— Значит, ты хочешь, чтобы все случилось постепенно, отец? — внимательно посмотрел на него Берислав. — Без крови? Тогда нужно, чтобы вера в старых богов осталась верой деревенщины, презренной черни. Воины и знать должны веровать в Христа. Но вот псы государевы…

— У меня есть кое-какой план насчет Тайного приказа, — ответил Самослав, — но он длинный, лет на сто. Твои внуки закончат эту работу. Сейчас мне невыгодно крестить их, ведь они верят в свое священное служение. Они преданны и неподкупны. Христиане же привыкли к тому, что грех можно замолить или искупить. Меня это не устраивает. А вот волхвов надо давить тогда, когда они появляются. Давить так, чтобы это выглядело естественно. И ты мне в этом поможешь.

— Почему именно я? — недоуменно поднял глаза Берислав.

— На то есть несколько причин, — усмехнулся император. — Во-первых, я хочу проверить тебя в деле. Ты должен еще многому научиться. Во-вторых, ты сам должен проверить в деле своего человека, раз уж не позволил мне его повесить. Что он сделает, когда получит свою награду? Напьется и будет трепать языком? Или, наоборот, женится и купит корову. Мы должны понимать тех, кто служит нам, сын. Большое заблуждение думать, что государи могут найти любого слугу, стоит лишь щелкнуть пальцами. Верных людей хватает, но дельных из них единицы. Посмотри на моего кравчего. Он пробует мою еду, не боясь яда. И он знает, что может умереть. Он верен мне, но он туп, как твоя жена Ирмалинда. Поэтому, если ты найдешь человека преданного и дельного, береги его, расти его бережно, как плодовое дерево. Поливай и подкармливай, укрывай в сильный мороз. И тогда, когда придет срок, ты сможешь попробовать плоды с него. Но всегда есть вероятность, что эти плоды не придутся тебе по вкусу, и все придется начать сначала. Поэтому таких людей должно быть несколько. И им надо давать задания, понемногу повышая их сложность. Так ты поймешь, что ему по силам, а что нет. И если твой человек не сможет сделать того, на что ты рассчитывал, не сердись на него. Это не его вина, а твоя ошибка. Оставь его там, где он эффективен, и начинай двигать наверх следующего. Только так ты окружишь себя теми, кто способен сделать по-настоящему великое дело. Ни один государь не способен на это в одиночку.

— Я пошлю Варту, отец, — кивнул Берислав. — Но мне понадобятся средства. Согласись, немного смешно воевать с собственной матерью, получая от нее деньги. Десять процентов в фарфоровой мануфактуре меня вполне устроят.

1 Капища в королевствах франков, особенно в Австразии, функционировали еще и через сто лет после описанных событий. Запрет идолопоклонства и смертная казнь за него были введены Каролингами, но уже в начале 9 века Карл Великий казнь отменил. В старых богов верило огромное количество людей, особенно в землях саксов. Окончательно христианство в Западной Европе победило только к концу 10 века.

В то же самое время. Калинов град. Земли пруссов — сембов.

