У дверей «Червовых валетов» стояли трое часовых. Беспорядки на площади их не беспокоили, там всегда чего-нибудь происходило, но нас они встретили настороженно.

— Чё припёрлись?

Все трое были в полном вооружении, в кольчугах, и взять их с наскока вряд ли получится. Уголёк остановилась поодаль, изготовилась к стрельбе. Мы с Дристуном зашли с боков, Дизель с Куртом двинулись в лоб. Я оглянулся: где наш лекарь? Шурка бежал от трактира, на ходу вынимая из мешка посох.

— Чё, в самом деле…

Часовые растерялись. Кланхоллы в Форт-Хоэне ещё никто не захватывал, а посты на входах по большей части выставляли ради понтов и сдерживания любопытствующих.

Выставив щиты, танки попёрли вперёд. Дизель махнул топором, Курт метнул копьё, выхватил фалькату — и в копилку посыпался опыт. Мы с Дристуном, не задерживаясь на пороге, влетели внутрь. Бывать в кланхоллах мне ещё не доводилось. Длинный широкий зал, по бокам деревянные столбы, поддерживающие галёрку, между столбами и стеной — столы. С потолка свисали тележные колёса с масляными светильниками, однако света всё равно не хватало. Мне пришлось выждать некоторое время, прежде чем глаза привыкли к полумраку.

Передо мной стоял человек. Безоружный. Одет он был как городской клирик, только в коричневом плаще, а выглядел, как высохший стручок гороха.

— Ты кто?

— Клирик клана.

Вот как. Не знал, что такие бывают.

— Где глава?

— Погиб при возвращении из деревни самосадов и не вернулся.

— Вместо него кто?

— Выборы должны состояться через два дня.

— Не состоятся, — отодвигая его в сторону, сказал Дристун. Он прошёл вперёд, осмотрелся. — Кроме тебя есть ещё кто?

— В данный момент я нахожусь в кланхолле один. Если вы интересуетесь вопросами приёма в клан, то вам следует обратиться к господину Коту. Его пока нет, но, уверен, он скоро вернётся. Вы можете подождать его на улице у входа…

В зал вошёл Дизель, с топора на пол упало несколько капель крови.

— …или присесть за стол. А чтобы ожидание не показалось вам утомительным, я могу подать пиво.

— Пиво? — услышал Дизель заветное слово. — Неси!

Следом за Дизелем появились остальные. По раздражённому личику Уголька я догадался, что ей так и не довелось выстрелить. Ну ничего, бой ещё не закончился.

— Пиво подождёт, — остановил я клирика, бросившегося в кладовую. — Ждём Кота.

Кот появился минут через тридцать. Отголоски резни на площади долетели и до квартала персонажей, и он торопился. Трупы охранников у входа его насторожили, и в зал он входил в полной экипировке. Мы встречали его полукругом, в лучших традициях боевиков. Слева направо: Дизель, я, Дристун, Курт. Позади Шурка. Уголёк залезла на галёрку, и едва Кот вошёл, всадила ему стрелу в голову. Мимо! Наконечник лишь скользнул по шлему, а Кот, не раздумывая, ударил по нам «Угрозой».

Курт и Дизель легли на пол. При всей своей выносливости, устоять под баффом они не смогли, и выли, зажимая уши ладонями. Дристун отшатнулся, опустил руки, словно в растерянности, и только я, преодолевая ломоту в висках и слёзы из глаз, пошёл в атаку. Кружить в танце, как с Дристуном во дворе трактира, я не стал. Несколькими короткими ударами я проверил защиту Кота, и каждый раз рапира натыкалась то на щит, то на блок меча. Кот тоже не стоял на месте. Он попытался сокрушить меня засечными[15] ударами, целясь сначала в голову, потом по диагонали в плечо. Потом с разворотом туловища ударил подплужным слева от ноги. Ловкость спасла меня. Дважды я скручивался и выгибался так, как ни один акробат не выкрутиться, а потом просто стал откатываться назад. Для полноценной защиты мне не хватало даги или на худой конец фехтовального щитка типа баклера[16].

