Кайл. Все в этом деле настолько ново и настолько ужасно...

Кайл кивнул.

— Не твой день не только сегодня. Все играет не в нашу пользу. Все. Так как же, черт побери, твои дела? В последнее время ты слишком напряжен. Все это отмечают. Но ведь ночевать в «Сент-Энтони» тебе больше не приходится, подобное не должно тебя тревожить.

Я посмотрел на него, вгляделся в глубокие карие глаза. Кайл был моим другом, но в то же самое время еще и человеком на редкость расчетливым. К чему он клонит? Что за мысли крутятся в его мозгу?

— Знаешь, я окончательно вымотался, — сказал я. — А впрочем, нет все в порядке. Дети в норме, и я счастлив. Мое самое сильнодействующее лекарство — малыш Алекс. Дженни и Деймон тоже радуют. Я до сих пор скучаю по Кристин, страшно ее не хватает. Тревожит меня единственный вопрос: как долго я еще буду заниматься расследованием чудовищных, не укладывающихся в голове убийств? В остальном у меня полный порядок. Кайл ответил:

— К тебе обращаются, потому что ты классный специалист. Твоя интуиция, твой уровень интеллектуального развития... Ты стоишь на ступень выше всех остальных копов.

— Может, пора перестать быть классным специалистом? Я все чаше и чаще думаю об этом. Понимаешь, убийства проникли во все сферы моей жизни, боюсь, они постепенно изменяют мою личность... Ладно, хватит об этом. Расскажи-ка мне лучше что-нибудь о смерти Бетси Кавальерр. Наверняка тебе известно что-то такое, чего не знаю я.

Кайл покачал головой. Его глаза погрустнели.

— Абсолютно ничего, Алекс. И о Дирижере тоже. Этот придурок до сих пор названивает тебе в любое время дня и ночи?

— М-да. Но о Бетси и ее смерти больше не упоминает.

— Надо бы попытаться еще разок проследить его звонок. Я об этом позабочусь.

— А что толку?

Кайл продолжал пристально смотреть мне в глаза. Я чувствовал, что он чем-то озабочен.

— Полагаешь, этот ублюдок наблюдает за тобой?

Я кивнул:

— Да, иногда у меня возникает такое ощущение. Можно задать тебе один вопрос, Кайл, раз уж мы сидим здесь? На кой черт ты так упорно продолжаешь втягивать меня во всю эту дьявольщину, а? Мы вдвоем работали над делом Казановы в Дареме, над похищением Данн и Голдберга, над ограблениями банков. А теперь влезли еще и в это дерьмо.

Кайл ответил незамедлительно:

— Ты лучший из лучших, Алекс. Твое чутье почти всегда ведет нас, куда нужно. Иногда ты распутываешь дела, иногда нет, но всегда подходишь очень близко к разгадке. Почему бы тебе не перейти к нам в Бюро, а? Я серьезно, воспринимай мои слова как деловое предложение.

Так вот что Кайл задумал, вот для чего затеял эту встречу в неофициальной обстановке. Захотел, чтобы я согласился работать с ним в Квонтико.

Я разразился хохотом, Кайл тоже.

— Честно сказать, в данном случае я до сих пор не знаю, в каком направлении двигаться. Я как будто в тупике, Кайл.

— Не торопись с выводами, — ответил он. — Мое предложение в любом случае останется в силе — выиграешь ты на этот раз или проиграешь. Я очень надеюсь, что ты его примешь и мы будем работать вместе. Тогда ты прямо-таки осчастливишь меня.

Для смены впечатлений нельзя было найти ничего более подходящего. На подобный поворот событий они даже не надеялись. За двумя лихими ищейками Уильям и Майкл следили от самого полицейского участка в Брентвуде. На приличном удалении, из своего фургона. Причем не ставя перед собой задачи ни в коем случае не упустить этих двоих из виду — в каком отеле они живут и где их можно найти, братьям было прекрасно известно.

Они знали и имена этой парочки.

Кайл Крэйг, ФБР. Ответственный помощник директора Бюро из Квонтико. Специалист по «особо сложным делам». Один из лучших в ФБР.

Алекс Кросс, полиция Вашингтона. Судебный психолог, настоящий профессионал.

Уильяма так и подмывало подойти к ним и прошептать на ухо: «Начнешь охоту на вампира, и вампир станет охотиться на тебя».

Эти слова соответствовали действительности, но слишком уж сильно смахивали на правило. А Уильям плевать хотел на правила и установки, он ненавидел их. Правила сопряжены с предсказуемостью, они лишают человека индивидуальности. А еще свободы, истинности, самобытности. В итоге из-за этих же правил ты попадаешься.

Уильям едва надавил на педаль тормоза. Выловить этих двоих, прикончить их, как паршивых собак, — такой план не особенно ему нравился. В Лос-Анджелесе они могли найти развлечения и поинтереснее.

Например, сходить в церковь Вампира, куда они с Майклом уже не раз наведывались, — в пристанище тех, «кто ищет дьявола». Это и впрямь была церковь — огромная, с высокими сводами, множеством залов, наполненных старинной мебелью в викторианском стиле, замысловатыми золотыми канделябрами, человеческими черепами и другими костями, гобеленами и запечатленными на полотнах обожателями крови. В основном в этой церкви собирались люди, лишь корчившие из себя вампиров. Но появлялись и вампиры настоящие. Как Уильям и Майкл.