Тем более, что Таня и сама не хотела разводиться. Положение супруги директора завода давало ей множество привилегий. Она смирилась с равнодушием мужа и собралась уехать с ним в Ленинград, если он все-таки пойдет на повышение.

И вот теперь, когда она даже нашла множество плюсов в своей ситуации, случилось так, что все это могло в одночасье развалиться. Она уже давно заметила, что муж не доверяет ей и что-то подозревает.

Сегодня она задержалась с любимым человеком больше, чем обычно, у тому же выпила с ним коньяка и теперь опасалась, что муж быстро выведет ее на чистую воду. В гневе муж просто ужасен. Что он сделает с ней, даже трудно представить.

Она пришла домой и с облегчением обнаружила, что муж еще не приехал. Ну и слава богу. Таня быстро принялась переодеваться, чтобы к приезду мужа выглядеть больной и сонной, будто бы она заболела, отпросилась с работы и весь день провела в постели.

В дверь позвонили и Таня нервно выскочила из спальни на звук.

— Иду, милый, иду, — крикнула она и быстро открыла дверь.

Но за порогом стоял вовсе не муж, а его помощник, Вячеслав Синицын, молодой человек лет тридцати. В руках он держал пухлую папку с бумагами.

— Простите, Татьяна Геннадьевна, а разве Олег Дмитриевич еще не приехал? — спросил он, смущенно поправив большие очки на переносице. — Я думал, он уже здесь. Он уехал гораздо раньше меня. У меня к нему срочное дело.

Таня пропустила молодого человека в квартиру.

— Проходи, Слава. Нет, Саша еще не приехал, но будет с минуты на минуту, — сказала она, плотнее завязывая пояс халатика на себе. — Ты можешь его подождать в гостиной.

Синицын поблагодарил и вошел в квартиру. Потом отправился в гостиную.

— Будешь чаю? — спросила Таня и отправилась было на кухню, но тут в дверь снова позвонили. — Ну вот, Олег тоже пришел.

Но когда она открыла дверь, на пороге снова оказался вовсе не муж. Таня не успела ничего сказать, потому что мужчина схватил ее за горло, сжал его и потащил перепуганную женщину вглубь квартиры.

— Это Олег Дмитриевич? — спросил Синицын, выходя из гостиной. — Мне надо срочно поговорить с вами.

Пришелец толкнул Таню на пол и пнул Синицына в пах. Мужчина со стоном повалился на пол и согнулся пополам. Очки слетели с лица и упали на ковровую дорожку.

— Помогите! — захрипела Таня и поползли по полу, пытаясь спастись.

Но куда там. Пришелец еще раз пнул Синицына, на этот раз в голову и помощник директора от боли потерял сознание.

Тогда незваный гость достал кармана легкой летней куртки нож и подошел к ползущей Тане. Схватил ее и ударил ножом, потом перерезал горло.

Через пять минут пол коридора весь покрылся кровью. Пришелец умудрился нисколько в ней не испачкаться. Убедившись, что Таня и Синицын мертвы, он вытащил из кармана все той же куртки игральные карты и оставил на телах две карты с изображением короля пик.

Утром меня снова разбудил трезвон телефона. Нет, это совершенно невозможный звук, с таким дребезжанием можно разбудить даже глухого. Легче выслушивать пальбу пушки над ухом, чем этот резкий ужасный звук.

Я зашевелился, открыл глаза и сразу увидел рядом с собой спящую девушку с золотистыми волосами, разметавшимися по подушке. Ну конечно, это же Эльза. Моя давняя любовь, которая наконец-то увидела во мне мужчину, а не безропотного слугу, готового выполнять малейшие ее прихоти. Вчера я сумел довести задуманное до конца и поздравить самого себя с днем рождения, причем самым наилучшим для мужчины образом.

Мы заснули под утро, а сейчас, судя по теням, лежащих на стенах от лучей восходящего солнца, еще совсем рассвет. Кто это может искать меня в такой ранний час? Телефон продолжал противно дребезжать и Эльза тоже недовольно сморщила симпатичное личико, красивое даже сейчас, после бурно проведенной ночи.

— Ну, Янчик, ты собираешься взять трубку? — сонно спросила она, не открывая глаз.

