Узкая лестница, неуклонно ведущая вниз, доставила скромных путников в огромный зал, размеры которого могли сравниться лишь с амбициями дреарских иерархов. Здесь, в мире статуй и надгробных плит, в недрах земли пылал невиданной красоты свет. Он не имел цвета, да и горел неярко, однако его переливы заставляли восхищаться и трепетать. Глупые странники, решившиеся вступить под своды многовековых пещер, могли только с обомлевшим сердцем и открытым ртом созерцать величие древнего зала, восторгаться его сиянием и почитать его старость. Переливы огня рождались из ниоткуда и уходили в никуда. Так было всегда. И даже тогда, когда мир опустится в пучину страшной катастрофы, этот свет продолжит пылать – для него нет понятия времени. Он вечен.

Определить истинный размер помещения представлялось невозможным. Оно буквально утопало во тьме, и чарующий свет разгонял мрак лишь на небольшой площади – там, где сливались воедино потоки грозной древней силы. Колдовства, магии и волшбы в этом историческом месте не было никогда. Здесь обитало нечто иное – более сильное и опасное.

– Магия покинула Арканну много веков назад. – Рыжеволосая Файмена аккуратно переступила порог, разделявший узкий ход и сам зал. – Демиург забрал все волшебные силы, оставив лишь особую энергию льда, именуемую чародейством.

Сайморин когда-то давным-давно рассказывала мне о ледяных чарах Арканны. Признаюсь честно, этим рассказам я особенного значения не придавал – слишком много в них было странного и необъяснимого.

– Чем чары отличаются от магии? – тут же влезла Линэйра. Она вышла из прохода и принялась важно осматривать горящее вдали пятно света.

– Тем же, чем огонь отличается от воды, – расплывчато пояснила Файмена. – Совершенно разный подход к созданию заклинаний. Легенды гласят, что Демиург и его сыновья были истинными чародеями – повелителями стужи и льда. Мы же чаще работаем с огнем и его производными – дымом, светом, теплом.

Благо, допытываться, кто такой Демиург, эльфийка не пожелала. Гордо выпятив грудь, она направилась к светлому пятну. Струящиеся под ногами сгустки тьмы (почти такие же, как в Нор-Шергарде) трусливо разлетались в стороны. Они будто бы опасались, что импульсивная девчонка на них наступит.

– Вы так и будете глазеть? – почти ласково спросила она, обернувшись. – Сенро, дуй за мной. А эти колдуны пусть на темень таращатся.

Стражник покорно бросился за эльфийкой. Мы с Файменой понимающе переглянулись и двинулись следом.

Мы сделали шагов десять, не более, когда пятно света переместилось. Мгновенная вспышка – и наша компания оказалась прямо в его центре. В глаза тотчас бросился мраморный пол зала: он был выполнен в виде карты, где невидимый мастер с ювелирной точностью вычертил материки, горы, леса и моря. Суша сияла песочно-коричневым цветом, водная гладь отливала розоватым серебром. Все страны и основные города нашего грешного мира были обозначены непонятными мне рунами. Они чем-то напоминали примитивные закорючки, которыми пользовались наши предки десятки веков назад.

– Не двигаться! – сухо приказал я. – Лишний шаг – лишняя опасность. Здесь наверняка куча ловушек.

– Тебе-то что? – нагло фыркнула Линэ. – Ты же у нас фантом.

Я вновь поглядел на мраморную карту. Мои призрачные ноги стояли на городе Деларос, Файмена находилась на территории Клаудфола, Сенро разместился между Эвернайтом и Нор-Шергардом, а Линэйра где-то в районе Стального моря.

– Очень красивая карта, – похвалила рыжая ведьма. – А главное – точная. Правда… – она косо поглядела в мою сторону, – присутствует одно несоответствие.

Действительно, там, где по логике должен находиться Реганонский Крест, зияла водная гладь. Клаудфольское море никак не разделялось с морем Скитальцев, и на древней карте это место обозначалось одним символом.

– Возможно, древние не знали о существовании Креста? – скромно предложил я.

– Древние знали гораздо больше нас, – отрезала Файмена. – Нет, Эриан, тут нет ошибки. Просто в те времена, когда картографы создавали свои эскизы, Реганонский Крест еще не появился. Думаю, он поднялся из морских глубин после смерти Демиурга и Вэлнара.