Как не верти, а Кот был сильнее. Я попробовал использовать «Угрозу», но он лишь усмехнулся. При его прокачке моя «Угроза» выглядела шлепком ладони по мягкому месту. К счастью Дристун начал приходить в себя, и пошёл на Кота справа, тревожа его длинными режущими ударами. Уголёк тоже не отставала, посылая стрелы с галёрки. Большая их часть рикошетила от брони, но одна всё-таки пробила кольца кольчуги и застряла в левом предплечье. Но Кот как будто и не заметил урона. Наоборот, он резко шагнул вперёд и снова ударил мечом снизу вверх, распоров мне бедро до самого паха.

Боль была яркая, но короткая, перешедшая в лёгкое жжение внизу живота. Холщёвые штаны покраснели от крови, в сапогах хлюпнуло.

Вы получили удар мечом. Вы потеряли здоровье 500 ХП

Вы получили дебафф «Кровотечение». Внимание! Вы будете терять одну единицу здоровья каждую секунду в течение ста восьмидесяти секунд

Это был конец. Чтобы погасить дебафф оставшихся ста единиц здоровья не хватало. Я завалился набок и пополз в сторону, оставляя на полу кровавую полосу. Кот потерял ко мне интерес и переключился на Дристуна.

Я подполз к столбу, попытался уцепиться за него и подняться, правда, не понимаю зачем. В голове пульсировала дурацкая мысль: встать, встать, встать! Где-то в параллельном мире звенело железо, хрипели люди, а я должен был встать, потому что я должен был встать. Я видел себя со стороны: бескровное лицо, сосредоточенный взгляд, кривые пальцы, скоблившие столб, а над головой мерцает бегущая строка:

«…чка заданий от Рыжей Мадам завершена. Цепочка заданий от Рыжей Мадам завершена. Цепочка заданий от Рыжей Мадам завершена. Цепо…»

Строка выжигала глаза белым фосфором, я закрыл их и утонул во тьме.

Я открыл глаза. Надо мной мутным пятном нависало лицо Шурки. Опять он спустился в камеру перезагрузки. Как же надоела мне эта опека. Я понимаю его дружбу и принимаю её, но чрезмерная навязчивость раздражает.

— Соло, Соло…

В уши как будто вода попала. Звук глухой, издалека.

— Кланхолл… Взяли?

— Нет ещё, Кота никак не завалим. Ты как? Я поднял тебе здоровье. У тебя теперь треть от общей. Встать можешь?

Так я не в камере?

Зрение восстановилось, слух тоже. Я не сдох, Шурка пролечил меня. Успел. Я посмотрел вниз: по штанам от колена к животу тянулась широченная прореха, сквозь которую просвечивала перепачканная кровью нога. Но это бог с ним, лишь бы ничего другое не вывалилось, а то Уголёчка оборжётся.

Придерживаясь за столб, я поднялся на колени. Курт и Дизель успели прийти в себя и теребили Кота длинными ударами. Близко подойти боялись, но действовали слажено, отвлекая его внимание от Дристуна. Я подобрал рапиру, встал слева от Курта. Теперь мы окружили Кота полностью, как псы матёрого кабана. Кот зарычал. Его тактика заключалась в том, чтобы вывести нас из боя одного за другим, только так он мог победить. Но Шурка его тактику пресекал на корню.

— Лучше сдавайся, — посоветовал я. — Договоримся.

Вместо ответа Кот навалился на Дизеля, пошёл рубить засечными. Курт дотянулся копьём до его бока. Кольчугу не проткнул, удар оказался слишком слабым, однако заставил палача развернуться к себе, Дристун воспользовался моментом и полоснул его сзади по бёдрам. Подскочил я, рубанул по голове. Его шлем с большим поперечным гребнем съехал набок, и в завершении стрела Уголёчки тюкнула его в подбородок, пробила кость и застряла, потряхивая оперением.

Кот захрипел, попятился. Дизель подлетел к нему добить, но Кот принял его топор на щит, а Шурка закричал:

— Стойте!

Дизель нехотя остановил занесённую для удара руку и сделал несколько шагов назад. Кот выронил щит, опустился на колени. Он что-то говорил, вернее, пытался говорить. Стрела в подбородке мешала ему. Он плакал. Я видел слёзы на его щеках.

— Сдаюсь, — наконец произнёс он более внятно.