- Знаешь, иногда так сильно хочется влюбиться, что не можешь разобраться, любишь какого-то человека или нравится испытывать само чувство, - став вдруг непривычно серьёзной, проговорила Шейла. - Желание быть с кем-то, любить, всё отдавать, переживать ощущения острее, чем обычно, быть переполненной этим чувством. Такое сильное желание, что порой кажется, будто готова подарить своё сердце кому-нибудь так же легко, как передать ему ниточку с привязанным к ней воздушным шариком. Тебе это знакомо?

Я опустила глаза. Хотелось по-настоящему разделить с подругой то, о чём она рассказывала. Но что я могла поделать с собой, если никогда в жизни не чувствовала ничего подобного? Я не влюблялась и не хотела этого, к тому же, до последнего сопротивлялась своему чувству к Дарию. Человеку сложно понять то, чего он сам не испытывал. В словах Шейлы звучали искренность и боль, которую она до сих пор умело скрывала за жизнерадостной улыбкой и болтовнёй. Я покачала головой.

Шейла поняла мой ответ по-своему.

- Конечно, разве можно это пережить, если с детства помолвлена с таким парнем, как Тео? Я говорю о том, что желание полюбить иногда может оказывать дурную службу. Некоторые этим пользуются, - с горькой усмешкой добавила она. - А кто я такая, чтобы относиться ко мне с уважением? Всего лишь ведьма из простой семьи, приехавшая учиться из небольшого города.

- Не говори так, - поморщившись, ответила я. Всё, чего не сказала Шейла, явственно читалось за её взглядом, ставшим неожиданно тяжёлым и жёстким. - К тому же, всё это уже в прошлом.

- Пожалуй, ты права, - произнесла она и медленно, с заметным усилием улыбнулась. - Знаешь, я даже хотела отомстить им, этим парням, которые меня... поиграли со мной и бросили. Искала книги со смертельными заклинаниями.

- Не вздумай! - воскликнула я и даже ногой притопнула в подтверждение своих слов. - Это плохая идея! Не хватало ещё к инквизиторам попасть из-за каких-то...

Пока я подбирала меткое, но цензурное слово для определения, зазвонил мобильный телефон Шейлы, и, судя по мелодии, это был Дин. Сорвавшись с места, она побежала на поиски своей сумки. Я посмотрела ей вслед и, вспомнив про печенье, начала украшать его разноцветной глазурью, мармеладом и шоколадной крошкой.

Через несколько минут Шейла вернулась и сообщила, что Дин позвал покупать подарки для его семьи, а заодно и для её родственников, которым она собиралась отправить посылку. Прощаясь, я с лёгкой завистью взглянула на её лицо, ставшее таким радостным, словно подруга уже забыла о теме нашего недавнего разговора. Как бы мне хотелось вот так же ходить по магазинам и гулять по принарядившимся к празднику городским улицам с Дарием, смеяться, покупать подарки, целоваться на светофорах, не расставаться и ничего не бояться, кроме того, что рождественские распродажи закончатся, а я ещё не всё успела купить...

Напрасные мечты, слишком яркие и живые, чтобы раствориться в лондонском тумане и перестать меня преследовать. За последние дни не было никаких странных событий, не повторялись панические страхи, и я даже перестала бояться оставаться в одиночестве. Но я никак не могла понять, кто же устроил то, что случилось тогда в электричке, - Розенберг, Мартин, кто-то ещё?

Взглянув на кольцо, надетое в день помолвки, я подумала о том, будет ли действовать связь между мной и Тео, если снять это ритуальное украшение. Пока мы больше не говорили об этом. Я даже думала выспросить подробности у какой-нибудь помолвленной ведьмы из университета, но не решилась.

Оставшиеся до Рождества дни прошли немного суетливо и довольно быстро, но весьма интересно. Шейла была готова ходить по магазинам и рождественским ярмаркам бесконечно. Лондон, сверкающий разноцветными огнями, уставленный пушистыми ёлками и наряженный прочими всевозможными украшениям, магическими и не только, приобрёл неповторимое очарование, и прогулки по нему мне очень нравились. Неугомонная рыжая ведьма затаскивала меня то на каток, то на выставки, а, замёрзнув, мы пили горячий шоколад и глинтвейн. Нередко к нам присоединялся Дин, а иногда и Тео, если у него не было никаких других дел или планов.