– А его загадочные жители, ведуны Реганона?

Файмена повела плечами:

– Понятия не имею. – Она опустилась на колени рядом с небольшой черной пирамидой, стоявшей прямо на Сен-Рионе. – Догадываешься, кто поставил Пирамиду бессилия на сердце Оривиэла?

– Разумеется.

Я сел на корточки рядом с рыжеволосой ведьмой и осторожно коснулся идеально гладкой грани артефакта. Моя рука прошла Пирамиду бессилия насквозь. Особых магических колебаний я не ощутил.

– Это ваш властитель сотворил? – Любопытная эльфийка тоже встала на территорию Оривиэла. – Мило.

Файмена выпрямилась и осторожно коснулась Пирамиды указательным пальцем. Артефакт завибрировал, по его черным граням поползла вереница трещинок. Я ощутил сильнейший поток ледяных чар, исходящих из медленно умирающего предмета. Тончайшее колдовство, не выносящее даже самых крохотных колебаний в окружающей среде, развеялось мгновенно. Пирамида поднялась над мраморной гладью пола и с негромким уханьем разбилась. Рассыпавшиеся по всей карте осколки загорелись голубоватым пламенем, а затем исчезли.

– Что вы натворили? – занервничал я. – С подобной силой так не обходятся. Вы могли навлечь на нас…

Файмена властно подняла ладонь, желая прервать мою яростную тираду. Сейчас она напомнила мне царицу Эльсанну – такой же холодный взгляд, такая же гордая осанка.

– Белтанар – очень сильный маг, – пояснила рыжая. – Он сумел проникнуть в Арканну, воспользоваться древними «заклятиями деструкции» и поставить Пирамиду. Но даже ему не справиться с законами, по которым плетут чары. Создай он здесь защитное поле, срабатывающее при разрушении Пирамиды, все основное колдовство пошло бы прахом. Магию можно переплетать и комбинировать, но чары – никогда.

– Так просто? – восхитился я. – То есть мы с Сайморин столько мучились ради одного жалкого касания?

– Честно говоря, да, – саркастически усмехнулась Файмена. – Королева Эвернайта сильно удивится, когда узнает сущность колдовства.

Линэ внезапно пискнула и попыталась дотронуться до рукава моей мантии.

– Ловушка! – Сенро выхватил меч и направил его в пульсирующий мрак.

Мы с Файменой помочь не могли. У рыжей здесь не было магии, у меня – тела.

Тьма немного рассеялась, свет стал ярче. Сквозь черные облака проступили два ряда каменных статуй. Один ряд находился на северной части карты, другой на южной.

– Они оживают, – пискнула Линэ.

– Где ты успела сказок начитаться? – искренне удивился я.

Изваяния мирно стояли на высоких постаментах и нападать не спешили. Просто до этого момента их надежно укрывал густой черный туман. Поняв свою оплошность, эльфийка густо покраснела. Ее симпатичное лиловое личико резко изменило окраску.

– То есть Белтанар не поставил защиту? – полюбопытствовал Сенро. Далекий от магического мира стражник так ничего и не понял из объяснений рыжеволосой волшебницы.

– Конечно нет, – уверенно заявила Файмена. – Даже сильнейшие маги не смеют нарушать одиночество и пустоту этого некрополя.

– Некрополя?!

– А как же еще назвать священное место, где захоронен великий Вэлнар – первый хозяин Дреары?

Я принялся рассматривать статуи северного ряда. Вдвое выше человеческого роста, они были укутаны в бесформенные плащи со скрывающими лица капюшонами. Их тонкие руки с шестью пальцами находились почти у колен. На груди каждого истукана красовалась золотая цепь с эмблемой в виде пронзенного клинком черепа. Откуда-то из глубин памяти всплыло название Черный Доминион.

– А эти похожи на эльфов и людей. – Линэ рассматривала южный ряд.

Я направился к девушке. Здесь истуканы были и ростом поменьше, и на вид посимпатичнее. Простые человеческие лица, странная одежда и такие же золотые цепи. Только эмблемы на них оказались иными.