Нас встречают византийский принц Кений и генерал Кутузов. Принц, словно не замечая хаоса вокруг, широко улыбается, излучая радушие:

— Арес, Ваше Сиятельство граф Данила, огромное спасибо за помощь в штурме города.

Он переводит взгляд на Ареса, улыбаясь ещё шире:

— Арес, снова тряхнул стариной?

Арес выпрямляется, отдаёт честь и громко отвечает:

— Служу Византии, Ваше Высочество!

Принц смеётся, явно находя всё происходящее забавным:

— Я сразу понял, что иномирцам недолго осталось, как только услышал, что наш прославленный полковник в отставке засветился в Антиохии!

Арес польщенно краснеет, а принц особенно тепло обращается ко мне:

— Граф Данила, я должен поблагодарить вас за безмерную помощь! Ваш Золотой Дракон — это нечто невероятное. Как, впрочем, и ваши жены с невестой. Увидев их в деле, я окончательно понял: род Вещих-Филиновых действительно создан для войны.

Я улыбаюсь и отвечаю сдержанно:

— Приятные слова, Ваше Высочество.

Принц продолжает, явно настроенный на похвалы:

— Не стоит благодарности. Наоборот, мы в долгу перед вами. Благодаря вашей помощи мы отбили пограничный город, и это решило исход кампании. А то турки уже облизываться начали.

Протестующе поднимаю руку и замечаю:

— Ваше Высочество, прежде чем вы скажете ещё что-нибудь лестное в мой адрес, вам стоит знать: грифонцы охотились за мной. И, вполне возможно, именно только по этой причине они захватили Антиохию.

Кутузов довольно крякает, видимо, одобряя мою честность. А принц отмахивается с улыбкой:

— Спасибо за честность, граф. Однако тот факт, что поблизости находилась армия иномирцев, стал для нас настоящим открытием, — его тон становится серьезнее. — Эта ситуация — и не так важно, что её вызвало — показала нам, насколько наши рубежи хрупки. Но, благодаря вам, граф Данила, мы теперь знаем, с кем граничим через Аномалию. И это знание досталось нам малой кровью. За это вам отдельное спасибо.

Я слегка склоняю голову:

— Рад помочь, Ваше Высочество.

Принц оборачивается к Кутузову с лёгкой улыбкой:

— Генерал, хотите что-то добавить?

Кутузов, который всё это время молча наблюдал за беседой, наконец облегчённо замечает:

— Хорошо, граф, что в этот раз вы замок в небо не зашвырнули.

Я усмехаюсь, подыгрывая:

— Просто поблизости замка не видел.

Генерал смеётся громко и искренне. Его смех заполняет кабинет, звучит неожиданно заразительно. Принц, напротив, делает недоумённое выражение, но тут же списывает это на армейский жаргон и лишь качает головой.

Тем временем я обращаюсь к византийскому принцу:

— Ваше Высочество, могу ли я воспользоваться вашим поездом, чтобы добраться до Константинополя?

Принц, широко улыбаясь, мгновенно отвечает:

— Конечно, конечно. Я предоставлю вам свой личный вагон. Когда вам угодно отправиться?

— Чем скорее, тем лучше, — отвечаю я, без лишних формальностей.

Принц кивает, по-прежнему улыбаясь:

— Тогда можете сразу отправляться на вокзал. Поезд готов к отправке и доставит вас прямо в столицу.

Я коротко киваю, разворачиваюсь и ухожу. Конунг не обязан кланяться — монарх монарху равен.

Снаружи меня ждут Светка и остальные.

— Ну, что там? — спрашивает она, глядя вопросительно.

— Его Высочество Принц Кений выразил благодарность всем вам за помощь в защите важного рубежа Византии! — объявляю торжественно, обводя взглядом всех, но задерживаюсь на блондинке.

Светка сразу гордо улыбается, как и Настя с Айрой. Дружинники расправляют плечи. Красивая приосанилась, а Змейка поймала когтями пролетающего мимо воробья и съела.

Я ухмыляюсь и добавляю:

— Ну что, герои, едем на вокзал. Отправляемся домой. Лакомка уже всё знает.

Мы ждём машины гвардии, которые вскоре подъезжают. Загружаемся и отправляемся к вокзалу. Золотого же сразу отправляю в военный константинопольский аэропорт. Он как раз оттуда прилетел, так что дорогу знает.

