– В чем дело? – спросил Хэл. – Что-то не так?

К его собственному удивлению, голос прозвучал подобно шепоту. Он охрип от постоянного повторения слов, которые все еще звучали в его сознании.

– Ты ходил в течение двадцати трех часов, Хэл! – сказала Аманда. – Я думаю, ты убил бы себя – как лошадь может загнать сама себя до смерти, – если бы мы не вытащили тебя из круга. А теперь обопрись на нас. Мы отведем тебя в кровать.

Внезапно он почувствовал, что именно там ему и хотелось бы оказаться. Лежать на ровной поверхности, в тихой и темной комнате. Моментально пришло ощущение усталости. Его колени подгибались при каждом шаге, и от слабости он качался на ногах. Поддерживаемый с обеих сторон Стариком и Амандой, он проковылял к зданию, ко входу, который вел прямиком в кабинет, к кровати… и лег на нее.

– Спасибо, – сказала Аманда Старику. В ответ он улыбнулся ей и вышел из комнаты быстрым легким шагом. Аманда сняла с кровати одеяло и повесила его над окном на прут, которого Хэл раньше там не видел. Одеяло не полностью закрывало яркий свет Проциона, но в комнате стало темнее, и Хэл блаженствовал в полумраке.

Аманда обошла кровать с другой стороны и улеглась рядом с Хэлом поверх покрывала. Она обняла его.

– А теперь спи! – скомандовала она. Он закрыл глаза, и сон тут же унес его далеко. Когда он проснулся, в комнате было совершенно темно. Аманда спала рядом, закутавшись в покрывало. Когда Хэл пошевелился, она открыла глаза. Он слегка дотронулся рукой до ее плеча.

– Спи, – прошептал он. – Я вскоре вернусь.

Он встал и нашел свою одежду – Аманда или кто-то другой, очевидно, раздели его, пока он все еще спал слишком глубоко, чтобы это заметить, – и вышел на воздух.

Хэл увидел первые слабые лучи рассвета и подумал, что примерно около четырех часов утра. Должно быть, он проспал почти столько же, сколько, по словам Аманды, он ходил. Чувствовал он себя теперь лучше, чем тогда, когда вышел из круга и добирался до кровати; но все еще ощущал сильную усталость.

В нескольких окнах домов горел свет, там где находились кухни и столовые. Горы на востоке вырисовывались смутным силуэтом.

Хэл пошел прочь от здания, по направлению к кругу. Но остановился чуть дальше и не стал присоединяться к ожидающим очереди, а просто постоял немного, наблюдая за ними и за идущими. Потом повернулся и вдоль ручейка направился к краю уступа. Он уселся неподалеку от водоема и стал смотреть на край уступа, находившийся примерно в пяти метрах от него, и на черный зубец Дедов Рассвета, чьи края сияли, освещенные лучами восходящего солнца, скрытого позади.

Пока Хэл сидел, глядя на эту пылающую линию, он постепенно начал понимать, почему смерть Тама, все еще не искупившего вину перед самим собой, могла бы помешать ему когда-либо обнаружить Созидательную Вселенную.

Аманда была права. Путь, который он искал, скорее должен был найтись здесь, среди этих людей, а не в искусственной, хотя специфической и по-своему ценной, атмосфере Энциклопедии.

Что случилось бы, если бы Там умер, не осуществив свое желание, не простив в душе самого себя за свою ответственность за смерти молодого мужа его сестры, Джеймтона Блэка, а также за убийство Кейси? Если Хэлу вовремя не удастся найти эту Вселенную, чтобы доказать Таму, что эти его поступки, по крайней мере, имели благую цель для всего человечества? А если Хэлу это не удастся, то Там уйдет из жизни как легендарный Король Артур, в печали и раскаянии.

Если Там умрет с таким чувством, то и душа Аджелы умрет вместе с ним; и эта частичная смерть лишит ее способности управлять Абсолютной Энциклопедией – хотя Энциклопедия всегда была настолько же дорога ей, как и Таму. Если такое случится, то кто еще сможет заменить Аджелу? Рух во многом помогала в течение последних месяцев, но это была не ее работа.