Я все еще надеялся, что неизвестный абонент угомонится и прекратит звонок, но телефон так и не унимался. Я вздохнул, встал с постели и поплелся в коридор. По дороге посмотрел на настенные часы. Пресвятые Маркс и Энгельс, всего шесть утра с хвостиком! У того, кто разбудил меня в такую рань, должны быть очень веские основания для этого, иначе ему придется выслушать от меня кучу нелюбезностей.

С другой стороны, я понимал, что просто так в такую рань звонить не будут. Что-то стряслось. Поднял трубку и спросил:

— Ну, что такое?

— Климов, ты чего так долго трубку не берешь? — требовательно спросил женский голос. Сначала спросонья я не успел узнать его, а потом сообразил. Ага, это же Белокрылова, только у нее из всех моих знакомых женщин такой жесткий металлический тембр, когда она говорит с нажимом. Кстати, откуда она узнала мой номер? Ах да, точно, я сам вчера дал ей мою визитку на прощанье с пожеланием звонить в любое время дня и ночи. Я и не думал, что она воспримет мои слова так буквально. — Мы тебя ждем, давай, приезжай срочно.

Ну, не все так быстро. Я должен принять ванну, выпить чашечку кофе. Что же теперь получается, стоило мне один раз помочь, так теперь меня полностью запрягли и будут гонять, как сидорову кобылу?

— А что такое? — хрипло спросил я и прокашлялся. Потом переступил с ноги на ногу. — Неужели не может подождать? Ты сама выспалась, а теперь и мне дай поспать.

Между прочим, именно сегодня мы вдруг с ней перешли на ты, причем совершенно неожиданно. Ну да ладно, видимо, вчерашний сеанс Долевой нас так сблизил.

— К твоему сведению, мы этой ночью вообще не спали, — ядовито отрезала Белокрылова. — Так что давай, быстро сюда, одна нога здесь, другая там.

И бросила трубку, стервочка. Я тоже положил пищащий короткими гудками телефон и задумчиво постоял на месте, потирая подбородок. Что это там у них стряслось?

Скорее всего, это что-то связанное с делом убийц таксистов. Вчера, как я понял, совершено дерзкое убийство очередного шофера таксопарка, его труп выбросили на одной из центральных улиц. Наверное, теперь поймали кого-то или нашли ценного свидетеля. И опять хотят допросить его с помощью гипноза. Ну что же, я рад оказать им услугу.

Тем более, насколько я помнил из записной книжки Климова, на сегодня у него не запланировано никаких выступлений. Есть только вечер эстрадного гипноза в Доме культуры железнодорожников, но это только послезавтра. Та что пока что я свободен и волен, как птица.

— Янчик, милый, ты где? — капризно донеслось из моей постели.

Ох, вот досада, я совсем забыл про девушку в моей спальне. Придется ее выпроваживать. Ну ничего, служба есть служба, ничего не поделаешь.

— Иду, иду, мое солнышко, — отозвался я, мысленно корча невидимую гримасу.

В ГУВД, таким образом, я приехал только через два часа. Все-таки, Эльзу оказалось не так-то и легко выпроводить из своей постели и дома. Пришлось сначала ублажить еще раз, а потом накормить завтраком. Ну, и отправить на такси домой, отсыпаться дальше. На учебу жеманная красавица сегодня идти не собиралась.

Я же, наскоро собравшись, тоже помчался в милицию.

— Что-то ты не очень торопился, — холодно заметила Белокрылова. Она сидела в своей кабинете за столом, под глазами синие круги от бессонной ночи. Но и только, в остальном выглядела вполне себе безупречно и собранно. — Мы тебя заждались.

Это точно, особенно внимательно и выжидающе на меня посмотрел Рем Аксаков, когда я вошел в кабинет. Терехов болтал с Наварской и почти не обратил на меня внимания.

Исходя из этого, я сразу скорректировал свои догадки насчет нужды милиции во мне. Видимо, Аксаков что-то накопал по делу «грибника». Ах да, он сидел за своим столом весь какой-то потрепанный и в грязной одежде. Стало быть, он еще и ввязался в какую-то скверную историю. Подождите, только не говорите, что он обнаружил преступника!

— Только не говори мне, в чем дело, — медленно сказал я, пристально наблюдая за Белокрыловой. — Аксаков что, напал на след «грибника»? И даже пытался его поймать?