- Нет, я дома... у родителей. Только их сейчас нет, - призналась я. - Они уехали на месяц.

- Вот, значит, как, - задумчиво проговорил он. - Тогда никуда не отлучайся пока. Я позвоню, когда буду возле твоего дома. И вот ещё что... Собери вещи.

- Собрать вещи? - удивлённо переспросила я.

- Только самое необходимое, - добавил он и отключился от разговора.

Я растерянно поморгала, пытаясь найти ответ на вопрос, с какой целью он попросил меня собрать свои вещи. Может быть, Княжевич собирался предложить мне куда-нибудь уехать? И долго мне придётся так прятаться? Что я буду делать, когда начнутся занятия в университете? Пропускать их совершенно не хотелось.

Легко сказать «никуда не отлучайся, я буду вечером», но ведь до вечера ещё надо было как-то дожить. Я попыталась занять себя, чтобы время прошло быстрее. Почитала книгу, погадала на рунах (самые простые гадания серьёзной магией не считались, поэтому разрешались во внеучебное время даже до достижения двадцати одного года), собрала самые необходимые вещи всё в ту же спортивную сумку, протёрла пыль в своей комнате, даже постирала бельё. Но этот летний день, как назло, тянулся невероятно долго. Я то и дело посматривала на часы, но от этого только ещё сильнее казалось, что время идёт слишком медленно.

Когда Дарий Княжевич позвонил, за окном уже было темно. Кроме того, там начался дождь, громко стуча по крышам, шурша по листьям деревьев и вызывая ещё множество самых разных звуков, от каждого из которых я нервно вздрагивала и оглядывалась по сторонам. Если автор найденного под дверью письма решил довести меня до самой настоящей паранойи, то это ему просто отлично удалось.

Звонок мобильного телефона показался особенно громким. Голос у Княжевича был неожиданно бодрым. Он сообщил, что подъехал к моему дому, и попросил меня выйти.

Когда я спустилась по лестнице и выбежала из подъезда, Дарий уже вышел из машины. Как и я, он даже не подумал позаботиться о зонтике, поэтому его чёрные волосы уже успели намокнуть под дождём. Я вспомнила, что, выходя из квартиры, совсем забыла взять с собой письмо.

- Вероника, куда принесли письмо, о котором ты говорила? - без всяких приветствий и предисловий спросил Княжевич. - В общежитие или сюда? Как это было?

- Сюда, - выдохнула я, моргая, чтобы стряхнуть с ресниц холодные дождевые капли. - Позвонили в дверь, а, когда я открыла, там лежал этот конверт.

- Ничего хорошего, - ответил Дарий, и выражение его лица только подтверждало слова. - Тебе нельзя здесь оставаться.

- Но мне больше некуда идти, - пожав плечами, ответила я. - Или сюда, или обратно в общежитие.

- В общежитие тоже нельзя, - тут же отозвался он.

Княжевич хмурился и размышлял, а я чувствовала, что на меня снова накатывает такое же яростное отчаяние, как и вчера в машине, и ничего не могла с этим поделать. Мне одновременно хотелось расплакаться, закричать, ударить его - сделать всё, что угодно, только не стоять на этом месте, зная о том, что, возможно, прямо сейчас за мной из темноты наблюдает кто-то, кто сегодня звонил в мою дверь, чтобы оставить письмо. Кто-то, кто играет со мной, как кот с глупой мышью, у которой нет никакой возможности убежать.

- Это ведь вы посоветовали мне ехать к родителям! - выпалила я, глядя прямо в глаза Княжевичу. - Откуда мне знать, может, вы сами всё это и подстроили?!

- А мне-то зачем это нужно? - ответил он, но я уже не могла остановиться. Когда я сделала попытку обойти его, Дарий схватил меня за плечи и слегка встряхнул. - Вероника, выслушай меня...

Вырвавшись из его рук, я развернулась и пошла - не обратно к подъезду, а просто вдоль дома. Я больше не обращала внимания на дождь. Неожиданно воздух вокруг меня словно загустел, идти стало тяжело, но я упорно продолжала шагать вперёд, пока практически не уткнулась лбом в невидимую стену.

Когда я обернулась, Дарий был уже рядом.

- Успокоилась? - холодно спросил он.

