Я неистово закивала, а Костя, взяв меня за руку, вышел на тропинку и пошел мимо копошащихся в земле спутников к небольшому холмику, на котором, собственно, стоял самый сохранившийся дом. Стены у него были совсем низенькие, скаты крыши доходили едва ли не до земли, маленькие окошки были закрыты мутными стеклами, а кое-где и глухими ставнями. Я много видела деревенских домов — почему-то, именно глухие ставни без резных наличников и веселых картинок больше всего меня смутили: везде жители хотели украсить свои дома, а здесь хозяин словно специально стремился создать избушку бабы-Яги, к которой ни один здравомыслящий человек не подойдет и на сто шагов… Видимо, этой же цели служили и огромные ветвистые рога, прибитые к крыше дома на манер конька… От времени рога местами побелели и выглядели весьма устрашающе! Ансамбль дополнял череп неизвестного мне животного, прибитый над входной дверью — животное, судя по всему, когда-то было хищников, поскольку весьма неприветливо скалило клыки в последней улыбке.

— Волк, — уверенно сказал Костя, проследив за моим взглядом. — Небольшой, но все-таки волк.

Я только кивнула, сжимая руку парня и стараясь не показать, что на самом деле мне страшно и идти в домик ведьмы я совершенно не хочу.

Костя протянул руку к двери, ручкой на которой служила прибирая к деревянному полону кривая коряга, обхватил ее и потянул… дверь со скрипом распахнулось — из помещения на нас пахнуло сыростью и гнилым деревом, а ворвавшийся через дверной проем свет осветил небольшое помещение, которое, видимо, когда-то давно служило у ведьмы сенями. В уголке стоял маленький топорик на неестественно длинной ручке и что-то напоминавшее серп… Костя сделал шаг, пол под его ногами заскрипел так, словно дом категорически не хотел впускать в себя посторонних и всячески сопротивлялся нашему проникновению, но сделать ничего не мог. Мне даже почему-то стало жалко этот дом…

— Может не пойдем? — спросила я, держа Костика за ладонь на вытянутой руке и все еще не решаясь шагнуть через порог.

— Боишься? — спросил он.

Я не боялась, просто идти в дом ведьмы почему-то не хотелось, но позволить себе остаться на улице я тоже не могла — с неба начал моросить мелкий дождь, да и потом — когда еще у мня будет шанс заглянуть в такой вот старый дом? Где, в конце концов, мой дух приключений?

Я решительно помотала головой, показывая своему спутнику, что совершенно не боюсь и занесла ногу через порог ведьмовской избушки. Подошва резинового сапога коснулась потемневшего от времени пола и я едва не зажмурилась, ожидая что в небе сейчас раздастся раскат грома и сверкнет молния, но ничего не произошло. Я банально и без приключений перебралась через порог и вместе с Костей направилась в глубь избы…

Изнутри дом ведьмы казался куда просторнее, чем снаружи. Собственно, когда я смотрела на эту крохотную избу с дороги, я не могла и представить себе что в этих стенах можно скрыть три комнаты: некое подобие спальни, кухня-столовая, где и нашлись те самые «предметы культа»: выдолбленная в камне ступка и пестик, несколько деревянных мисок и пара маленьких бутылочек в сомнительного вида содержимыми, заткнутых деревянными пробками и залитых воском, и небольшая прихожая, которую я окрестила «сенями». В столовой стоял большой и массивный стол и пара лавок, в спальне — некое подобие топчана, собранного из распиленных вдоль стволов деревьев и стоявшего на массивных пнях-ножках. Наверное, когда давно, хозяин или хозяйка стелил на это ложе перину или матрас, а может — и шкуру того самого оленя, рога которого красуются на крыше домика, и отлично проводил время наблюдая за тем, как по мутным стеклам, закрывающим оконные проемы бежит дождевая вода.

Вода и правда бежала — на улице все-таки начался ливень, хоть и без грома и молнии. Спутники наши оказались куда менее деликатными, чем я — желания мокнуть не было ни у кого. Первым в ведьмовскую избушку прибежал Сашка, не придумавший ничего лучше, чем ввалиться сюда с утробным рыком тигра-людоеда. Мы не испугались, а вот Костиковский брат, слишком увлекшись нашим запугиванием, споткнулся о порог комнаты и с воплем полетел на пол. Удивительно, но доски выдержали…

— Ты совсем идиот? — участливо спросил Костя, помогая Сашке подняться. — Чего воешь, как больной?

