В тишине раздался звук его личного комма. Уже в третий раз устройство сигнализировало о полученном сообщении. Но Райн так и не притронулся к лежащему на столе устройству. Лишь ещё раз неторопливо налил себе выпить, держа бутылку протезом. В отличии от его живой руки, он не имел предательской дрожи.

Том бросил взгляд на часы. Уже совсем скоро сюда придут люди, которые соберут вещи и отправят их на хранение в одну из бесчисленных и безликих складских ячеек. Обычно в таких случаях их отправляли родственникам. Элизабет была родом с Нового Бостона и из родных, насколько знал Том, у неё осталась лишь мать, с которой та не виделась уже лет семнадцать. Лишь периодически отправляемые письма говорили ему о существовании этой связи. Лиза не могла вернуться на планету, на которой родилась когда-то. Там она всё ещё была осуждена за убийство, которое совершила в семнадцать лет.

Том решил, что заберёт лишь самое важное. Для неё. Для него. Для них обоих. Вещи, которые болезненно напоминали ему о том времени, которое они провели вместе. Сумка с этими вещами стояла рядом с диваном, на котором он сидел. Подаренный Лизой бурбон был последней вещью, которую он хотел забрать. Вот только какой был в этом смысл. Зачем хранить то, в чём уже нет никого резона. Он больше не сможет использовать коллекционный напиток, как шутливый предлог.

Подчиняясь его воле, протез вновь взял уже треснувший бокал. Второй своей рукой, из плоти и крови, Райн осторожным движением налил себе ещё одну порцию. В этот раз, бутылка предательски дрогнула. Он так и не узнал, откуда у такой девушки были столь удивительные познания в хорошем алкоголе. Бурбон ударил в нос лёгким ароматом ванили, орехов и специй. Старомодная этикетка гласила, что напиток двадцать лет выдерживали в обожжённых дубовых винных бочках. Наверное, это было хорошо. Райн не знал. Но вкус у напитка, как и у всех, которые выбирала Вейл, был великолепен.

Его личный комм в очередной раз разорвал тишину своим звуком. Том прислушивался к трелям, которые раздавались в густой тишине, которая наполняла тёмную комнату. Достав из кармана небольшой инфочип, Райн неловко бросил его прямо на умную поверхность стола. Небольшой носитель данных ударился об стекло, перепрыгнув через разлившийся алкоголь и закрутился юлой, прежде чем остановится. На его поверхности загорелся маленький индикатор, сигнализирующий о подключении. Фотографии и другие электронные следы их совместной жизни начали быстро переноситься на инфочип.

Том подождал пол минуты, пока устройство не закончило работу и одним движением опрокинул в себя оставшийся в бокале напиток. Поставив бокал обратно на стол, он забрал инфочип и пошатываясь поднялся на ноги. Взяв в руку сумку с собранными вещами, Райн под звуки комма пошел к выходу. Так и не опустевшая до конца бутылка из-под дорого Бурбона осталась стоять на столе, молчаливым напоминанием о жизни, которая была в этих стенах.

Яркий свет из коридора, залил прихожую квартиры и болезненно резанул по привыкшим к темноте глазам. Прежде чем он сделал последний шаг, чтобы навсегда покинуть эту небольшую и когда-то уютную квартиру. Райн всё-таки достал из кармана своей старой кожаной куртки коммуникатор. Стоило ему взять его в руку, как устройство моментально вывело на экран сообщение, которое он получил ещё несколько часов назад, но так и не прочитал.

Отправитель - отдел кадрового резерва флота.

Томас Райн. Согласно приказу, вы восстановлены на действенной службе. Вам приказано прибыть на базу ВКФ «Валликт» не позднее чем до 1го ноября 785 года. Вся дополнительная информация содержится в приложенном к сообщению файле.

Губы Тома тронула грустная улыбка. Всего год назад он отдал бы многое за то, чтобы увидеть эти строчки.

А теперь…

Дверь в квартиру Лизы закрылась за его спиной, отсекая эту часть из его жизни.

29 октября 785 года

Столица планета системы Верден - Галахд.

Долларский горный хребет.

Главный штаб флота.

Стоило его фигуре появится в коридоре, как дежурный офицер, совсем ещё молодой сержант пехотинец, вытянулся по стойке смирно.

