Впервые в жизни мне стало настолько нестерпимо страшно. Не за себя, за Лендера. Глядя, как Парис медленно шагает к нему с намерением нанести последний удар, во мне что-то щёлкнуло. Резкий скачок адреналина окончательно прояснил разум и пустил сердце в лихорадочную пляску. Никогда ещё я не чувствовала в себе столько решительности. Ни капли слабости или сомнения. Я не могу потерять Ленда, в какую бы пропасть не пришлось рухнуть.

В голову стрельнула роковая мысль. Я единственный человек во всём мире, от которого Парис не ждёт опасности. Исключение из его системы распознавания врага. ДНК Сенсика усилила его восприятие, он знал, что я рядом, чувствовал моё присутствие и каждое движение, но не анализировал их. Именно поэтому мой план сработает.

Быстрым движением вынула из кармана револьвер и направила его на Париса. Щёлкнул взведённый курок. Народный Ангел услышал его, но не сделал попытки заблокировать механизм оружия.

Эхо выстрелов прокатилось по пятнадцатому этажу. Все пять практически одновременно выпущенных пуль тридцать восьмого калибра пробили пылающий плащ мстителя и вонзились ему в спину. Ткань костюма защищала тело Париса от множества видов повреждений, но не от экспансивных пуль с близкого расстояния.

Крика не было. С удивлением на лице Парис повернулся ко мне и уставился расширенными в безумии глазами. Он прекрасно понял ситуацию, но отказывался верить, что на спусковой крючок нажала именно я.

— Мне жаль, — прошептала дрожащими губами. — Не так всё должно было закончиться.

— Совсем не так. Как мы дошли до такого финала? — Парис сделал шаг навстречу и протянул руку. — Запомни меня своим добрым другом, Никола, и не плачь обо мне. Герой умирает, чтобы стать бессмертным.

Его ноги подкосились, в следующее мгновение Парис повалился на пол. Огненный плащ в последний раз взвился за спиной хозяина и накрыл его саваном. Жаркое пламя больше некому было удерживать; оранжево-жёлтые язычки, словно стая разгневанных рабов, кинулись на безответное тело и принялись терзать его.

Народный Ангел мёртв. Я убила бывшего друга, номинального сына Юлиуса и совершеннейшее творение злодейского гения... Живого человека, который любил меня до самого конца... Чувства вихрем пронеслись в душе, но среди них не было сожалений и вины, только странная пустота и облегчение. Угроза исчезла. Всё кончено.

Бросив оружие, сразу метнулась к Лендеру. Дрожащей рукой расстегнула потрёпанную куртку и прикоснулась к его груди — сердце билось, можно вздохнуть. Выглядел он крайне неважно. Сначала стычка с сестрицами Ферзя, затем Парис, и все они не сдерживались. Вряд ли на нём осталось хоть одно непострадавшее место. Регенерации придётся хорошенько потрудиться, но главное — жить будет.

— Эй, ты слышишь меня? — Осторожно похлопала его по щеке, приводя в чувства. — Давай же, просыпайся, милый. Одной мне не вытащить вас отсюда.

На улице снова что-то рухнуло. На сей раз помельче многоэтажного дома, но гораздо ближе. "Триумф" уже не стеснялся скрипеть и ощутимо покачиваться; поломанные колонны держали потолок на честном слове.

— Крошка?.. Ты здесь, кто бы сомневался.

Ленд со стоном приподнялся и тут же скривился от боли. Он? От боли? Не могу представить, как же сильно его отделал Парис! Чтобы заставить Спектра не просто почувствовать, а испытать настоящую боль, которую он даже не сумел скрыть, его нужно практически убить.

— Здесь, — осторожно обняла его. — Никуда я от тебя не денусь, я же обещала, помнишь?

— Слово в слово. Как док? — Разумеется, даже в таком состоянии он не мог не подумать о друге.

— Жив. Только без сознания.

— А жутик?

— С ним похуже. Он там, — ткнула большим пальцем через плечо. — Я застрелила его.

Тело Париса горело бодрым пламенем, будто в его жилах текла солярка вместо крови. Пахнущий жжёной плотью и синтетикой дым коптил потолок и уходил в оконный проём.

Коротко глянув на поверженного врага, Ленд перевёл тёмно-зелёные глаза на меня и нахмурил брови.

