— Продолжить тест, — приказал я. Все китайские костюмы страдают этим грехом — непоправимым, с точки зрения западноевропейцев и американцев. Если в виртуальности меня расплющит бетонной плитой, то костюм может отреагировать очень уж энергично, и оставить на теле пару синяков.

Честно говоря, меня это не особо тревожит.

— Тестирование завершено. Рекомендуется прервать подключение оборудования.

— Принять оборудование, — надевая шлем, сказал я.

— Ты серьёзно? — спросила «Виндоус-Хоум».

— Да.

— Оборудование подключено, — скорбно согласилась программа.

deep Ввод.

Ветер усилился. Я ёжусь, отступая от обрыва. У меня мокрая голова, и стоять тут не очень-то уютно.

Особенно одному.

Беру термос, наливаю себе глинтвейн. Пара глотков, просто чтобы согреться. Мы ещё придём сюда, вместе с Викой. Очень надеюсь, что ей здесь было хорошо. Не так уж много в виртуальности мест, которые мне безоговорочно нравятся.

— Пока, — говорю я реке, ветру, осеннему лесу. Иду к выходу.

Если прогуляться до «Лабиринта» пешком, то я как раз убью остаток времени.

А дайверы закончат свои попытки спасти Неудачника.

Почему-то я уверен, что у них ничего не выйдет.

Первое, что я вижу, выходя на тридцать третий уровень — развалившийся на газоне Анатоль. Моя первая мысль — что и на старуху бывает проруха. Но Анатоль приподнимает голову, и машет мне рукой.

Неудачник тоже на месте — в своём уголку.

— Эй, Стрелок! — Анатоль явно не собирается менять горизонтальное положение на вертикальное. — Ползи сюда!

Я присаживаюсь рядом, вопросительно киваю.

— Мы хотим отказаться от этого… — Анатоль кивает на Неудачника, — задания.

Молчу. Пусть выговорится.

— Я в карму не верю, — говорит Анатоль. — Если человека тащишь к выходу, бережно, как хрустальную вазу, а он дохнет — значит сам того хочет.

— То есть?

Анатоль снижает голос до шёпота:

— Слушай, у тебя свои резоны его спасать… пробуй. Но вначале подумай — он двое суток в глубине. Видал таких орлов раньше?

— Да.

— Голос охрипший, ходит как автомат, понимает всё с третьего раза… Так?

Смотрю на Неудачника и качаю головой.

— Значит, он ест и пьёт. Посещает сортир. Ориентируется в происходящем.

Анатоль привстаёт, садится на корточки.

— Стрелок, этот парень нас за идиотов держит. Либо он здесь по заданию дирекции — проверяет, как мы работаем. Либо — такой же дайвер, как и мы. Либо — и то, и другое разом.

Мне нечего ответить, Анатоль, конечно же, прав. С точки зрения нормальной логики иных вариантов быть не может. Но у меня в последнее время нелады с нормальностью.

— Крейзи пошёл в дирекцию, — говорит Анатоль. — Или они признаются, что устроили проверку наших способностей, или пусть не требуют невозможного.

— Они решат, что Неудачник — дайвер, — соглашаюсь я.

— Вот!

— Это очень удобная версия, Анатоль. Шутник дайвер, решивший поиздеваться над индустрией развлечений и своими коллегами… Не останавливать же весь «Лабиринт» из-за такой мелочи.

— Стрелок, я пёр его через весь уровень, — устало говорит Анатоль. — В зеркальном зале перестрелял гвардейцев.

Киваю. С его снаряжением и опытом — это возможно.

— Знаешь, что было потом? — в голосе дайвера прорывается злость. — Он уронил винтовку. И та шарахнула его прямо в лоб!

Я молчу. Что тут скажешь?

Неудачник не хочет выходить с уровня…

— Сил у меня нет… — Анатоль сплёвывает на травку. — Видеть его, козла, не могу. Не то что спасать.

— Анатоль, бесцельно ничего не делается.

— Тогда чего он добивается? А? Я тебе скажу! Чтобы мы разорвали контракт! Чтобы самому устроиться на тёпленькое место! Одному… или в паре с кем-нибудь. С дайвером, который его якобы спасёт!

Он смотрит мне в глаза и я принимаю вызов.

— Ты обвиняешь меня в двойной игре?

Дайверы не подставляют дайверов. Нас слишком мало. Для того и был создан Кодекс, для того мы и собираемся три раза в год — пренебрегая осторожностью и взаимным недоверием.