-Встать! Смирно!

Его резкий, громкий голос пронёсся по просторному помещению, которое все называли просто - «яма». Огромный, круглый зал, к которому от прозрачных дверей из стеклопласта вела небольшая каменная лестница. Звуки отданной команды ещё не успели эхом отразиться от каменных стен зала, когда двое караульных солдат повернулись ко входу и распахнули створки дверей. Они двигались с отточенными до зеркальности движениями, словно роботы, а на их молодых и суровых лицах не появилось ни единой эмоции. Эти движения и команды были уже не раз отрепетированы и проделывались с машинной чёткостью.

Говард Локен. Новый президент Вердена, впервые вступил в святая святых главного штаба флота. За его спиной шли личные помощники, а так же новый советник по национальной безопасности. Четырнадцать офицеров поднялись на ноги и вытянулись, встречая своего нового верховного главнокомандующего.

-Вольно господа,- прозвучал спокойный и уверенный баритон Локена.- Присаживайтесь и мы начнём.

Не смотря на отданную команду, ни один из них не пошевелился, пока сам Говард не подошел к своему месту во главе массивного, овального стола и не опустился в кресло. Лишь после этого, высшие офицеры верденского флота опустились на свои места. Последним, кто сел напротив Локена, был главнокомандующий флотом Вердена, адмирал Михаил Иосифович Гаранов.

Он был высок. Почти метр девяносто пять ростом и отличался мощным телосложением. На его сосредоточенном и серьёзном лице, которое украшала начавшая седеть тёмная борода, застыла маска внимательной осторожности. Словно он каждую секунду ожидал опасности. Это было и не мудрено. Слишком много событий произошло за последнее время. Гаранов бросил короткий взгляд на Локена, вспомнив, как всего два месяца назад это же самое кресло занимал Бранн. Тогда, у них всё ещё была твёрдая земля под ногами.

-Итак,-произнёс Говард, мельком пробежавшись глазами по лежащему перед ним планшету,- я готов выслушать ваши предложения. Что мы можем использовать из репертуара моего чемоданчика?

Его слова вызвали несколько тихих смешков. Упоминание «чемоданчика», было не более чем анахронизмом давно минувших дней. Ещё в ту эпоху, когда человечество ютилось на Старой земле. Нации и государства следили друг за другом, ощетинившись баллистическими ракетами с ядерными боеголовками, потрясая ими перед друг другом, словно огромной и до безумия устрашающей дубиной.

Тогда это сработало. Стратегия гарантированного взаимного уничтожения. Огромные арсеналы ядерного оружия, мощности которых хватило бы, чтобы не единожды стереть всё живое с лица планеты. Оружие, которое за исключением одного единственного случая, так ни разу и не применили по своему прямому назначению. Даже во время последней, самой крупной войны в истории человечества Старой земли. Паназиатский конфликт. До трагедии на Марсе, он стал самым кровавым военным столкновением в истории человечества доколониальной эры. Но даже тогда, лидеры стран не решились на нанесение ядерных ударов даже на тактическом уровне.

Все боялись. Потому что знали, что за первым ударом последует следующий. Ответный. А за ним ещё один. И ещё. И ещё. И ещё. В какой-то момент, любые возможные жертвы превращаются в статистику. В простые цифры, написанные кровью на листе белоснежной бумаги. Рано или поздно, ты перестанешь задумываться. Ты уже не думаешь о том, чтобы защитить «своих». Лишь о том, чтобы как можно скорее уничтожить «чужих». В твоём мозгу лишь одна мысль. Сделать это быстрее, чем противник сделает это сам. Каскадный эффект.

Но тогда, славу богу, всё обошлось.

В «те» времена, при лидерах государств всегда находился специальный офицер с особым чемоданчиком или кейсом. Абсолютное большинство обывателей считало, что в нём находится большая, красная кнопка. Та самая, по нажатию которой, ракеты взмоют в небеса и прольются на землю ядерным дождём. Это была глупость. Всеобщее заблуждение. Чемоданчиков с такими кнопками не существовало. На самом деле, в них хранились оперативные планы. Способы силового реагирования на самые разные ситуации. Они постоянно подвергались оценке аналитиками, пересматривались и обновлялись по мере поступления всё новой и новой информации.