Харт молчала несколько секунд. Соломон зажмурился, дожидаясь ее решения.

— Хорошо, — сказала она. — Я могу собрать группу. Мы возьмем вертолет, полетим туда и обследуем лес в поисках наемных убийц. Но смотрите, мистер Гейдж, если вы солгали…

— Позвольте мне полететь с вами.

— Даже не думайте. Позвоните в местное отделение полиции, и пусть копы присмотрят за вами, пока я не вернусь в город. Я позвоню, как только мы что-то узнаем.

Он начал возражать, но связь оборвали.

Соломон не мог оставаться в стороне. Он слишком много вложил в Шеффилдов, всю свою проклятую жизнь, чтобы надеяться, что Харт и ее агенты вовремя доберутся до Приюта Головореза.

Он надел чистую водолазку, наплечную кобуру. Серый пиджак в гардеробе был помят, зато не в крови. Револьвер Лу Велаччи так и лежал на столе, Соломон сунул его в карман. Взял с комода бейсболку.

В ящике комода Соломон отыскал чистый конверт с эмблемой мотеля и положил в него фотографию Майкла Шеффилда и генерала Гомы. Окровавленные документы, вероятно, тоже важны, но пока достаточно и снимка. Он засунул конверт во внутренний карман пиджака.

Соломон осмотрел себя в зеркале. Пятен крови и других следов насилия нет. Всего лишь здоровый парень в бейсболке и мятом пиджаке, в карманах оружие, телефон и доказательство.

Требовалось транспортное средство. Если бы он по-прежнему работал в «Шеффилд энтерпрайзиз», один звонок — и кто-то подхватил бы его, отвез в аэропорт и посадил в готовый к полету вертолет. Ничего этого теперь в его распоряжении не было. Он мог бы и сам нанять вертолет, но сколько времени это займет? Лучше туда поехать как можно скорее.

Он снова подошел к лежавшему с открытыми глазами Виктору Амаду, из которого вытекла вся жизнь. Осторожно, стараясь не запачкаться в крови, залез в брючный карман Амаду и нащупал то, что надеялся найти, — ключи от автомобиля.

На брелоке значилось «хонда» и были кнопки для открывания дверей. Соломон понадеялся, что это такое устройство, которое заставляет автомобиль пищать в ответ; оно помогло бы ему быстрее найти машину.

Взяв в ванной мотеля два последних чистых полотенца, Соломон сунул их под мышку. Затем вышел в галерею, убедился, что за ним защелкнулась дверь. Он чувствовал себя последней сволочью, бросая здесь тело Виктора, но сейчас у него не было времени им заниматься.

Он сбежал по лестнице на автостоянку и пошел среди машин, нажимая на кнопки на брелоке и надеясь увидеть фары и услышать сигнал. Ничего. Он вышел на улицу и направился по тротуару к переулку, где его окликнул Амаду. Нажал на кнопку и был вознагражден коротким двойным сигналом, донесшимся из переулка. Соломон свернул за угол и увидел горевшие внутри машины огни.

Он быстро подошел к малолитражке и заглянул в салон. Кровавые следы остались на приборной доске и руле, но на сиденье крови было немного. Соломон, как мог, вытер кровь, затем расстелил полотенце на сиденье и втиснулся за руль. Даже полностью отодвинув назад сиденье, он едва поместился.

Автомобилем пользовались не один год, и обшивка потерлась, ветровое стекло пересекала трещина. Но двигатель заработал сразу же, а бак был почти полон. Соломон переключил скорость и вылетел из переулка на улицу.

До моста «Золотые Ворота» он домчался за пятнадцать минут, лавируя в вечернем потоке транспорта. Колеса маленькой машины забренчали на стальных креплениях моста, когда Соломон выжал из нее предельную скорость. Встречный поток казался морем огней, перед будками оплаты выстроились очереди на милю. Пять баксов с машины за въезд в волшебное королевство Сан-Франциско. Выезд бесплатный.

За мостом шоссе 101 расширялось до восьми полос, и Соломон гнал как бешеный. Так он за два часа доберется до Приюта Головореза. Сумеет ли Харт собрать своих людей и доставить их туда быстрее? Что они застанут, когда долетят туда? Если Амаду был прав насчет наемников, тогда федералы прибудут как раз вовремя, чтобы расчистить место после побоища.