Если дайверы начнут в Диптауне разборки между собой — пострадает вся сеть. А жизнь сети — главное. И без того у неё достаточно врагов в реальном мире.

— Не знаю, — Анатоль отводит глаза. — Нет, наверное. Извини. Но тебя тоже подставляют. Кто заказал тебе спасение Неудачника?

— Анонимное лицо. У меня есть канал связи с ним, но боюсь, что он одноразовый и слишком хорошо защищённый.

— Этот аноним может быть дайвером?

Пожимаю плечами.

— Вот и делай выводы. Мы уже опростоволосились, ты нашумел на весь «Лабиринт», но тоже облажаешься. Тогда придёт дяденька со стороны, вытащит Неудачника и получит контракт.

Анатоль встаёт, расстёгивает бронекостюм на груди, деловым тоном предлагает:

— Пали.

— Что?

— Убивай меня. Тогда ты сможешь забрать всё снаряжение. Или собрался со штуцером воевать?

Я колеблюсь, и Анатоль качает головой.

— Ну, Стрелок, ты сам как Неудачник…

Он приставляет к груди свой плазмоган, нажимает на спуск. Короткий взрыв, хлещет кровь, но он ещё жив. Очень велик запас сил у дайверов «Лабиринта».

— Твою мать! — хрипит Анатоль и стреляет в себя повторно.

Бронекостюм весь в крови, но я стараюсь не обращать на это внимания. Снимаю доспехи, натягиваю на себя, подбираю оружие, амуницию, боеприпасы.

Неудачник то ли не смотрит на нас, то ли не реагирует на столь необычную процедуру обмена снаряжением.

Иду к нему и сажусь рядом. Всё как в первый раз. Опущенная голова, вялый взгляд из-под маски. Неужели он и впрямь дайвер? И сидит сейчас за чашкой кофе с бутербродом, поглядывая на экран, готовый в любой момент нырнуть в глубину — и начать морочить мне голову…

— Тебе не скучно здесь? — спрашиваю я. Секунда — интересно, на что она ушла, на обдумывание ответа или на подключение дип-программы? — и Неудачник хрипло произносит:

— У меня нет выбора.

— Почему же? Давай выйдем из «Лабиринта». Ты бывал в «Трёх поросятах»? Или в «Старом Хакере»?

Неудачник качает головой.

— Там куда интереснее, — говорю я. Мы сидим рядом, я держу «BFG-9000» на коленях, готовый в любой момент сжечь любого противника. С таким снаряжением мы пройдём. Не можем не пройти. Но я пока не спешу. — Кстати, спасибо тебе.

— За что?

— Ты прикрыл меня в зеркальном зале.

Неудачник стягивает респиратор. Я вдруг замечаю, что у него очень странные движения. Какая-то редкая мягкость и пластика — словно каждый жест доставляет ему наслаждение. Так порой ведут себя самовлюблённые актёры. Но в отличии от них Неудачник не вызывает раздражения.

— Разве это требует благодарности? — говорит он с иронией.

— Да, — отвечаю я. — Разумеется.

— Ты поступил бы иначе?

— На твоём месте — да.

Пауза. Неудачник, кажется, удивлён.

— Почему?

— Ты в беде. Тебя надо вытаскивать из «Лабиринта».

— Это не я в беде, — Неудачник качает головой.

— Ты — дайвер? — в лоб спрашиваю я.

— Нет.

— Парень, не морочь мне голову. Ты двое с лишним суток в глубине. Ты должен загибаться от жажды и голода.

— Жажда — не самое страшное.

— А что страшнее?

— Тишина.

— Что?

— Тишина, Стрелок.

Он смотрит мне в глаза. Я не отвожу взгляд. Наши лица рядом.

Его глаза оживают, в них больше нет вялой беспомощности. Чёрная глубина… бесконечная темнота, словно я смотрю в ночное небо, где в один миг погасли все звёзды. В водоворот тьмы, засасывающий и безмолвный, за грань миров.

— Тишина, — шепчет Неудачник.

Я чувствую её, эту Великую Тишину, о которой он пытается сказать. И хорошо, что он теперь молчит. Слова беспомощны, они царапают покров Тишины, не в силах пробить его и лишь мешая понять.

Тишина.

Кто бы он ни был — Неудачник — он знает о ней больше, чем кто-либо в мире.

Ещё миг — и я упаду в Тишину. Пойму Неудачника.