Вышата с сильным отрядом шел через владения поморян и пруссов. И вроде бы давно уже имя государя в этих землях пропуском служит, но никогда не стоит недооценивать глупость человеческую и безрассудство. То и дело егеря карают зарвавшихся владык или лихих удальцов, сколотивших свои шайки. Но подрастали новые людишки, которые позабыли, как выглядит вчерашний налетчик, корчащийся на колу, и все повторялось снова. Почему-то каждый такой удалец считал, что уж именно его не коснется злая судьба, и то тут, то там нападали лесовики на обозы торговых людей, заплативших страховой сбор в Гамбурге, в сербском Липецке или в Мейсене, что стоял в земле далеминцев. В этом случае казна оплачивала цену украденного товара, а в рейд шли егеря, которые находили виновных, используя простой и эффективный метод. Они по очереди резали пальцы тем, кто жил рядом, пока им не указывали на виновного. Но так не делали уже давно. Оставшиеся независимыми словене сами сдавали татей, не дожидаясь расправы. Можно было, конечно, запереть ворота перед носом княжьих людей, но тогда вместо них приходили несколько тагм Пятого Молниеносного легиона, воины которого по местным лесам и болотам бегали быстрее, чем тарпаны, за что свое имя легион и получил. Нес такой боец легкую броню из вываренной кожи и двойной запас плюмбат. Самое то, что нужно против неодоспешенной словенской пехоты. Брал отряд в осаду непокорный городок, а подошедшая степная конница проходила частым гребнем по округе, разоряя ее дотла. Сотни пленников из непокорного рода брели на юг, чтобы заселить пустоши или сесть данниками на оброк. Взрослые мужи получали печать на лоб, каленым железом поставленную. Так в старом Риме рабов клеймили. И эти люди тоже рабами, холопами, становились за упрямство свое.Только дети их свободными людьми будут, но и те уже не пойдут никуда, а так и продолжат гнуть спины где-нибудь в имении государя, смирившись со своей судьбой. И не убежать с той печатью никуда. Ведь, увидев ее, любой соблазнится щедрой наградой. И пойдешь ты тогда уже не землю пахать, а соль рубить, обретя долю горше смерти.

Тут, в Поморье, холодно было и, по меркам юга, почти безлюдно. Скудная земля, где родит только рожь да полба не каждый год. Неласковое здесь было и море, где кое-как ловили рыбу на лодках из прутьев и кожи, и только-только появились первые пираты-руяне, которые начали пробовать это море на зуб. Непростая это земля, потому-то государь и не спешит приводить ее под свою руку. Нет в том выгоды никакой, ничтожная дань не покроет расходов на войну. И как бы ни были отважны руяне, окопавшиеся на своем острове (1), но пруссы были еще хуже. Свирепые племена, укрытые густыми лесами и болотами, терроризировали своими набегами ляхов и литву, делая это соседство невыносимым. И только одно могло заинтересовать самого императора в этих землях — янтарь. Камень, который с руками отрывали в Египте, Персии, Индии и Китае.И именно для этого простому парню по имени Крок дали оружие и коней. Он должен оседлать устье реки Прейгиле, что текла в землях племени сембов, и поставить малый городок, который князь повелел назвать Калинин град. Имя это не прижилось, и стал тот городок зваться Калиновым, служа синонимом самого глухого и дикого захолустья. Именно отсюда шли новости про говорящую рыбу в столичной газете, потому как не был здесь никто и никогда, да и желающих ехать сюда тоже не найти. Опасные ведь места.

Калинов град показался из-за леса свежим боком своего частокола. Не бог весть какая крепость, но тут и таких почти нет. Земляной вал, на котором стоит круглый острог из заостренных бревен с башней-донжоном внутри, для этих мест был неприступной твердыней. Немало соли отдал князь Крок за труды родовичам. Поставили его на острове, который омывало два рукава реки, и не было в этих землях места удобнее. Не обойти град Калинов ни по воде, ни по суше. Переправа удобная тоже ведь здесь.

— Боярин! — Крок, одетый в нарядный плащ братиславской работы, обнял Вышату и поцеловал троекратно.

Крепкий воин с обожженным ветром и морозом лицом больше напоминал кряжистый дуб, чем человека. Кланяться он не стал, ведь в той неформальной иерархии, что установилась на безбрежных пространствах словенских земель, старшим считался только князь Самослав, а остальные вроде бы как были равны. Ну, разве что кроме сербского князя Дервана и хорутанского Воллука, которые присягнули по своей воле. Вот таким вот удельным князем хотел стать и Крок, забившийся в медвежий угол тогдашней Европы, где кроме янтаря, лесов и дерьмовой погоды не было вообще ничего.

Городок вмещал в себя едва ли полсотни дворов, разбросанных так, как бросает зерно пахарь. Где упало, там и выросло. До прямых улиц тут еще не додумались. Голые дети, возившиеся в пыли, или пасшие с хворостиной гусей и поросят, с визгом побежали к чужакам, жадно сверкая глазенками. Никогда еще они не видели такой богатой упряжи, доспехов и телег.

— Проходи, жена угощение сейчас соберет! — сказал Крок, заведя Вышату в просторную избу, крытую соломой.