— Отлично. После всех своих заверений не приближаться к нему, после обещания убраться куда подальше... — В этот раз он застонал вовсе не от боли. — Ты ведь и после нашей свадьбы останешься такой — вечно призывающей к осторожности и вечно идущей вперёд, в самую, мать его, гущу событий. Ты же учёный, где твой здравый смысл? Я могу понять дока, этот чудик всегда на своей волне, но от тебя...

— Нашей чего?

После камнепада в ушах ещё немного звенело.

Ленд замолчал на полуслове и лукаво сощурился.

— Свадьбы, — медленно повторил, чтобы я расслышала наверняка. — Это такая церемония, где мужчина и женщина дают друг другу обещания, но только потом исполняют их. Сознаюсь, я не так планировал позвать тебя замуж, у меня даже кольца с собой нет...

— Планировал? Так это не экспромт?

— Нет, конечно. Знаешь, я хотел бы... если ты тоже хочешь...

— Да, — кивнула, едва сдерживая улыбку при виде его смущённого лица.

— Сперва, наверное, надо было поговорить с твоим отцом или чего там ещё полагается делать парню с честными намерениями?..

— Да, Лендер!

— Что?

— Я выйду за тебя замуж.

Ухватившись за ворот куртки, я притянула его к себе и поцеловала. Думаю, теперь у него не осталось вопросов.

Мы выжили. Разве можно было мечтать о лучшем подарке на день рождения после такого "убийственного" утра? Оказывается, можно. Для меня совершенно не имело значения, как и где сделано предложение. По-настоящему важным вещам не нужна постановочная романтика и наигранная мелодрама. Я люблю Лендера, а он любит меня. К чему церемонии, в которых, к тому же, мы оба не сильны?

— Можешь встать?

— Сейчас узнаем.

— Всё он может, а вот я нет! — ворчливо рявкнул Юлиус из своего угла, изрядно тем самым напугав. Давно он в сознании, интересно? Похоже, давно. — Раз вы закончили с безусловно важным делом, которое вполне могло подождать до вечера, то не соизволите, наконец, помочь мне выбраться? Ещё немного, и я заработаю синдром сдавления.

С усилием поднявшись на ноги, Ленд добрался до нашего босса. Его шатало из стороны в сторону, и я практически уверена — держался на чистом упрямстве. Но расслабляться нельзя. Плачевное состояние здания и не хилая вероятность быть погребёнными заживо настоятельно рекомендовали не мешкать ни секунды.

Я в спасении Юлиуса участвовала больше символически. Возможности моего организма далеки от возможностей супериоров. Выше данного природой прыгнуть не получится, как ни старайся. Каких-то два удара сильнее среднего — в спину и голову — здорово сумели выбить из меня хорошее самочувствие.

— Ай, осторожнее! — просил Юлиус, когда Ленд, разобрав половину завала, без лишних церемоний принялся вытаскивать его за руки. — Не спеши ты так, будто за спиной стоит Пернатый. Здание рухнет не раньше, чем через тридцать пять минут, плюс-минус одна, при условии если посторонние силы не вмешаются. Пока вы с Ники предавались неуставным рабочим отношениям, я высчитал точное время, исходя из влажности воздуха, скорости ветра и состояния несущих конструкций.

Ленд с намёком вздёрнул бровь:

— На сколько процентов уверен в этот раз?

Юлиус на полном серьёзе собирался ответить, но вовремя уловил издёвку в голосе друга и только рукой махнул.

— Насколько надо. Спасибо, — кивнул, отряхиваясь от колючей бетонной крошки.

Заметно прихрамывая, доктор Алерайо подошёл к телу Народного Ангела. Уйти, в последний раз не посмотрев на своё творение, он не мог. Так надо. Сомневаюсь, что босс хотя бы одну минуту любил Париса; для него он всегда оставался Объектом 20.20, кем-то вроде Королевы, нашей подопытной мыши номер ноль. И всё же... Тоска по неосуществившимся мечтам и планам, в которых Парису отводилась главная роль, свидетельствовала о сильных чувствах Юлиуса. Мы с доктором, как два законченных оптимиста, до последнего дня надеялись на благополучный исход дела, каждый по-своему. А правыми оказались Лендер и его мрачные прогнозы. Юлиус поиграл в Бога и остался при пиковом интересе, я же сделалась убийцей. Нам обоим ещё только предстоит пережить этот провал.