— Не нужно полицию, все в порядке, — Иэясу улыбнулся на этот раз участливо и протянул руку, касаясь плеча девушки. Ее напряженное тело, почувствовав исходящее от его ладони тепло, немедленно расслабилось.

— Да… конечно, — она улыбнулась в ответ, — все в порядке. Я вернусь на свое место. Вы же сами со всем разберетесь, так?

— Несомненно. Только покажите мне, где подвал. И да, вам и правда лучше остаться здесь.

— Пройдете прямо по этому коридору и вниз по лестнице. Там будет дверь.

— Благодарю вас, — Иэясу вздохнул. Опять лестница. И ладно бы по ней нужно было бы идти только вниз — но ведь потом придется возвращаться обратно.

— Как? Я тебя спрашиваю не «что», а «как»! Ты совсем дурак?! — услышал Иэясу, еще даже толком не дойдя до двери.

Зычный голос Киёмасы доносился из закрытого помещения так громко, будто тот стоял прямо перед Иэясу. Следовало подготовиться. Интонации Киёмасы не сулили ничего хорошего. Иэясу сконцентрировал силу и, едва открыв дверь, направил ее поток на обоих: самого разгневанного Киёмасу и его жертву — маленького тщедушного мужчину в синей форме.

На всякий случай. Слишком близко к несчастному находился человек, который прославился своей жестокостью не только на всю родную страну, но и за ее пределами. Заслуженно прославился.

— Киёмаса, — тихо проговорил он, — отойди, пожалуйста, от этого человека.

— А?.. — Киёмаса прищурился, по всей видимости, разглядывая его, — свет из коридора ослепил находящихся в полумраке подвала людей.

— Иэясу... Ты чего? Я ничего такого же не делаю! Такамори объясняет мне устройство насоса, вот и все, — Киёмаса поднялся с колен и отряхнул руки. — Правда, я ни ёкая не понимаю. Но Такамори терпеливый учитель, да? — он мотнул головой в строну своего невольного «наставника».

Тот быстро закивал:

— Да, да, господин, так и есть, я объясняю... да.

Испуганным он не выглядел. То ли от действия силы Иэясу, то ли Киёмаса и правда злился, но на себя, и не позволял себе утратить контроль.

— Все ясно, — Иэясу расслабился. Что бы тут ни происходило — он пришел вовремя.

Сможет ли его «подопечный» и дальше прилично себя вести? В конце концов, он привел его в этот мир на свой страх и риск. Да, при прямом столкновении, если вдруг Киёмаса «сорвется» или задумает мстить — Иэясу справится с ним. Но сможет ли его остановить кто-то другой?

Впрочем, думать об этом было поздно. Вот он, Като Киёмаса. Генерал-дьявол. Ужас врагов, ночной кошмар женщин и детей. Стоит и улыбается, вытирая ладонью пот со лба.

Устройство насоса... Иэясу покачал головой.

— Зачем оно тебе нужно?

— Зачем?.. — Киёмаса распахнул глаза и развел руки в стороны, изображая крайнюю степень удивления. — Ну сам подумай. Ты мой водопровод в замке видел? Там колодец выходил прямо на кухню! Это я сам так придумал, — Киёмаса ударил себя ладонью по груди. Получилось гулко. — А вот представь: если воду бы можно было прямо наверх поднимать? А? Никто источник не отравит, никто канал не перекроет! Твои враги под стенами бесятся, а ты сидишь и чистейшую водичку попиваешь. А? — он с довольным видом махнул рукой, и его раскрытая ладонь замерла в воздухе.

Иэясу вздохнул и опустил плечи, задумавшись. А потом поднял голову и снова вздохнул.

— Киёмаса... — он тоже развел руки в стороны и покачал головой, — похоже, ты не совсем понимаешь. В твоем замке уже наверняка давно есть водопровод и стоят насосы. И никто и никогда уже не будет его осаждать.

Он подошел ближе и коснулся пальцами запястья Киёмасы. Той руки, которую тот держал опущенной вниз. Так, на всякий случай коснулся: неизвестно, как может его старый враг и друг отреагировать.

— Понимаешь, мы никогда не вернемся домой. Не будет больше битв и осад. Никогда. Здесь теперь наш мир. И наш дом.

Повисла тишина. Бедняга сантехник только мотал головой переводя взгляд с одного человека на другого и явно не понимая, что тут происходит. Потом, видимо осознав, что, кажется, спасен, попятился к двери, постоянно при этом кланяясь:

— Я зайду чуть позже, простите, простите, не хочу вам мешать.