Ему, Хэлу, тоже не следовало за нее браться, потому что его работа также состояла в ином – вести тех, кто станет первопроходцами в пространстве неограниченных возможностей Созидательной Вселенной – если ему когда-либо удастся достигнуть этой цели. Эта работа была доверена ему Тамом, которому, в свою очередь, доверил ее Марк Торре. В результате ему пришлось бы отказаться от поисков. А как теперь показала ему Аманда, путь к Созидательной Вселенной следовало искать не в каких-то особых местах, но среди людей.

Сидя в ожидании рассвета, Хэл ощущал рядом с собой присутствие Тама, и это доставляло ему радость.

Небо посветлело, хотя солнце еще не появилось над Дедами Рассвета. Постепенно Хэл ощутил, как в нем растет умиротворение. А затем пришли упорядоченность и смысл, в которых он, как теперь понял, нуждался в течение последнего времени.

Точно так же, как неудачи Хэла в Абсолютной Энциклопедии помешали ему увидеть, что завершение исканий Тама необходимо для завершения его собственных поисков, он не видел и того очевидного факта, что причина, препятствовавшая его поискам во время пребывания в Абсолютной Энциклопедии, должна находилась в истоках этих поисков.

Человек, которого он мысленно видел перед собой во время ходьбы по кругу, был ему известен из военной истории, которой он занимался как Донал, и изучения книг, прочитанных в юности Хэлом. И он сомневался, что в любых исторических сочинениях содержался эпизод, который он пережил во время ходьбы. Это была творческая реконструкция, созданная подсознательной работой его воображения. До этого он не был способен войти в Созидательную Вселенную, кроме как в мечтах; но смог это сделать в круге, построив нечто, скорее всего хорошо соответствующее известным фактам, из жизни сэра Джона Хоквуда. Этот английский рыцарь участвовал в Столетней войне между Англией и Францией. Несколько позже военные историки назвали его «первым из современных генералов». Круг и Созидательная Вселенная наконец привели Хэла к этому человеку, точнее к определенному моменту в его жизни.

Во время битвы при Пуатье сэр Джон уже был далеко не молод, а к полученным за двадцать лет военной службы шрамам смог добавить лишь скромную известность в качестве военного командира, но никакого состояния. А теперь, с окончательным поражением французов, не говоря уже о пленении короля Франции Иоанна, о котором Хоквуд в тот момент еще не знал, война, которая раньше обещала улучшить его положение, по-видимому, окончилась. В середине жизненного пути он оказался с пустыми руками, и, похоже, ему предстояли лишь старость, нужда и забвение.

Но из хроник Хэл знал – в отличие от сэра Джона в тот момент, – что рыцаря ждала Италия, и он скоро окажется не только более состоятельным, чем когда-либо прежде, но и попадет на страницы истории. А сейчас, в эту минуту на поле битвы, когда его будущее выглядело мрачным, сэр Джон даже не догадывался, что впереди – брак с Дониной Висконти и самый важный период его жизни.

Единственный вопрос теперь мог заключаться в том, действительно ли жизненные ситуации Хэла и Хоквуда были сопоставимы, как на это намекало видение.

Скорее всего, это так – слишком много параллелей. Даже если он и не мог предвидеть собственное будущее лучше, чем Хоквуд при Пуатье свое, недавнее видение еще раз придало Хэлу уверенности в том, что его появление здесь и есть тот путь, в котором он нуждался. Точно так же как путешествие через горы в Италию с Белым Отрядом наемников, после битвы при Пуатье, оказалось правильным путем, выбранным сэром Джоном.

В то время как Хэл размышлял обо всем этом, солнце поднялось над верхом Дедов Рассвета. Процион на мгновение ослепил его прежде, чем он успел отвести глаза от этого крошечного пылающего кружка; и в тот же самый момент он понял, что он должен делать. Ему необходимы Джатед и философия Джатеда – даже если Хэл инстинктивно и чувствовал, что она не во всем правильна. И, самое главное, здесь был Закон.

Хэл мог бы ходить по кругу и произносить Закон, как это делали другие. Но было недостаточно использовать ею как инструмент для того, чтобы исследовать свое сознание. Он должен был понять его – причем полностью.