Рядом один за другим погибали его товарищи – благородные воины Оривиэла, мечтавшие разрубить прочные узы тьмы. Они умирали с улыбками на лице, ибо знали: их гибель не будет напрасной; пот и кровь смоют мерзкую заразу Нор-Шергарда.

Одним ловким взмахом Крейдан снес головы сразу двум магам. Не успели их тела рухнуть на покрытую багровым снегом землю, как темный эльф оборвал нить бытия еще одного ублюдка. Каждый новый шаг давался все труднее. Сказывалась даже не усталость, а скорее способности самих врагов. Если в первые ряды лорд Гилдаар поставил простых колдунов, то в центре, рядом с гигантскими арками порталов, разместил своих ближайших слуг – опасных и изворотливых тварей. Монстры Шедо были мало похожи на обычных людей или магов: змеиные тела, рачьи клешни, осьминожьи щупальца, волчьи клыки. Более всего они напоминали гигантских уродов, сошедших со страниц детских книжек-страшилок. Один из таких монстров напал на Крейдана. Темному эльфу пришлось трижды рубануть его по крепкой чешуе и выстрелить потоком некромантии. Лишь соприкоснувшись с магией смерти чудовище сбавило обороты, а затем с ревом обрушилось к стопам воителя. Не дав твари опомниться, Крейдан рассек ее уродливую змеиную башку надвое.

Свершилось! Давняя мечта Крейдана сбылась: он лицом к лицу столкнулся с самим лордом Гилдааром – знаменитым иерархом Шедо. Заметив проворного эльфа, Гилдаар первым бросился ему наперерез. Небрежным жестом он отбросил мельтешащих рядом тварей и с гордо-насмешливым видом перекрыл Крейдану путь. Другие жители Шедо предпочли проигнорировать опасного противника. Они уже поняли, что битва будет проходить один на один и победит сильнейший.

Гилдаар был единственным лордом, не принадлежащим к человеческой расе. Даже Лэранд и Далеар могли позволить себе право именоваться людьми – и демоны, и ангелы смерти произошли именно от человеческой породы. Гилдаар же не имел с людьми ничего общего. Чешуйчатая, как у рыбы, шкура; две пары могучих рук; длинный тонкий хвост с похожим на ножницы наконечником; большая змееподобная голова. Иерарх Шедо обладал не только крепким телосложением, но и огромным ростом – почти таким же, как у лорда Харгента. Четыре лапы, оканчивающиеся шестипалыми ладонями, сжимали тонкие изогнутые сабли, на поясе висели метательные ножи. Гилдаар не любил носить одежду – весь его наряд состоял из черного плаща и столь же черного нагрудника с гербом города Шедо.

Крейдан напал первым. Его резкие, но точные удары быстро нашли сердце, шею и легкие повелителя монстров Дреары. К величайшему сожалению эльфа, подобные атаки мало беспокоили зловещего лорда – его толстая шкура надежно защищала от любых вражеских потуг. Крейдан ударил вновь – более четко, целясь в горящие желтым светом глаза. Гилдаар отстранился, молча отбил меч Крейдана и сам перешел в нападение. Четыре сабли задвигались с невероятной скоростью – лорд работал ими, точно легкими веерами. Крейдан с трудом успевал следить за всполохами лезвий – иерарх Шедо теснил его.

Две левые руки Гилдаара ловко отвели меч в сторону, правая верхняя рассекла эльфу плечо, нижняя едва не пронзила живот. Крейдан отскочил прочь и атаковал на расстоянии. Сгусток зеленого тумана сорвался с его ладоней, принял облик зубастого шакала и понесся навстречу лорду. Гилдаар не умел разрушать заклинания некромантии, зато хорошо знал механизм защитной магии. Его броня с достоинством выдержала удар. Крейдан в очередной раз убедился, как ничтожны его познания в области магии смерти.

«А ты силен». – Крейдан сплюнул кровь и оскалился. Впрочем, он превосходно понимал, сколь трудна победа над иерархом. Властители никогда не ставили над первостепенными городами Дреары слабых и неграмотных правителей.

Гилдаар решительно бросился на темного эльфа. В его беге напрочь отсутствовали торопливость и сомнение. Хладнокровный иерарх чувствовал свое превосходство, но опыт не позволял ему расслабиться. Любой враг опасен: если он не достанет тебя мечом, то одолеет магией. Борись за процветание Дреары и всегда будь начеку – эту аксиому иерархи знали наизусть.