— Напугать вас хотел, кто ж знал, что вы не испугаетесь…

Следом за ним в дверях появились Стас и Леха. Непогода на улице разыгралась сильнее, а в избе было хоть и прохладно и сыро, но, относительно сухо. Проведя небольшую ревизию, парни пришли к выводу, что можно без опаски растопить старую печь, располагавшуюся в углу кухни — топить, правда, придется по-черному, но если открыть дверь то дым будет вытягивать образовавшийся сквозняк. Из недр сумок появились и легли на стоявший, наверное, сто лет без дела стол собранные с собой в дорогу бутерброды и термос с чаем, да и жизнь, кажется, начала налаживаться.

От печки шло тепло, за окном хлестал настоящий ливень, пригибающий к земле молодые деревца и меня немного разморило. Я сняла куртку и завертела головой по сторонам, стараясь найти местечко, куда бы я могла пристроить свое бренное тельце, чтобы немного отдохнуть. Самым подходящим и соблазнительным мне показался топчан, к которому я и направилась. Расстелила на дощатой поверхности свой куртенку, свернув рукава так, чтобы сделать себе некоторое подобие подушки, заботливо уложила рядом с собой на топчан металоискатель, и, сперва испытав конструкцию на прочность (надавив на нее руками, а потом усевшись и даже слегка попрыгав) я убедилась, что вполне могу тут улечься — моей скромной персоне вряд ли что-то угрожает. Положив голову на подушку из рукавов куртки, я принялась разглядывать комнатку — глаза закрывались сами собой, но вдруг я заметила кое что, что прогнало сон и заставило меня если не вскочить на месте, то как минимум сесть на импровизированной кровати… Люк! В полу ведьмовской избы был люк, закрытый деревянной крышкой с массивным железным кольцом, проржавевшим от времени и долгого бездействия…

Я уставилась на ржавое кольцо в полу в точности, как баран на новые ворота. Подпол! В избе ведьмы был самый настоящий подпол, и, главное, как удачно он был замаскирован! Стоя в полный рост его практически нельзя было увидеть, только ползая по полу или, как я, улёгшись на топчан. Но какому идиоту кроме меня может прийти в голову идея расположиться на отдых в чужом доме, да ещё и разлечься на чужой кровати? Особенно, если речь идёт о кровати ведьмы!

Не отводя глаз от вожделенной ржавой баранки, столь соблазнительно торчавшей сейчас из деревянного люка, я спустила с топчана сначала обе руки, а потом и ноги, встав на четвереньки на пол. Облизнув губы, я просто поползла к люку, слушая, как в соседней комнате парни обсуждали сегодняшний улов. Расстояние в несколько метров до цели я преодолела быстро, вцепилась руками в кольцо и потянула люк вверх, но… Не тут-то было! Крышка и не думала поддаваться — то ли насквозь проржавели петли и засовы, то ли… она была заперта изнутри… Но такого же просто не могло быть — кто мог запереть себя в подполе и, главное, зачем?

Я встала на ноги и предприняла ещё несколько бесплодных попыток открыть люк, прежде чем призналась себе: одной тут не справиться, как минимум потребуется грубая мужская сила. Силы этой в соседней комнатке было хоть отбавляй, собственно, туда я и направилась!

— Ребята, — подала я голос с порога, — а у ведьмы подпол есть…

— Чего у неё есть? — не сразу сообразил Сашка.

— Ну, подвал типа! Там, в комнате, кольцо в полу и люк, только он не открывается. Проржавели петли, наверное.

После этих слов вся наша орава ломанулась во вторую комнату, ласково окрещённую мной "спальней". Когда в крохотное пространство набилось четверо парней и я, в комнате стало тесно. При этом, парни на перебой дергали за ржавую баранку, стараясь поднять крышку люка, но успеха так никто и не достиг. Я и Стас все больше помогали советами, активно жестикулируя и всячески демонстрируя уровень своих знаний, а вот Костик, Лёха и Шурик пытались просто открыть люк всеми доступными нам на данный момент способами! Сашка даже притащил с улицы здоровенную дубину, сантиметров семь в диаметре, продел её в кольцо и попытался вскрыть подпол вместе с Лехой, изо всех сил стараясь оторвать дубину от пола, поднимая её за два конца, но и этот способ не сработал — дерево с хрустом переломилось, от чего оба атлета свалились на пол, сжимая в руках каждый свою половину дубины, а отлетевшая из разлома острая щепа ещё и рассекла Сашке бровь, из которой теперь на пол хлестала кровь.