По прибытии видим, как группа тавров, которую я отправил за Лакомкой, возвращается. Они доставляют её в целости и сохранности. Не теряя времени, мы все вместе загружаемся в вагон принца.

Гвардейцы тем временем аккуратно грузят наши машины на специальные платформы, а сами затем залезают в казарменный вагон. А я с девушками отправляюсь в принцевский вагон, обустроенный на уровне королевских покоев. Здесь есть всё: изысканный интерьер, душевые кабины, прочие удобства. Пол устлан мягким ковром, в котором разутые ноги девушек тонут по щиколотку. Стены отделаны светлым деревом. Между окнами висят небольшие картины, каждая в массивной позолоченной раме.

В центре вагона — гостиная зона. Уютные мягкие диваны с бархатной обивкой обрамляют низкий столик из чёрного мрамора. На нём серебряный самовар и набор фарфоровых чашек, будто кто-то предусмотрительно подготовил всё для чайной церемонии. Лакомка тут же с загоревшимися глазами принимается заваривать свой особый чай.

Когда поезд трогается, мы по очереди принимаем душ, споласкиваем с себя грязь и напряжение. Затем Светка, как всегда, без церемоний предлагает:

— Ну что, может, вместе с Лакомкой сбросим остаточный стресс в спальне?

Альва-то, конечно, не против, даром, что беременная, вон уже и чайка бодрящего заварила, а я лишь отмахиваюсь, понимая, что при Айре и Насте подобное предложение звучит… ну, мягко говоря, неуместно. Поэтому пускай Светка терпит до дома.

Поезд до Константинополя едет около полутора часов. За это время я успеваю быстро прочитать договор, который мне «предложил» лорд Гагер. На это ушло всего пять минут. Простая работа: витиеватыми словами обёрнуто предложение продать душу за пачку обещаний. Классика.

Оставшееся время я провожу, беседуя со Светкой, Айрой и Настей.

— Как ты велел, дома всё на боевой готовности, — докладывает Светка, не скрывая гордости. — Патрулирование усилено, все на стороже. Причём не только в Невинске, но и во всех наших владениях.

Я улыбаюсь, удовлетворённо кивая:

— На тебя всегда можно положиться. Спасибо, Света.

Жена кивает гордо. После этого ухожу в соседнюю комнату, чтобы связаться через связь-артефакт с Владиславом Владимировичем. Его голос звучит сокрушенно:

— Данила, Годунов пока не раскрылся. Никаких прямых или косвенных улик на него нет.

— Завтра улики будут, — спокойно отвечаю я.

— Неужели⁈ — тут же опешил Красный Влад.

— С вашей помощью, Владислав Владимирович, — усмехаюсь.

Я уточняю, сможет ли он организовать прослушку в ресторане «Марьино», где назначена встреча с Гагером. Владислав немного удивлён:

— Почему ты выбрал именно «Марьино»?

— Это первое место, которое пришло в голову, — пожимаю плечами. В Москве я бываю нечасто, и мест знаю даже меньше, чем у меня перепончатых пальцев.

Он хмыкает:

— Хорошо, что хоть ресторан не принадлежит Годуновым. Это заведение Збановых. Мы договоримся и всё устроим. Прослушка будет.

После завершения разговора сразу набираю Годунова. Как только он отвечает, без лишних церемоний заявляю:

— Добрый день, Федот Геннадьевич. Завтра в пять часов жду вас в «Марьино». Ужин за мой счёт.

Боярин отвечает резко:

— Вы явно что-то путаете. С какой стати я должен приходить, граф?

День выдался тяжёлым, и всё из-за этого бородатого барана… то есть, боярина. На выдохе, без лишних предисловий, бросаю:

— Потому что у меня есть доказательства, что вы подставили меня на моём дне рождения. Благодаря вашим стараниям, я оказался в Византии на морском берегу вблизи Аномалии, уважаемый боярин. Если не хотите, чтобы я сдал вас Охранке, завтра в пять часов вы придёте в «Марьино», и мы обсудим компенсацию, которую вы мне выплатите.

После короткой паузы слышится подавленный голос:

— Ладно, я буду. Но учтите — ваши обвинения ложные, — добавляет он на всякий случай. — Я не знаю откуда у вас такие сведения, но, вероятно, кто-то оклеветал меня, Данила Степанович.