Но Киёмаса не обратил на его уход никакого внимания. Он понурил голову и стряхнул пальцы Иэясу со своей руки.

— Я понимаю, — совсем тихо пробормотал он, а потом дернул плечом. — Пожалуйста, уйди. Я хочу побыть один.

Киёмаса тщательно разгладил ладонями лежащий перед ним на полу фуросики [1] и отклонился назад. Красиво. Разноцветные неяркие полосы и темные желтые мелкие листья — практичный и приятный глазу узор. Он сам, лично, выбрал это квадратик мягкой ткани и собственноручно заплатил за него. Картой! Он бережно взял в руки эту блестящую пластинку и положил в самый центр фуросики. Это его деньги. Точнее, деньги лежат у ростовщика, а карта это подтверждает. И торговец верит ему, дает нужный товар, а сами деньги забирает потом у ростовщика. А ему, Киёмасе, дает листок бумаги, чтобы подтвердить, что не взял лишнего. А чтобы никто не присвоил карту себе, есть шифр из четырех чисел. Его нельзя никому говорить и показывать. Нужно просто нажимать на кнопки с нужными символами.

И это было самое сложное. То, что Иэясу называл «цифрами», было похоже на странные закорючки, какими писали люди с запада. Да, Датэ Масамунэ показывал их ему... но чтоб он хоть что-то помнил! Но не зря его светлость считал Киёмасу необыкновенно сообразительным. Все эти цифры он записал на внутренней стороне рукава, а под ними — обычные, чтобы если забудет, можно было быстро и легко посмотреть. А сам шифр — на четырех уголках фуросики: 三,七,五,九. Юг — три, восток — семь, север — пять, запад — девять. Даже если фуросики украдут — никто не догадается.

Он улыбнулся. И положил сверху именную табличку. Тоже очень важная и ценная вещь. Подумал и добавил туда же желтую карту от трамвая. И только потом взял обеими руками смартфон, поклонился уважительно, протер рукавом экран и осторожно опустил сверху. После чего тщательно завернул все свои ценности в легкий мягкий хлопок и спрятал получившийся сверток за пазуху. Все, теперь можно идти. Киёмаса покосился на пустую стену — носильщики вещей сняли с нее телевизор и, запаковав в коробку, унесли куда-то. Ясутака — внук, кажется, нынешнего главы его рода, а может и правнук, короче, какой-то его потомок, сказал, что внимательно проследит, чтобы подарок Иэясу не повредили по пути. И что телевизор повесят на стену в его покоях.

Киёмаса только усмехнулся: ну какие покои могут быть в доме кузнеца? Разумеется, для него освободят спальню главы дома, но он непременно откажется и просит самую маленькую комнату. И даже согласится делить ее с кем-нибудь из младших внуков. Он покажет своим потомкам, что скромность — наивысшая добродетель.

— Господин Като?

А вот и сам Ясутака. Будет его сопровождать. Так сказал Иэясу и очень просил слушаться юношу во всем, как бы ни противоречило это самой природе человеческих отношений. И Киёмаса пообещал. Несомненно, он будет слушать человека, даже очень юного. Хотя бы потому, что сейчас, в этом мире старше него только Иэясу. Киёмаса рассмеялся этой мысли и встал.

— Мы поедем на повозке, которая летит быстрее, чем самая быстрая стрела, так? — уточнил он у Ясутаки.

— Да, господин Като, я уже взял билеты. Соблаговолите спуститься вниз, там нас ждет такси до станции.

Киёмаса кивнул. Разумеется, он будет слушать. А слушаться — это он уже сам разберется, без чужих советов.

Ёситада чувствовал себя несколько растерянным. Под апартаменты родоночальника дома Токугава был выделен весь этаж в здании, расположенном почти в самом центре Токио. Несомненно, весьма почетно и довольно дорого, но...

Нет, не так. Все не так.

Когда ему сообщили о том, что господин Токугава Иэясу желает, наконец, принять его, причем в приватной обстановке, Ёситада ожидал, что поедет за город в какой-нибудь роскошный особняк, перестроенный и оборудованный специально под нужды гостя из далекого прошлого. Ну там эти всякие татами, сады камней и прочие бумажные стены. Нечто, в классическом традиционном стиле. Ёситада часто бывал в замках, часть из которых была оформлена под старину, а в части действительно сохранился интерьер, не претерпевший серьезных изменений в течение веков.