- Ваши шуточки? - поинтересовалась я, кончиками пальцев трогая эту стену, которая оказалась слегка шероховатой, и гадая, когда же я смогу научиться такому.

- Может, если тебе тоже уже надоело стоять здесь под дождём, пройдём в квартиру, ты покажешь мне письмо, и мы поговорим? - осведомился Княжевич и щёлкнул пальцами. Стена сразу исчезла, а воздух снова стал самым обычным, только чуть прохладнее, чем до этого. - Кстати, ты собрала вещи?

- Собрала, - ответила я. - Но для чего это было нужно?

- Мне сегодня неожиданно сообщили, что я должен ехать в очередную командировку - чем скорее, тем лучше. Отказаться или отложить её я не могу, - добавил он, пока я не начала задавать вопросы. - Но я могу взять тебя с собой.

- Это далеко? - спросила я.

- За городом. Возможно, ты мне даже поможешь, - проговорил Дарий. - Так как, хотя бы чаем меня угостить можешь? А затем поедем.

- Прямо сейчас? - изумлённо произнесла я. - Сегодня? Но ведь уже поздно...

- Я же сказал - чем скорее, тем лучше, - повторил он.

Через несколько минут мы уже сидели на кухне, и я разливала по кружкам горячий чай. Княжевич прочитал письмо, положил его обратно в конверт и снова задумался. Он по-прежнему не собирался ничего мне рассказывать, но я уже не злилась на него так сильно. По правде говоря, мне было даже стыдно. Третья истерика за два дня, а вчера ещё и напилась в его квартире...

Хорошо ещё, что Дарий мне об этом не напоминал. Он смотрел в окно, за которым, кажется, подходил к концу дождь, пил чай и хмурился. Я посмотрела на часы и подумала, что, если бы не письмо, то сейчас, наверное, уже спала бы.

Поставив на стол опустевшую чашку, Княжевич посмотрел на меня. Под его хмурым взглядом я поёжилась. Неожиданно мне стало очень интересно, сколько ему лет, - временами он казался совсем юным, а иногда чересчур взрослым.

- Нам пора, Вероника, - произнёс Дарий. - Не забудь свои вещи. И переоденься.

- Переодеться? - переспросила я.

- Твоя одежда промокла.

Я словно только сейчас почувствовала и поняла, что на мне промокшие от дождя вещи, неприятно облепившие тело. Смутившись, я выскользнула из кухни и почти побежала в свою комнату, где быстро натянула на себя чистые джинсы, майку и джинсовую рубашку. Положила в боковой карман дорожной спортивной сумки телефон и вышла в коридор.

Княжевич был уже там. Небрежно прислонившись к стене, он изучал висящую напротив картину. Это был портрет девушки, сидящей вполоборота, красивой, задумчивой. Её лицо почти полностью скрывали разбросанные по плечам тёмные волосы. За спиной у девушки алело закатное небо.

- Интересно, - пробормотал Дарий, не отрывая взгляда от портрета.

- Что? - поинтересовалась я, тоже поглядев на картину, которая висела на этом самом месте столько, сколько я себя помнила.

- Поговорим об этом потом, - бросил он, поворачиваясь ко мне. - Ты готова? Тогда идём.

- Но как же квартира? - вдруг вспомнив, спросила я. - Я же обещала за ней присматривать. Воры могут забраться... Хотя, у нас и грабить-то нечего, - добавила я.

- Ах, это, - отозвался Княжевич с некоторым удивлением. - Охранное заклинание, думаю, поможет.

Я почти с восторгом наблюдала за тем, как, сосредоточившись, он на несколько секунд прикрыл глаза и что-то прошептал, едва шевельнув губами. Я не заметила никаких изменений, потому что пока не научилась распознавать воздействие даже самой простой магии, но, судя по тому, что Дарий удовлетворённо кивнул, заклинание подействовало. Вскоре мы уже сидели в машине.

- Можешь немного поспать, - произнёс Княжевич, заводя мотор. - Дорога будет долгой.

Дарий

Через некоторое время огни вечернего города остались позади. Дарий слегка приоткрыл окно в машине, куда тотчас проникли свежий прохладный ветер и запах недавно закончившегося дождя. Сейчас, когда в городе целыми днями стояла одуряющая летняя жара, этот неожиданный ливень оказался приятным подарком.

Всё остальное подарком не было.