Когда мы приехали к дому его отца, я, хотя и оказалась здесь не впервые, с изумлением и восторгом уставилась на внушительных размеров особняк, построенный несколько веков назад предками Тео. Настоящий замок! Возле него росла огромная ёлка, украшенная светящимися лампочками. Ещё одна поджидала нас в гостиной, где ярко горел камин. Под ёлкой лежали подарки, и мы присоединили свои упакованные в разноцветную бумагу свёртки к остальным.

Я начала волноваться ещё за несколько дней до праздника. Притворяться перед Шейлой, Дином и другими было куда проще, чем играть спектакль для родственников Тео. Ещё больше я занервничала, когда оказалось, что мы должны остаться в доме до утра, и для нас уже приготовлена комната - разумеется, одна на двоих.

Постаравшись сделать вид, что всё в порядке, я выразила своё восхищение тем, как украшен дом, и пригласила отца Тео и его вторую жену навестить нас. Через некоторое время пришла Холли - радостная, смеющаяся, с раскрасневшимися щеками. Позже появились и остальные гости, но матери Тео среди них не оказалось.

Для британцев празднование Рождества означало куда больше, чем встреча Нового года. Раньше я могла видеть подобное только в фильмах. Но, как выяснилось, кое-чего не предусмотрела.

Поначалу я не поняла, почему все уставились на нас с Тео, когда мы оказались почти посреди комнаты, но скоро мне объяснили, в чём дело.

- Вы стоите под омелой! - весело закричала Холли. - Целуйтесь немедленно! Это старинная традиция - вы должны поцеловаться!

- Не знала, - пробормотала я, задирая голову, чтобы рассмотреть пучок висящего над нами растения. - Или забыла, - добавила чуть тише, вспоминая фильмы, в которых фигурировал подобный обычай. - Может, это не обязательно?

- Нет, обязательно! - воскликнула Холли, и мистер Тревельян, оказавшийся тут же, кивнул. - Вот и папа подтверждает! Целуйтесь уже, ну!

- Прости, но это, правда, традиция, - шепнул Тео, наклоняясь ко мне. Я успела зажмуриться за несколько секунд до того, как его губы коснулись моих. Холли захлопала в ладоши.

Вероника

Ужинать сели за огромный стол. Всё было красиво, вкусно, празднично. Я пришла в восторг, когда в столовую внесли традиционный плам-пудинг, пропитанный бренди и подожженный прямо перед подачей. Об этом рождественском десерте мне приходилось читать, но знать из книг и видеть собственными глазами - разные вещи. Вкус у пудинга был необычный, впрочем, я уже начинала привыкать к исконно английским блюдам, которые готовила миссис Лукас и даже пыталась научить меня.

Я сидела рядом с Тео, с другой стороны разместилась Холли, настроение которой слегка испортилось, когда в последнюю минуту выяснилось, что её жених не сможет к нам присоединиться. Время от времени задевая локтем Тео, я смущённо вспоминала поцелуй под омелой. Холли и другим удалось настоять на своём и заставить нас исполнить эту традицию. Мне никогда не приходилось целовать кого-то напоказ, и чувствовала я себя довольно странно. Будто на собственной свадьбе, до которой, к счастью, ещё не дошло.

Пришлось напомнить себе о том, что это всего лишь фикция, спектакль, который когда-нибудь закончится. Но я не ожидала, что даже через некоторое время буду вспоминать ощущения от прикосновений его тёплых губ и рук, от поцелуя - слишком нежного и долгого для представления. Хотя, возможно, Тео просто оказался лучшим актёром, чем я сама.

Больше никаких неловких моментов во время ужина не возникло. Мне задали несколько вопросов об учёбе, а затем инициативу взяли на себя гости мистера Тревельяна, занимавшие его беседой. Тем не менее, я почувствовала облегчение, когда вечер закончился, и мы отправились в отведённую нам спальню. Там я обнаружила, что в этой просторной светлой комнате, обставленной с безупречным вкусом, всего одна кровать. Оставшись наедине с Тео, я растерянно посмотрела на него.