Со своего телефона он позвонил в полицию и, сообщив об убийстве Амаду, отключился, когда дежурный спросил его имя. Неоднократно набирал все номера Лусинды, но ответа не было. Он позвонил в Приют, но нарвался на голосовую почту. Проклятье.

По мере продвижения на север городки становились меньше, а расстояние между ними увеличивалось. Виноградники и пастбища, леса и горы — все освещалось серебристым светом луны, набравшей три четверти своего размера. Соломон едва ли замечал это, слишком поглощенный мыслями о наемниках и убийстве, деньгах и предательстве, Лусинде и Эбби, Амаду и Дональде.

Подъехав на серебристом пикапе к домику охраны, Жан-Пьер Шатильон опустил окно в машине. Роберт сидел рядом, винтовки были прислонены к сиденью между ними. Четверо наемников, нанятых Жан-Пьером, остались чуть поодаль на шоссе в другом пикапе с крытым кузовом. Он велел им немного подождать, пока разберется с охраной.

Дежурил белый коротышка в серой униформе, с пистолетом на боку. Он слез с деревянного табурета, чтобы открыть застекленную дверь маленького, хорошо освещенного строения. На Жан-Пьера в грузовике ему пришлось смотреть снизу вверх.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Да, — ответил Жан-Пьер. — Это дорога на Уиллитс?

Охранник нахмурился и, высунувшись из дверей бетонного домика, посмотрел в сторону шоссе. Жан-Пьер подавил желание тоже оглянуться, надеясь, что второй пикап отсюда не виден.

— Уиллитс в другом направлении, — начал охранник. — А здесь частное вла…

Жан-Пьер взял с сиденья винтовку AR-15 и всадил в грудь мужчины три пули. Охранник повалился назад, опрокинув табурет, и грудой рухнул на бетонный пол.

Позади них вспыхнули фары, осветив пикап и домик. Жан-Пьер высунул в окно руку и дал сигнал «ОК».

Как планировалось, Роберт выскочил из грузовичка с кусачками на длинных рукоятках. Подошел к распределительной коробке у дороги и срезал с ее металлической дверцы замок. Открыл дверцу и, присев перед коробкой, вырвал телефонные провода, соединявшие имение с окружающим миром.

Жан-Пьер завел двигатель, и Роберт понял сигнал. Бросил кусачки в кузов и забрался в кабину. Лицо Роберта приняло то мечтательное выражение, какое принимало всякий раз, когда предстояло убийство.

Жан-Пьер переключил скорость и прислушался. Что это за шум? Он высунул голову в окно. Ровный низкий звук эхом разносился по ущелью. Приближался вертолет.

Жан-Пьер выругался.

Рванул с места автомобиль и с ревом понесся по дороге, второй пикап шел за ним почти впритык.

— Взлетная полоса? — прокричал он Роберту.

— Еще пятьсот метров, — ответил Роберт. — Слева.

Жан-Пьер сбросил скорость, увидев поворот.

— К дому — прямо, — сказал Роберт. — По этой дороге.

— Шеффилды могут быть на взлетной полосе, — сказал Жан-Пьер. — Возможно, этот вертолет заберет их обратно в город. Или он доставил подкрепление.

Роберт с суровым видом взял свою винтовку и выставил дуло в окно, следя за темным лесом.

Жан-Пьер свернул на боковую дорогу. Впереди виднелись два приземистых ангара, над широкими дверями каждого висел прожектор, освещавший все здание. Жан-Пьер резко сбросил скорость.

— Убери свет, — сказал он, и Роберт, высунувшись из машины, открыл стрельбу. Прожектора лопнули и окружающее пространство погрузилось во тьму.

Жан-Пьер выключил фары. Второй водитель последовал его примеру, оставив зажженными только ходовые огни. Жан-Пьер медленно полз вперед, пока за углом ближайшего ангара ему не открылась взлетная полоса.

Большой вертолет, возможно боевой «Хью», висел в небе и обшаривал темноту укрепленным под днищем прожектором, проверяя взлетную полосу и лес поблизости. Лопасти крутились, и Жан-Пьер понял: шум не позволяет находящимся на борту слышать, что происходит на земле. Быть может, элемент неожиданности все еще на его стороне.