Каким-то немыслимым движением Крейдан увернулся и оказался за широкой спиной Гилдаара. Найдя в чешуйчатой шкуре небольшую щель, эльф вонзил туда тонкое лезвие стилета. Меч он отбросил в сторону и обеими руками вцепился с могучую шею иерарха. Впервые за время боя Гилдаар издал рокочущее шипение. Он попытался сбросить коварного врага, но, поняв бессмысленность сего действия, просто-напросто рухнул на спину. В самый последний момент Крейдан успел перескочить на грудь лорда и, воспользовавшись коварным приемом, прижать его к земле. Не дав Гилдаару сориентироваться, эльф выхватил следующий стилет и точно так же погрузил его между чешуйками. Учтя предыдущую оплошность, Крейдан добавил к удару стилета нехитрое колдовство. В рану иерарха мгновенно просочился Трупный яд – заклинание некромантии, проникающее в кровь жертвы через порезы и разрушающее тело за несколько минут.

Крейдан не знал, да и не мог знать, что у монстров Шедо иммунитет к ядам. Он понял бессилие своей магии лишь тогда, когда Гилдаар с легкостью вскочил на ноги и с прежним проворством кинулся на противника. Темный эльф, закаленный огнем и кровью войны, не растерялся. Понимая, что после отравления организм лорда ослаб, он применил Шип розы – колдовство, вызывающее сильнейшие приступы боли. Гилдаар не успел отразить некромантию – Шип сизым дымком окутал громадное тело монстра и быстро просочился в порезы.

Гилдаар взвыл, будто смертельно раненный зверь, и ринулся прочь. Сметая все на своем пути, он подбежал к сияющему алым светом порталу и исчез в нем. Заметив бегство господина, другие твари тоже устремились прочь. Они уже поняли, что бой проигран. Кто-то получил удар в спину, кто-то обессилел и сам свалился на полпути, но большинство монстров Шедо все же успели телепортировать.

Едва последний уродец исчез, воины Оривиэла с радостными криками принялись крушить арки порталов Никто не хотел оставлять в стольном граде мерзкие здания, способные перемещать на огромное расстояние целые полчища бойцов.

Крейдан вытер со лба пот и улыбнулся: они победили. Сен-Рион очищен от скверны.

В Оривиэле царили ужас и мрак, мука и отчаяние. Из разоренных домов доносился шепот молитвы, на изуродованных войной улицах трусливо мелькали лишившиеся крова люди, в небе горело адское зарево, вещающее о неумолимом приближении смерти. Кто-то пытался бороться, старался выжить и спасти семью; другие не выдерживали – единственным спасением для них становилась намыленная петля.

Люди не заблуждались, называя разоренный Сен-Рион столицей обреченных.

Сейчас Кристиан испытывал особую боль – не телесную, но душевную. Видеть, как родная страна опустилась, как ее благородные жители кончают жизнь самоубийством, было невыносимо. Крис заглядывал в глаза тех, кто остался в Оривиэле, не пожелал прятаться в Белой топи или в ноги кланяться властителю Дреары. Их зеницы уподобились черным океанам, глубоким безднам, в коих не сохранились, да и не могли сохраниться чувства святости, благородства, долга. Из каждой щели на молодого заклинателя глядели трусливые, забитые звери. Они давно позабыли тепло домашнего очага, разучились готовить настоящую пищу, сбились в дикое стадо. Белтанар постарался на славу, превращая народ Оривиэла в тупое быдло. Но самое страшное – он добился успеха.

Кристиану редко приходилось вкушать ненависть – то особое, холодное чувство, граничащее с жаждой убийства. Даже сражаясь с отступниками, предавшими родину ради спасения жалкой жизни, он щадил их, понимал их состояние. Заклинатель великолепно умел ощущать чужие помыслы, видеть самую сердцевину души. Те же, кто предстал его взору в разрушенном Сен-Рионе, не могли похвалиться чистотой этой сердцевины. Люди опустились, деградировали, словно дикари. Кристиан мечтал об одном: найти виновника, заставить его ответить за содеянное, а затем казнить – публично, беспощадно. Белтанар обязан заплатить! Обязан! Из-за него пролилось слишком много крови.